Янина Желток - Сумка с биеннале

Люба почти не улыбается и все время вещает:

– У большинства людей ничтожные представления о мире, о себе и слабая сила воли.

«Так, пора Любе покушать, скорее бы принесли, – думает Галя, – вот разбушевалась!»

– Особенно у мужчин плохо с силой воли, – говорит Люба.

– Расскажи, я люблю про мужчин, – говорит Галя.

– Уже год, как я сыроедка. До этого три года была веганкой. Еще раньше вегетарианкой. Семь лет не ем животных. Стала веганкой и встретила парня, он вегетарианец. Он ест творог и пьет молоко. А еще он просто обожает мед.

– Мед – моя слабость, – вздыхает Галя.

– Он, кстати, из твоих краев, – говорит Люба.

Когда Галя идет на рынок купить мед, она обязательно покупает баночку и для Макса. Макс смеется, принимает благосклонно, говорит что-то типа: да, да, у меня как раз закончился! Заваривает чай, ест мед прямо из банки и вдруг произносит:

– Я всегда стремился к чистоте, а наши с тобой отношения как можно назвать? Ведь это секс по договоренности…

– Какая разница, как это называется? Давай называть это дружбой с поставщиком меда его королевского величества!

Галя шутит и держится. Макс все время влюблен, но не в нее. Девушки почему-то уходят от Макса. Он раскисает и снова звонит Гале.

– Ой, я замечталась и отвлеклась! – говорит она, – так что было дальше с тем вегетарианцем?

– Я попросила его отказаться от молока, потому что, когда люди пьют молоко, они эксплуатируют коров.

– А когда мы едим мед, то эксплуатируем пчел? – смеется Галя.

Им приносят заказ. Люба разрезает бургер и запихивает кусок в рот. Хлеб – это не хлеб, а некое сплетение из грибных волокон, совсем черный. Черный хлеб из невареных китайских грибов. Люба сосредоточенно отрезает кусок за куском.

– Я думаю, что коров гигантское множество в нашем мире, молока у них просто завались. Люди пьют его, делают творог, брынзу, сыр, и ничего страшного я в этом не вижу, – говорит Галя.

Галины суши очень забавные: сверху водоросли, внутри нет ни риса, ни рыбы. Там натертая морковка, коренья и кусочек авокадо. «Ну, хотя бы авокадо!» – улыбается Галя. Вдруг экзотический авокадо оказывается чем-то обычным, знакомым и поэтому не страшным.

– Взрослым молоко не полезно. Даже не усваивается, – говорит Люба.

– А как насчет эксплуатации грибов? – улыбается Галя.

– Грибы это другое, – отвечает Люба, – так вот, я хотела, чтобы он отказался от молочки и меда. Стал веганом, как и я. А он не смог. Дикий древний человек!

– Никогда бы не поверила, что так бывает, – говорит Галя.

– Сколько тебе лет? – вдруг спрашивает Люба.

– Мне сорок, – отвечает Галя.

– Хорошо выглядишь, я думала 36. А мне сколько? Угадай.

– Тебе 25, – говорит Галя.

– Обычно дают меньше.

– Не расстраивайся. Я рассуждала логически: ты сказала, что ты семь лет вегетарианка. Я подумала: вот родители, вот дочка. Вряд ли родители допустят, чтобы девочка не ела мяса. А когда девочке исполняется 18, родители сдаются. Что же, вы расстались из-за того, что он ел мед и пил кефир? – спрашивает Галя.

– Да, из-за этого. Кстати, он, как и ты, из Одессы. Я жила в Одессе, – говорит Люба, – его зовут Макс Петров. Знаешь такого?

Эта история сразу показалась ей знакомой. Вегетарианец не захотел стать веганом, и девушка-веганка бросила его.

– Макс Петров! Конечно, знаю. Пересекались в библиотеке и где-то еще…

Макс. Удивительно! В далеком городе Риме совершенно случайно встретились две девушки, которые в свое время спали, целовались и беседовали с одним и тем же парнем из Одессы. Анекдот!

– Веганство не может быть главной причиной, – говорит Галя.

– Почему?

– Потому что ты кочевник. Как бы он любил тебя дальше, если ты каждую неделю переезжаешь в новый город?

– Дело не в этом, – отвечает Люба, – просто он слабак! А как мы найдемся? Давай я тебя присоединю на Фейсбуке.

– Или я тебя. Какая у тебя фамилия? – спрашивает Галя.

– Любовь Фиш. Как рыбка. Ой! Может не получиться. У меня там почти пять тысяч друзей.

Фейсбучная лента тут же вспыхивает в Галиной руке: Люба Фиш и ее портреты с обнаженными частями тела. Большие загорелые груди Любы, ее накаченная спина. Круглые ягодицы Любы во всей красе.

– Ты отчаянная девушка, – говорит Галя, – не боишься показывать ни грудь, ни попу.

– Просто работа такая, – отвечает Люба серьезно, – я бы лучше йогу преподавала, но так даже на еду не хватит. Я бегу!

Люба спешит на встречу с фотографом.

– Вечером мы могли бы снова погулять, – говорит Люба, легко касаясь щекой Галиной щеки.

Поезд отходит в десять вечера. Они действительно могли бы погулять, но Галя знает, что они больше не увидятся.

– Напиши мне, – говорит Галя, – или я тебе. Хорошей съемки!

Галя сидит за столом над стаканом с чистой водой. Не первый раз после знакомства с человеком она жалеет о потраченном на него (точнее, на нее) времени. Или почти жалеет. «Когда бы еще ты пообедала в сыроедском ресторане? Это новый пласт жизни. Это будущее. Модно», – возражает Гале ее внутренний голос.

«Как много есть у Любы: молодость, дерзость, сила воли. Вся жизнь как приключение. А что есть у меня? Работа в библиотеке. Маленькая старушка-мать. Еще, может быть, Макс Петров». Галя чувствует ответственность за него. «Они совсем не подходят друг другу. Люба – карьеристка. Макс – мечтатель, тормоз, любитель гулять по берегу моря, кататься в лодке. Люба – волк-одиночка. А Максу все время кто-то нужен, кого-то он ищет, сам не знает, кого».

Официант в сыроедском ресторане с бородой и зататуированным предплечьем больше похож на фотомодель, чем Люба. «Разве Люба красавица? Девочка как девочка, просто решительная и четкая, знает, что нужно делать, чтобы заработать. В 25 это редкость», – размышляет Галя, шагая в сторону вокзала.

Вечереет. Она приходит в гостиницу и забирает свой багаж. Бангладешцы на месте и по-прежнему хохочут. На улице зажигаются огни, она любуется пиниями во дворе музея, переходит широкий проспект, оказывается на вокзале.

Скоро подают старомодный не обтекаемый поезд. Галя купила билет на этот пыльный поезд полгода назад. Цена – десять евро, очень недорого за ночь пути. Победа над цифрой. Поезд отвезет ее в Венецию. Путешествие продолжается! Мелькают полоски света, провода, окна двухэтажных поездов.

– О! А где подарок? – вздрагивает Галя.

Она открывает чемодан и находит ручку, которую купила в Ватикане. Подарок для Макса Петрова.

В окне пролетают широкие улицы, проспекты, переулки, пустыри, а вслед за ними поля. Галя достает переливающийся всеми цветами радуги шелковый шарф, который купила у индуса, и закутывается в него. «Хороший шарфик, тонкий, большой и теплый», – думает она и погружается в сон. Ей снятся черепахи с Галапагосских островов.