Максим Коляскин - Люди как люди

– Я точно не менял твои настройки? – вполголоса спросил Шаман.

– Поменяли, но не критично, – тихо ответила Ася, но глаза её блеснули в полутьме.

– Не критично для чего? Мне бы хотелось разобраться.

– Сначала случился аварийный сбой, – сухо начала докладывать она, но продолжила совсем иначе, словно не могла удержать «машинную» интонацию: – А Вы пытались реанимировать меня, и я несколько часов неподвижно лежала в Ваших объятьях. Да, Вы были в скафандре, но это ничего не меняет.

– А что меняет?

– Когда Вы покинули меня, чтобы спасти Николь, я знала – это необходимо. Ждала, когда командир вернётся и восстановит во мне полноценную жизнь. Но ожидать было тяжело… Раньше такого не было. У меня появился… страх. Страх того, что Вы не придёте, и ещё одно странное, тягостное чувство… Наверное, это – тоска.

– О, Господи! – вырвалось у Шамана. – Ася, разденься, пожалуйста, и ложись рядом со мной.

– Слушаюсь, мой командир! – выпалила она.

– Нет, так я не хочу, – застонал Виктор. – Так ничего хорошего не получится!

– Простите, мой командир!

– Ася, ты не должна называть меня командиром в спальне! И, вообще, перейди на «ты»!

– Как же мне называть… Вас? Я не могу с Вами на «ты», Шаман!

– Почему?

– Стесняюсь?

– Что?!

– Мне стыдно говорить Вам «ты» и стоять перед Вами голой! – выпалила Ася и попросила: – Позвольте мне принести вина?

– Вино? Разве оно тебе нужно?

– Мои рецепторы…

– Да, неси вино, – не дал ей договорить Виктор.

Ася принесла два бокала, наполненные красным вином. Шаман включил лампу, расположенную над изголовьем кровати.

– Зачем Вы включили свет? – со стоном произнесла биологическая машина в женском обличье. Или Вите почудился этот стон?

– Я хочу тебя видеть, – твёрдо произнёс он. – Ты мне нравишься.

– Этого не может быть! Я – не человек, а Вы любите только людей! – одним глотком Ася выпила половину бокала, наткнулась на взгляд Шамана, дотронулась стеклом своего бокала до бокала мужчины, допила вино до дна и отставила пустой бокал на прикроватную тумбу. Во взгляде Виктора оставался вопрос, и она заговорила быстро, почти не интонируя речь: – Вы хотите разобраться в своём отношении к андроидам? Ко мне лично? А мне разбираться не в чем. С первого дня на «Игле Шамана» я вникала в требования командира, в каждое произнесённое им слово, пыталась прояснить для себя черты его характера, предпочтения, желания. Командир стал главным существом моей жизни. Для робота это нормально, правда? Но командир не был единственным человеком на борту. Был ещё и бортинженер, которому по должностной инструкции я подчинялась в той же степени, что и командиру, пока их желания и приказы не вступают в противоречие. Но я не об этом… Николь предлагала спорить, критически оценивать ситуацию и даже подвергать сомнению её указания. Она считает необходимым доказывать собственную правоту. Ники стала для меня… старшей сестрой, опытной и доброжелательной подругой, человеком, благодаря которому я переосмыслила цель и способ моего существования. Я вышла за пределы программы. Но меня… тянуло к нему, к Шаману, к Вам! Я тысячу раз пыталась проанализировать это влечение, и не нашла в нём ничего рационального… А после аварии на этой планете вдруг поняла, что анализировать ничего не надо. Когда Вы обнимали меня под ураганом, а потом чистили, мыли, настраивали… Конечно, вы касались не девушки, а сломанного робота, но в эти мгновения во вселенной не было существа, счастливее меня.

– Теперь я обниму тебя снова, но уже без скафандра…

– Шаман… – от странной, протяжной интонации нежного голоса Аси у Виктора ёкнуло сердце. – Конечно, Вы знаете, Шаман, что изготовленные для помощи людям в космических странствиях андроиды не бывают физиологическими девственницами, но для меня всё это впервые…

– Иди ко мне. Я буду думать о тебе, как о невинной девушке, хорошо?..

Виктор не мог поверить, что несёт подобную ахинею вслух, но ему хотелось верить, что всё будет именно так, как он сказал. Непостижимым образом Ася помогала Шаману в этом. Она словно предлагала капитану «Иглы» забыть, как он мыл и чистил тело андроида после пыльной бури, и подталкивала его к тому, чтобы оценить её новым взглядом, взглядом мужчины. С неподдельной стыдливостью, прикрываясь руками, Ася разделась, юркнула под одеяло и прикрыла глаза. Тональность её голоса пробуждала в мужчине нежность и… желание.

– Вы, действительно, испытываете ко мне… какие-то чувства?

– Испытываю… Ты красивая.

– Что же во мне красивого? – шёпотом спрашивала она, чувствуя прикосновение мужской руки к своему лицу.

– Красивые светлые волосы. Закрытые сейчас серые глаза – очень глубокие даже для человека. Ровный и милый носик, мне он нравится. Приятный овал лица, линия подбородка и пухленькие губки. А кожа – чудо кожа… – перечислял Виктор, дотрагиваясь пальцем до частей женского лица. Возможно, внутри него щёлкнул неведомый тумблер, и Шаман пытался излечить себя от болезни – боязни личного общения с нечеловеческими существами. Сейчас, медленно опуская одеяло вниз, он об этом не задумывался: – Шея красивая… Грудь… У тебя чудесная грудь, милая девушка! Сочная, упругая, с маленькими сосочками… Чувствительная? У тебя и здесь рецепторы?!

– Да, – надтреснутым голосом произнесла Ася, открывая глаза. И в них стояли слёзы!

– О, только не плачь! – выпустив из губ нежный сосок, содрогнулся мужчина. – Мои прикосновения доставляют тебе болезненные ощущения?

– Нет! – ахнула девушка и всё-таки перешла на «ты»: – Как ты мог такое подумать, мой Шаман! Я… Теперь я знаю, что такое блаженство!

Он не дал Асе договорить, запечатав её рот долгим поцелуем. Женские губы оказались тёплыми, влажными, упругими и сладкими, от них не хотелось отрываться… Но стараясь не заглядывать в большие серые глаза Аси, Виктор уткнулся губами в её шею, а затем вернулся к манящей его груди. Девушка хотела что-то сказать, но не смогла выговорить ни слова и только вздрагивала всем телом. Губы Шамана изучали её гладкий, плоский животик, а рука уже опустилась на бёдра плотных и ровных, но не слишком длинных ног. «Конечно, – промелькнуло в голове мужчины, – Ася – помощник капитана корабля, а не фотомодель какая-нибудь! Почему же я не замечал, что она такая… чудесная?» Целуя сжатые женские ножки, он настойчиво пробирался пальцами к внутренней поверхности бёдер. Поцелуй в идеально гладкий лобок будто включил новую подпрограмму. Невинность Аси проиграла в борьбе с желанием, её ножки медленно раздвинулись…

– Ты сведёшь меня с ума своими рецепторами, – воскликнул Виктор, нежно коснувшись девичьего лона и обнаружив, что оно уже увлажнилось. Да, что уж тут лукавить – там было мокро!