Вадим Тарасенко - Отщепенцы

Но вернемся к нашей маленькой, микроскопической частичке этой самой элиты, которая, в данный момент, наплевав на возможное прослушивание соответствующих органов, весело мурлыкало в трубку:

– Привет Ира, это я, Володя.

– Привет.

– Слушай, как это мы умудрились не видеться друг с другом три дня?

– А что ты хотел – диплом пишу.

– Ирка, по тебе не то что плачет, рыдает первый отдел. Человек распределился в КБ "Южное", а пишет диплом дома.

– Ну не пишу… так, наброски делаю. А у тебя как дела?

– Да так, потихоньку. Я вчера от безысходной тоски по тебе написал любовный опус в твою честь. Прочесть?

– Что, прямо сейчас? По телефону?

– А что, по-моему, телефоны и существуют, что бы по ним разговаривали. Так читать?

– Ты неисправим.

– Точно. Так читать?

– Куда же от тебя денешься, читай. Владимир плотней прижал телефонную трубку и тихо зашептал:

Я хочу купаться в блеске глаз твоих

И дыханье наше делить на двоих

И если между нами стена

Разрушу и стену я

А из кирпича той стены

Я воплощу в реальность сны свои:

Я вымощу дорогу к сердцу твоему

И по ней приду к счастью своему

Приду и тихо постучу

И шепотом ты скажешь: "Я люблю"

И лаская ушко, отвечу я

Иришка, родная, наконец то ты моя

– Ну как?

– Сумасшедший.

– Лучше быть сумасшедшим в любви, чем чопорным, спокойным и до отвращения правильным. Слушай, Ир, давай сегодня встретимся.

– Сегодня не могу.

– Тогда завтра. Сможешь?

– М-м-м, давай в субботу.

– Во сколько?

– Давай в шесть.

– Как обычно возле "Спутника"?

– Да. Кстати, а что там сейчас идет?

– Что идет, не знаю. Но мне как-то не нравиться перспектива идти в кинотеатр.

– Почему?

– После таких свиданий долго ломаешь голову над вопросом: с кем ты был на свидании – с девушкой или с кинофильмом.

– Ладно, там посмотрим. Ну что, до встречи?

– До встречи.

– Пока.

– Пока.

Володя повесил трубку и вернулся назад.

– Ну что поговорил? – Илья мельком взглянул на Владимира и вновь перевел взгляд на монитор компьютера.

– Поговорил. Ну что там наш электронный убийца насчитал?

– Примерно то, что и по второму варианту. Там было шесть миллионов семьсот тысяч убитых, тут на каких-то сто пятьдесят тысяч больше. Зато там расход топлива по ступени разведения 1на целых двадцать килограмм меньше. Из-за каких-то ста пятидесяти тысяч тратить целых двадцать килограмм, по-моему это нецелесообразно.

– Это пусть начальники решают. А наше дело малое – обсчитали. доложили, – Володя Кедров обвел глазами зал, – сколько там до обеда осталось?

– Полчаса.

– Может в шахматишки на тихую сбацаем, – Владимир кивнул на компьютер, – кто увидит, что там у него загружено: или ядерная атака на Штаты или атака на черного короля.

Илья заколебался:

– Ладно, давай. Должен же я у тебя отыграться.

– И не мечтай. Моего короля тебе не свалить.

– Поживем – увидим.

Но в шахматы им сыграть не удалось.

– Володя, – к ним подошел начальник сектора, – пошли со мной к начальнику отдела.

Владимир переглянулся с Ильей, молча встал и пошел вслед за Анатолием Ивановичем. В кабинете начальника отдела царила приятная прохлада. Валерий Николаевич, начальник отдела, сидел за столом и держал в руках какую-то бумагу. Подойдя ближе, Володя узнал бланк закрытой телеграммы – желтый лист бумаги пересеченный по диагонали красной полоской.

– Садитесь, – Валерий Николаевич кивнул вошедшим на стулья, стоявшие возле длинного стола, перпендикулярно приставленного к столу начальника отдела.

Когда они сели, начальник отдела отодвинул от себя, как делают это дальнозоркие люди, бланк телеграммы и прочел:

– М-м-м, ага вот:

"Шестнадцатого мая, при попытке стыковки обтекателя изделия 215 А18 М с самим изделием, произошло его заклинивание. Технические подробности изложены в нашем письме исходящий такой – то. На двадцать четвертое мая просим прислать ваших представителей по этому вопросу". Прочтя телеграмму, начальник отдела поднял глаза и добавил:

– Я разговаривал по ВэЧэ с Сашей Пахомовым, это с 201 отдела. Он сейчас на полигоне. Так вот он говорит, что обтекатель заклинило в момент его схода с установщика и посадки на направляющие штыри изделия. Итак, какие будут ваши предложения по этому вопросу?

В кабинете повисла пауза.

Наконец Анатолий Иванович, понимая, что говорить придется ему, осторожно начал:

– В Павлограде, на автономных испытаниях, все прошло тип-топ…

– А при подготовке к лётным этот чертов обтекатель заклинило, – в голосе начальника отдела зазвенели неприятные металлические нотки.

– Валерий Николаевич, – чуть ли не вкрадчивым голосом продолжал начальник сектора, пошлем Володю Кедрова на полигон, – он кивнул на молодого инженера головой, – он подробно все выяснит и если это наша, проектантов, ошибка, быстренько доработаем документацию.

– На полигон надо лететь, имея в кармане несколько версий, чтобы на месте выбрать правильную и быстро устранить причины, – голос начальника отдела все больше приобретал металлических нот, – или вы хотите из-за обтекателя сорвать сроки летных испытаний?

Володя понял, что сейчас в кабинете разразится буря. Понял это и начальник его сектора. Но он был тертый калач и быстро нашел для шефа приемлемый ответ:

– Завтра разберемся и к вечеру доложим Вам результат.

– Хорошо. Завтра в 17-00 жду вас обоих с докладом, – начальник отдела сделал пометку на настольном календаре. – Можете идти.

– Беги в архив, возьми документацию на этот чертов обтекатель, посмотри как и что, и сегодня вечером доложишь мне, что ты думаешь по поводу нестыковки его с изделием.

– Понял.

Через десять минут с папкой чертежей из архива Владимир подошел к своему рабочему столу.

– Так Илья, аврал. Выключай компьютер, пусть ньюйоркцы еще поживут. На полигоне не состыковался обтекатель с восемнадцатой М.

– Вот это да, дела.

– Да, дела не очень. Если учесть сроки летных испытаний, то можно сказать, что дела не только не очень, а просто хреновые. – Владимир сел за стол, открыл папку с чертежами, нашел общий вид обтекателя и принял свою любимую позу для раздумий – ладони рук сцеплены между собой и опущены между ног, локти оперты на бедра. – Чего ж ты, родной, не полюбил изделие, не захотел с ним стыковаться, – мозговая атака началась.

Илья не замедлил к ней присоединиться:

– Может он импотент?

– Кто?

– Обтекатель?

– Да нет, в Павлограде на макете он же стыковался.

– А может он большой оригинал, знаешь как у некоторых бывает – на кухне, на кухонном столе может, а в спальне, в постели не может.

– Ладно, Илья, хватит трепаться и обсуждать сексуальные наклонности обтекателя, сегодня вечером я что-то должен проблеять начальнику сектора, а в понедельник смотреть в иллюминатор и петь песенку: "Под крылом самолета зеленое море тайги".