Ирина Ребони - День Правды

Мне следовало бы восхищаться Антониной Петровной за щедрость, но почему-то не получалось. Я вспомнила, с какой брезгливой миной она села на предложенный стул, как сунула деньги Марине, будто желая от нее отделаться, а затем не приняла ее благодарности. Было еще кое-что. Вернувшись домой, она попросила Надю повесить ее пальто на террасу, а если к утру запах не выветрится, то сдать его в чистку или выбросить. Это уж слишком. С другой стороны, полно людей, которые ласково улыбаются, выражают сочувствие, но ничего не делают. Антонина Петровна, пусть и строит всякие рожи, обещает реальную помощь. Я уже созвонилась с Пашиным врачом, так что процесс пошел. Мне все же следует быть более снисходительной к ее слабостям, а то других осуждаю за категоричность, а сама туда же. Что с нее взять? Она всю жизнь жила в достатке и комфорте, а теперь и вовсе миллионерша.

Однако мне с ней тяжело. Целую неделю она рассуждала о моем гардеробе, пока наконец ясно не выразилась. Теперь придется еще не заработанные деньги тратить на наряды, хотя у меня и так полно одежды на все случаи жизни. Конечно, вещи недорогие, но они мне идут и друг с другом сочетаются. Так одеваются не только запольцы, но и многие питерцы, я специально обращала внимание, не хотелось выглядеть белой вороной. Но в этом доме свои порядки, и пока я здесь, придется их соблюдать. Вряд ли я долго продержусь в услужении капризной миллионерши, но нужно хотя бы успеть довести до конца дело Паши Соколова, а то заботы о нем быстро переадресуют в центральный секретариат. У меня на примете есть еще три кандидатуры. Один, правда, живет далеко, вряд ли Антонина Петровна согласится к нему поехать, но двое других вполне в зоне досягаемости. Пока она не велела форсировать события, но ничто мне не мешает позвонить и навести справки. Я вдруг подумала, что с удовольствием работала бы в благотворительном фонде. Я знаю нужды простых людей, имею опыт медицинской работы и педагогическое образование. Пусть это провинциальный колледж, но педагогику и психологию я изучала. Ох, мечты, мечты…

Наконец я остановила свой выбор на романе Фицжеральда «Ночь нежна». Антонина Петровна о нем упоминала, да и название романтичное. И вдруг так захотелось романтики, любви и нежности… Неужели в моей жизни никогда этого не будет? И еще мне хотелось бы стать беспечной, ну хотя бы попробовать, что это такое. Я всегда такая загруженная, стараюсь не сделать ни одного не продуманного шага, но моя расчетливость пока никакой пользы не принесла. А, может, я просто не умею быть другой и жить иначе? Кесарю – кесарево, а слесарю – слесарево? Важно правильно оценивать себя.

За последнюю неделю Леня трижды звонил, хотя я ему сразу сказала, что нашла работу и возвращаться в Заполье не собираюсь. Теперь он предлагал приехать ко мне на майские праздники, и я окончательно убедилась, что ничего к нему не чувствую. Пришлось прямо так и сказать, чтобы не питал напрасных надежд. В ответ он, назвав меня ледышкой, бросил трубку. Впрочем, я не в обиде, так даже лучше.

Я сидела у окна библиотеки, выходящего на широкую террасу, где обычно Антонина Петровна устраивает длительные перекуры, и смотрела на противоположный берег реки. Солнце уже садилось, и его косые лучи подсвечивали голубые купола антоновской церквушки, почему-то игнорируя неказистые дома местных жителей. Какой-то странный оптический эффект, подумала я и, взяв выбранную книгу, отправилась в свою комнату, расположенную напротив покоев моей… Действительно, а кем является для меня Антонина Петровна? Я слышала, как прислуга между собой называет ее «наша барыня». Мне это не подходит. Тогда кто – хозяйка? – Нет, не то. Пусть она будет моей подопечной. А я для нее кто – сиделка, секретарша, помощница или все-таки компаньонка? Как бы мне это не нравилось, но, скорее всего, последнее. Мой рабочий день не нормирован, об этом даже речи не было. Мы практически все время, за исключением перерывов на отдых, проводим вместе, так что я не только слежу за ее лечением и помогаю в разных делах, но и обеспечиваю досуг. Если честно, мне нравятся наши беседы во время длительных прогулок или вечером в гостиной. Мы говорим обо всем – о литературе, искусстве, о взаимоотношениях между людьми. Антонина Петровна знает много разных вещей и щедро делится со мной своими знаниями. Личной жизни мы тоже касаемся. Я уже неплохо знакома с биографией своей подопечной, с ее родственниками и друзьями пока заочно, но с некоторыми вскоре придется познакомиться лично. На майские праздники здесь ожидается большой сбор. Иван уже поехал за Тасей и Анной – горничной и кухаркой из городской квартиры. Они призваны в помощь Наде и ее местным подручным, чтобы справиться с наплывом гостей. Потом они вернутся в Питер и лишь в начале июня окончательно переберутся в Антониновку. Три летних месяца Виктор с Тамарой живут в усадьбе, а если и остаются в городе, то сами себя обслуживают. Антонина Петровна так подробно описала мне быт этого дома и свое ближайшее окружение, даже фотографии показывала, что мне кажется, будто я давно здесь живу и всех знаю. Однако испытания новыми знакомствами еще впереди.

Наутро мы на шикарном «Мерседесе» цвета слоновой кости отправились в Питер. Салон, в котором работала большая мастерица и кудесница Лиля располагался на Большом проспекте Петроградской стороны. Он занимал два нижних этажа жилого дома и был оформлен в современном минималистском стиле, но встретили нас с поистине восточными церемониями. Мы не успели подойти к дверям, как они перед нами распахнулись, и тут же заботливые руки сняли с наших плеч верхнюю одежду. Лиля, пухленькая блондинка лет тридцати пяти с широкой улыбкой уже устремилась нам навстречу:

– Антонина Петровна, как я рада вас видеть!

– Это моя помощница Катя, – представила меня Антонина Петровна.

После ее слов Лилина улыбка обрушилась и на меня. Я к столь бурным проявлениям чувств не привыкла, но в ответ тоже улыбнулась. Лиля тем временем увлекла Антонину Петровну на второй этаж, а передо мной появилась изящная девушка:

– Администратор салона, Наташа, – представилась она. – Какие услуги вас интересуют?

Мне никакие услуги не требовались, и я сказала, что просто подожду Антонину Петровну в холле. Моя подопечная, уже почти добравшаяся до второго этажа, резко повернулась и приказала сделать мне маникюр. Никто и не подумал спросить моего мнения на сей счет, и в одну минуту я оказалась в кресле напротив маникюрши. Я считала, что ногти у меня в полном порядке, но, увидев, сколько моей плоти пошло в отходы, поняла, что это не так. В течение всего процесса я наблюдала за действиями мастера, стараясь запомнить, что и как она делает. Вряд ли когда-нибудь смогу себе позволить регулярные посещения салона. Время я не засекала, но мне показалось, что прошло не менее часа прежде, чем мы приступили к выбору лака, в конце концов, остановившись на бледно-розовой эмали. Окончательный результат превзошел все ожидания. Никогда прежде мои руки так не выглядели.