Алекс Лав - Свет и тьма. Истр

Арг расставил все четыре миски рядом цепочкой, насыпал в каждую свою долю снадобий, долил теплой водой. Реакция в каждой миске произошла своя, и цвет жидкости получился различный и консистенция ее, там образовалась тоже соответственная.

– Будешь поить меня из мисок, но только бери их строго по порядку, как они на столе стоят. Первая опустеет – бери следующую, смотри не перепутай! Закончится питье – черный шарик видишь, вон там лежит? Поможешь мне на спину лечь, как всё закончится, а его мне в рот засунешь. Не голыми руками только! Тряпку чистую возьми. Утром мужиков позови, пусть телегу прикатят – отвезёте меня в мою избу. Внутрь занесите и на пол положите, обязательно на спину! Потом мужики пусть уходят, а ты второй шарик мне в рот положишь, вон тот белый. И тоже уходи сразу же. Дверь в избу свою я открытой оставил, зайти сможете. Получится всё – сам выйду, не вздумайте только внутрь заходить! Не выйду – зовите другого истра, он всё сделает как надо. Всё поняла? Тогда приступим. Всю одежду с диньки снимай, пусть останется полностью обнаженной. Шевелись! Я – истр, срам здесь неуместен.

Арг присел на табурет рядом с постелью и опустил обе руки ладонями вниз, одну на лоб девочки, другую на живот. Тасинья поднесла первую миску к его губам, истр начал медленно втягивать в себя жидкость и так же медленно его руки двигались по телу девочки. Сначала она скользила по лицу, затем опустилась на шею. Вторая делала круговые движения по животу – сосредоточию жизненных сил организма. Вместе с этими движениями восковая бледность уходила, постепенно отступая. Цвет тела сменялся на здоровый, слегка розоватый, но одновременно с этим, сначала кисти истра, а затем руки до локтя, принялись набухать чернотой. Арг впитывал в себя чужеродную субстанцию наполнявшую тело девочки, вытягивая яд в собственное тело. Тасинья сменила миску, рука истра спустились на грудь, вторая – на ноги, до пяток они дошли вместе, когда опустела последняя миска со снадобьями. Арг внешне стал совершенно черным, глаза его были закрыты, дыхание практически отсутствовало, он медленно, как будто костей скелета внутри его не осталось, сполз с табурета на пол и лег на бок. Таисья обернув руки полотенцами осторожно, словно боясь разорвать его податливую плоть, перевернула тело истра на спину, затем с трудом разжав его челюсти, опустила черный шарик ему в рот.

Динька очнулась рано утром, определенная бледность на её теле ещё оставалась и слабость сильная в организме присутствовала, но было ясно, что жизни ее больше ничего не угрожает. Тасинья приготовила ей теплое питьё, заваренное с травами, которые, по устоявшемуся в поселке мнению, хорошо укрепляют тело после перенесенной тяжелой болезни. Одела не неё свежую сорочку и одеялом накрыла, наказав спать и сил набираться. Арг по прежнему лежал не шевелясь и казался совершенно мёртвым. Пришедшие мужики, надев толстые рукавицы на руки, перекатили его на принесенную ими дерюгу, приподняли вчетвером, взявшись за углы, и вынесли вон из избы. Во дворе опустили тяжелую ношу на телегу и покатили ее к истровой избе. Тасинья шла позади, провожая скорбную процессию. Таким же способом занесли тело в избу, положили на пол возле кровати, как Тасинья распорядилась, затем, не говоря ни слова, вышли. Помня наказ Арга, она опять разжала его онемевшие губы и вложила в рот второй шарик, белого цвета. Потом вышла сама, мужиков уже и видно не было. Тасинья побрела к своей избе, диньку свою проведать, как там она себя чувствует?

