Виталий Капустянский - В поисках праздника. Часть 2. Плыть по звездам

– Прощай, Вика.

– Нет, – засмеялась Вика, – ты меня поцелуй и обними.

– Ах ты, мой котеночек, ты устала.

– Да, я устала, уложи меня спать.

– Размечталась, будешь спать, как я, – отрезала Ирина.

– Альфа-центавра, а где ты живешь?

– На небе, моя рыбка.

– Врун, ну где, где, я хочу знать?

– На Марсе за кипарисами, у меня там маленький брезентовый звездолетик.

– Я поняла, я тебя найду, – сказала Вика и, словно обезьянка, радостно запрыгнула ко мне на руки.

Покачивая ее на руках, я чувствовал, как ее тепло проникает в меня и слегка согревает отдаленные уголки моей души.

– Я тебя не отпущу, а вдруг ты улетишь и я тебя больше никогда не увижу. Расскажи мне сказку.

– Ну, хватит представлений, у тебя уже было достаточно сказок, – выпалила Ирина.

– Почему? – сказали мы в один голос и рассмеялись.

– Вика, я прошу тебя, пойдем.

Вика быстро спрыгнула с меня, оставив на моем теле теплый след, она поцеловала меня в губы и, махая рукой, увела Ирину. Я поднялся по бетонной лестнице и остановился на верхней площадке, музыка стихла, и я услышал, как на берегу рассыпаются волны.

Я медленно поднялся на гору и посмотрел на россыпи звезд, хор цикад робко соперничал с дискотекой, где-то далеко играла гитара и мягкий голос девушки что-то пел. Установив бывшее диктаторское ложе на ровное место, я рухнул в него и уснул воистину богатырским сном. Во сне я увидел море, яркий солнечный день заставлял щурить глаза, волны бились о берег, и брызги летели мне в лицо. Я лежал на ложе и не понимал, как это море могло подняться до уровня гор. Мне очень хотелось вытереть лицо, но руки словно налились свинцом, и я чувствовал себя беспомощным. И вдруг чей-то смех разбудил меня, лицо действительно было мокрым, и брызги продолжали лететь. Сонной рукой я вытер заспанное лицо и открыл глаза, надо мной стояла Вика в шортах и майке, в руках у нее была канистра с водой, и она весело брызгала мне в лицо.

– Ну, чертовка, сейчас я тебя поймаю и утоплю.

Я быстро вскочил с ложа и кинулся догонять беглянку, Вика визжала тоненьким голоском и, убегая, разливала драгоценную воду из канистры. На краю обрыва я схватил хохочущую Вику, она выпустила из рук канистру, и она полетела вниз с горы, остатки воды, булькая, разливались по сухой земле. Вика радостно смеялась и, крепко обнимая меня, пыталась удержать на месте, я перестал сопротивляться и внимательно посмотрел в ее веселые глаза.

– Наверное, это странно, но мне, очень хотелось бы, чтобы у меня была такая дочь, как ты. Резвушка-поскакушка, и чтобы она всегда меня радовала. Прости за мое откровение.

– А у тебя есть дети?

– Рождение уже не за горами, я думаю, это будет мальчик.

Я погладил Вику по голове и поцеловал ее в лоб, она тихо прижалась к моей груди, и я стал гладить ее загорелую нежную спину.

– Как жаль, что ты женат.

– У тебя, моя девочка, все еще впереди, нагуляешься вволю.

– Альфа-центавра, почему ты так поздно приехал?

– У меня были дела, моя рыбка. Планетарного масштаба.

– Твоей жене очень хорошо с тобой, и я ей завидую.

– Голубой завистью.

– Почему голубой?

– Мы на море моя рыбачка, – сказал я, слегка покачивая Вику.

– А что ты будешь сейчас делать?

– Для начала я сбрею свои колючки, а потом меня ждет космический завтрак, – сказал я, отпуская Вику.

– Брейся, а я буду смотреть, – сказала Вика и слегка подпрыгнула.

– Да, все это хорошо, но кто-то разлил мою воду и, возможно, будет наказан.

– А я сбегаю за водой, я быстро.

– Осторожно. Вот чертовка.

Я помял свое заспанное лицо и потер глаза, плечи немного ныли, но, сделав несколько разминочных упражнений, я быстро привел себя в чувство. Обойдя свою палатку, я скинул ногой с сухого бугорка колючие ветки и, осыпав землю, вытащил свой рюкзак. Усевшись на брезентовое ложе, я развязал свой рюкзак и стал вынимать все необходимое для завтрака, мысли уносили меня к Москве. Наш мир перевернулся, словно корабль, и все мы пытаемся удержаться на его скользком дне, прекрасно понимая, что оно тоже потонет. Старой жизни пришел конец, и возврата к ней не будет, но что ждет нас впереди, какие испытания лягут на наши плечи и куда выведет нас этот новый путь, думал я. Вика, улыбаясь, осторожно подкрадывалась ко мне сзади, но сухая земля осыпалась из-под ее ноги и выдала мне лазутчицу. Она, смеясь, кинулась мне на спину.

– Ну, я так не играю, ты услышал меня, а давай повторим все сначала, я осторожно подкрадусь к тебе и напугаю, – обиженным голосом сказала Вика.

Капли пота текли по моим вискам, солнце, поднимаясь выше, обжигало мои плечи, я нежно погладил смуглую руку Вики и достал из маленькой сумочки бритвенный станок и мыло.

– А можно, я тебе полью, только ты меня попроси, – игриво сказала Вика.

– Ах ты, мой умывальничек, пожалуйста, полей мне водицы.

Наклонив канистру, Вика наполнила мои сложенные ладони холодной водой, я с удовольствием умылся и быстро намылил скулы и подбородок, чтобы палящее солнце не успело высушить драгоценную влагу на моем лице. Маленькое зеркало я установил на ветку молодого дуба, Вика, смеясь, заглянула в него и показала мне розовый язык. Я поднес указательный палец к губам, призывая ее соблюдать тишину и серьезность, но Вика весело смеялась и крутилась вокруг меня. Аккуратно побрившись, я несколько раз освежился холодной водой, Вика подала мне полотенце, и я слегка промокнул лицо.

– Какой ты стал гладенький, – коснувшись моего лица, промурлыкала Вика.

– Кто же будет заботиться обо мне, когда ты уедешь, моя рыбка?

– Ты кого-нибудь найдешь. Я не верю, что ты будешь один. Ты космический магнитик, ты же притянул меня, вот и притянешь еще кого-нибудь. Правда?

Я перенес ложе к моей печурке и стал собирать дрова, сухие стебли были повсюду, они помогали разжечь костер. Чиркнув спичкой, я опустил ее на дно моей печи, желтые сухие стебли быстро меняли цвет и передавали друг другу бледный на солнце огонь, словно они участвовали в неизвестной мне эстафете. Огонь перекинулся на ветки, и в секунды пламя вырвалось наружу, я установил черный котелок на закопченные камни, и мы уселись на ложе. Голубой горизонт был чист, синие разводы моря переливались на солнце и завораживали. Вся моя душа впитывала чистоту этого утра, и я почти был счастлив. Но моя свита была уже здесь, и мысли снова овладели мной, моя беременная жена обиделась на меня, и я чувствовал себя виноватым, но еще больше я чувствовал себя усталым. Я думал о том, как новая жизнь проникает в нас, меняя наши судьбы, меняя наши принципы и мировоззрение в целом.