Олег Фролов - Ты поймешь!

В лесу между железной дорогой и прудами всегда было много грибов, и он рано научился разбираться в них, безошибочно отделяя съедобные от несъедобных. На первых порах он не придавал их сбору никакого значения. Для него это была интересная игра, участвуя в которой он находил, как ему казалось, кем-то спрятанные под деревьями и кустами грибы, приносил взрослым. А они его за это время от времени похваливали.

По-настоящему к ним он стал относиться, увидев, когда в Новый год был в гостях у деда, деревянную бочку и банки с засоленными грибами.

– Зачем столько? – поинтересовался он.

– А, вот, сядем за стол, попробуешь и поймешь.

До обеда еще было долго, и он убежал на улицу. Когда он вернулся, чуть замерший и с румянцем в обе щеки, стол у высокой, пахнущей свежей хвоей, зеленой елки, на которой горела самодельная гирлянда из обычных электрических ламп, был уже накрыт.

– Садись скорее, – сказал дед.

Забравшись на стул между стульями деда и отца, он взглянул на стол и проглотил слюну. Над открытой кастрюлей поднимался легкий парок от горячей картошки, залом селедки, разрезанной на куски, с икрой, обильно политый подсолнечным маслом и посыпанный кружками лука, лежал в селедочнице, а на трех тарелках лежали засоленные грибы.

– А какие это грибы? – поинтересовался он.

– Попробуй и скажи, – ответил дед, накладывая ему на тарелку грибы с картошкой.

От того, что он замерз и проголодался, или от того, что ничего подобного он раньше не пробовал, он съел все.

– Ну, как?

– Вкусно … – чувствуя, как тепло распространяется по его телу и его начинает клонить в сон, протянул он.

– А грибы-то узнал?

– Узнал.

– Ну, и какие?

– Белые, волнушки и опята.

– Молодец, – похвалил дед. – Правильно.

– А ты где их собирал?

– Здесь, недалеко, вот придет лето, сходим вместе.

– Правда?

– Правда, правда. Вот вместе: ты с отцом и я, и пойдем.

– А ты с корзинкой ходишь?

– И с корзинкой, и с ведром.

– А ведро зачем?

– Так для грибов корзинка-то мала бывает.

– А мне корзинку дашь?

– Если поднимешь, дам, маленькой-то у меня пока нет.

– И у меня нет, – расстроился он.

– Ничего, что-нибудь придумаем.

Взрослые за столом начали разговаривать о чем-то, что он не понимал, и ему стало неинтересно. Он потихоньку слез со стула и притих в углу дивана, задремав. Ему снились грибы и он, собирающий их в корзину.

Когда вечером он проснулся, под елкой, все также светящейся огнями самодельной гирлянды, стояла маленькая корзинка.

– Это тебе Дед Мороз подарил, – сказал, положа ему на голову руку и улыбаясь, отец, и почему-то взглянул на деда…

Он нашел эту книгу в книжном шкафу, во втором ряду на полке с подписными изданиями. Еще не видя ее названия, он узнал ее: книгу, которую он прочитал, оканчивая первый класс, книгу которую даже брал в тот год с собой в свой первый и единственный пионерлагерь.

Достаточно увесистая, в потертой, местами загрязненной голубоватой картонной обложке она и теперь была интересна ему. Для него, не связанному по роду своей деятельности с тем, чему была посвящена книга, она и сейчас обладала такой же притягательной силой, как тогда, когда он был еще маленьким мальчишкой, только что научившимся читать не по слогам.

Он не спеша начал переворачивать страницы, отмечая следы загнутых им ранее их уголков и рассматривая иллюстрации. Да, вот она, первая, послужившая моделью для его первого самостоятельного изготовления. А вот эти он потом, уже в третьем классе перерисовал, стараясь быть как можно точнее к оригиналу, и рассказывая, показывал на классном часе одноклассникам.

Сколько же раз он читал эту книгу? Он и сам не знал, но помнил, что много, помнил, что как только видел ее, то, как и сейчас, он обязательно просматривал ее, выхватывая зрением отдельные строки из текста.

Почему она была так привлекательна для него? Только ли потому, что он родился и мальчишкой жил в городе, где был завод, занимавшийся тем, о чем рассказывалось в книге? Или по тому, что родители и родственники работали на этом заводе? Или своими иллюстрациями, не случайно же он всегда любил смотреть в небо, такое разное и притягательное одновременно? А может быть текстом?

Наверное, все это сразу, но было что-то еще, пока не понятое им, что-то важное.

Просматривая книгу, он размышлял. Да, пожалуй, эта книга научила его восприятию взрослого мира, пробудила у него интерес к истории, прошлому, а иллюстрации побудили к творчеству. И пусть он получил не инженерное, а гуманитарное образование, она по-прежнему дорога ему.

Он закрыл книгу, провел по переплету рукой и аккуратно поставил «Рассказы авиаконструктора» А.С.Яковлева в первый ряд, потеснив подписные издания.

Да, кажется, это было в третьем классе …

Тогда весенним теплым майским днем их параллель: четыре класса, вывели в лес за железнодорожную линию на военизированную игру. Сейчас-то он понимал, что это была доморощенная разработка пионервожатых, а не широко известная «Зарница».

Но, им, третьеклассникам не было, естественно, это известно. Они радовались новой игре, возможности проявить свои способности, предвосхищали радость победы.

На опушке леса их построили и каждому классу выдали свой вариант схемы движения, объяснив, что по условиям игры победителем будет тот класс, кто первым найдет, отметит на схеме, и пройдет один за другим все ориентиры, обнаружит «минное» поле, всё его «разминирует», а после этого найдет «штаб» и захватит знамя.

После этого был дан общий старт, и они бросились вперед. Схема была понятной, они довольно легко нашли первый ориентир – дуб при входе в лес и, сидящий под ним старшеклассник, поставил на схеме время обнаружения ориентира и расписался.

Вбежав в лес, они столпились на поляне, поочередно рассматривая схему и обсуждая, куда бежать дальше. После чего, приняв решение, устремились вглубь леса. Они носились по лесу, иногда встречая на своем пути ребят из других классов, стремясь опередить и найти очередной ориентир.

И, действительно, они первыми прошли все ориентиры, и нашли «минное» поле.

Поле представляло собой большую лесную поляну, на которой под многочисленными кустами, кучами из сорванной молодой зеленой травы или перезимовавших жухлых листьев, лежали белые в полоску или клеточку листы из обычных школьных тетрадей, на каждом из которых было написано «Мина».

Они дружно бросились «разминировать», находя и собирая эти листы, складывая их в стопку на пне около невысокой березки.

Из-за их спин на поляну выбежал другой класс и, не останавливаясь, пробежал через не до конца «разминированную» ими поляну и устремился дальше в лес. Вскоре из леса раздался победный крик, и вышедшая на поляну старшая пионервожатая объявила, что игра закончена, «штаб» найден и знамя захвачено.