Увидел Арг яркую звездочку и далеко над ним сияла она, вначале бледная и почти не заметная, но постепенно разгоравшаяся всё ярче и ярче. Темнота вокруг неё начала терять свою глубину, свет прогонял её, заставляя пятится и отдавать захваченные позиции. Силы к нему возвращались, хоть и медленно очень. Им помочь требуется, подпитать тело нужными снадобьями. Значит, пора возвращаться. Медленно, очень медленно приоткрыл веки и ничего не видел он белёсыми мутными глазами, где зрачки полностью отсутствовали, не было в теле ни слуховых, ни телесных ощущений. В первую очередь требуется восстановить зрение, без этого никуда. Затем рукам придать силы, черпая их из постепенно возвращающегося энера. Чтобы восстановительные снадобья приготовить, этого, для начала, достаточно будет. До шкафа на одних руках он доползти сможет и необходимое добудет, вода в самоваре должна остаться, миску глиняную ещё достать требуется, а они все на столе. Высоко там, до миски дотянуться – самое сложное в предстоящем будет, сил мало, а чтобы добавить их, снадобье нужно, замкнутый круг получается, так что, придётся постараться.

На полу возле печки что-то зашевелилось, он это просто почувствовал, по-другому никак. Неужели селянка там сидит на полу, спиной на беленую печь облокотившись, и на него глядит во все глаза. Что она здесь делает? Ведь ясно же наказал, чтобы убиралась сразу же из избы и ни в коем случае не показывалась. Но что случилось, то случилось, а может оно и к лучшему, тайны истров обычных людей касаться не должны, но строго такое тоже не возбраняется, понятно же, что исключить полностью нельзя подобное взаимодействие, а вот использовать, как в сложившейся ситуации, вполне можно. Стоп, незачем теперь силы на восстановление рук тратить, на иное будем их использовать – нужно зрение и речевой аппарат к жизни вернуть, это теперь важнее. Он тогда сможет рассказать селянке, что требуется сделать, а та его руками будет, доказала ведь уже, что она способностями определенными не обделена. Жаль из женщин истра не получится, не бывает такого, как бы он сейчас этому рад был.

Язык уже немного обрел какую-то чувствительность, но губы пока-что остаются чужими, пытаться говорить сейчас бесполезно. Однако промычать что-то требуется, чтобы селянка не сбежала, надо показать ей, что подождать немного ей нужно, пока чувствительность к его лицу не вернется, потерпеть немного. Услышав нечленораздельные звуки со стороны истра, селянка тут же встрепенулась и поближе подползла, помочь готовая. Вот дуреха! Опасно приближаться к нему сейчас, особенно касаться его плоти незащищенными руками, но, слава Свету, до этого не дошло, та остановилась на безопасном расстоянии. Губы ещё ватные, почти не слушаются, Через пень колоду объяснил ей, что самовар нужно вскипятить и миски со стола достать. Пока всё. Ему требуется ещё немного времени, а то неправильно поймет его слова про нужные снадобья, только ещё хуже сделает.

В ораторы красноречивые ему пока что ещё рановато, но речь некоторую ясность уже обрела, и видеть немного стал, хоть и мутно всё вокруг и расплывчато, можно начинать. Кто бы мог подумать – простая селянка истру сложные снадобья готовит, засмеют его в гильдии, если прознают. Слава свету, хоть не тайные, этим он сам займется, немного позже. По всем внутренним ощущениям обязательно придется это сделать, иначе полностью восстановиться не получится. Слишком тяжёлым оказался процесс возвращения диньки, слишком много времени потеряли, если бы раньше подоспели, было бы другое дело, а теперь ничего иного не остается, как процесс полного перерождения провести. Прежде, как ему было известно, подобное мало кому удавалось успешно завершить, и сам он такого никогда не делал. Теоретически был подготовлен, конечно, но на практике свершить – это совсем другое, опасное и непредсказуемое в своих последствиях деяние из высших сфер. Хорошо бы послать за другим истром, чтоб помог в таком сложном деянии, но нельзя, времени у него почти не осталось, не успеет прибыть помощник, самому придётся рискнуть. И в этом ему селянка уже не поможет, запретный процесс для обычных людей – это исключительно для истра, его личное дело, селянке при этом присутствовать совершенно ни к чему. Дело даже не в том, что слишком опасна для неё эта сложная процедура перерождения, просто это удел сугубо для посвящённых, личные проблемы охров прочих людей касаться не должны.