Валерий Сабитов - Фата Времени. Цикл «На земле и в небесах». Книга первая

Итак, ни ножа, ни острия стрелы. Ни острия стрелы?

Вспомнив беседу со Слейтером, Баркер обратился к портрету неотомщенного при жизни Патрика Андерсона, продолжившего запредельное существование в замке смертельного врага. В замке под именем несостоявшейся невесты. Незавидная судьба… Не случайно прадед Ефрема Слейтера Эрдман Шервинский сделал ему такие глаза: небесного цвета напряжённый прищур. Как у стрелка перед решающим выстрелом.

А всё-таки три стрелы! Одна в руке, две в колчане. А не четыре, как утверждает Слейтер. Что-то тут не так! Зачем художнику путать детектива легко проверяемыми фактами? Как бы потомок художника-алхимика не сделал ему ручкой, не сбежал из города! Ведь не может портретист-профессионал, знающий картину преотличнейше, так ошибаться. Сколько раз Слейтер прикасался к изображению графа кистью, сделанной в дни начала войны между Борово и Андерсоном?

Чаепитие отодвинуло вопросы в сторону. Экономка продолжала жаловаться на засилье технической революции в её жизни, попытки вернуть её к интересующему Филла предмету не увенчались успехом. Заверив, что через день он с удовольствием попробует яства, приготовленные на старой плите, Филл откланялся.

День сменялся вечером, гаснущее солнце прощалось с заиндевевшими соснами, оставляя невидимой кистью ало-багряные мазки на стволах и красно искрящиеся отметины на снежных волнах. Филл Баркер торопливо шёл сквозь пылающий закат, мечтая только об отдыхе. И если б обернулся, увидел бы, как полыхают в огне буквы, слагающие женское имя.

5 декабря

Стоун встретил Баркера без энтузиазма. И когда Филл сообщил, что хотел бы продолжить беседу по делу Ричарда Боровского, нахмурился и резко сказал:

– Дело закрыто. И я не имею никакого права возвращаться к нему. Ты меня знаешь.

– Но возникла версия. Андерсоны… Кристина, внучка графа Патрика… Художник…

Стоун не дослушал его.

– Графы, князья, бароны… Когда это было? Месть привидений? С меня хватит той мистики, что я наслушался, работая с тобой. Извини, я спешу, у меня вызов, мне некогда заниматься глупостями.

И Стоун, не смотря на Баркера, захлопнул стеклянную дверь и гулко чеканя шаг, проследовал между рядами столов к выходу. Филл немного постоял, глядя ему вслед, и решительно направился в кабинет Юстаса Муркока, комиссара отдела по расследованию убийств полицейского управления округа. Комиссар встретил приветливее Стоуна, предложил кресло и выслушал без недоверия или иронии.

– Понятно. Три смерти подряд в одном месте. Возможно, одним способом. Вражда… Естественно, подозрение падает на Андерсонов. И, если бы эти убийства не разделялись десятками лет, были бы все основания… А так действительно мистика. Согласен, если бросить на дело все силы, потратить ещё месяц или больше… Но кто будет заниматься другими делами? В городе и округе ежедневно что-то случается. Это невозможно.

Филл понял, что комиссар прослушивал их разговор со Стоуном.

– Так чего же ты хочешь от нас, Филл? Если серьёзно.

– Маленькой помощи. Мне не хотелось пользоваться услугами чужого компьютера. Мне нужно всё о семье Андерсонов после Патрика.

– Нет проблем, – улыбнулся комиссар, – Для чего же я здесь сижу? Думаешь, я не учитывал этой версии? Просто не включил в досье Стоуна, не имело значения. Но флешка тут, ещё не потеряна.

Он вывел данные на экран.

– Вот, смотри сам. У Патрика было два сына. Видно, граф быстро утешился после бегства невесты. Младший, Дэн, бесследно пропал. Тогда это было в порядке вещей. От старшего сына пошла ветвь, но исключительно женская. Дочь, внучка… Именно Кристина. Дальше и её след теряется. Потомков графа Патрика Андерсона в нашей стране в данный момент не имеется.

– А что если потомки Дэна живут под другими именами? И это всё же их дело?

– Сотни людей исчезают ежегодно. Находят немногих. Нет ни технических, ни иных возможностей отыскать всех. Да и оснований. Желающего скрыться в переполненном мире найти непросто. Мотивы, достаточность фактов и улик – что ты можешь представить? Сведения из столетнего архива… И всё! С их помощью можно построить ещё пару версий, и все на песке. Я сделал математический анализ две недели назад – вероятность привязки Андерсонов, даже если они живы, к убийству, почти равна нулю. Таким образом, дело остаётся там, где оно сейчас. И уверен, там и останется. Зря ты, Филл, взялся за него. Ведь знаешь, что Тимур Стоун работает чисто. Конечно, он не гений розыска, но этого и не требуется. Мы все обязаны работать честно, и мы только люди.

Филл поблагодарил комиссара за помощь и решил, что компьютер тоже чего-то стоит! Проблема розыска с его помощью решается предельно просто и быстро. Достаточно войти через интернет в государственную сеть разрозненных хранилищ разнообразной информации, и ответ через минуту готов. Но компьютер не человек, он использует те данные, что ему предоставляют и пользуется машинной логикой. Эдгаром По ни одному компьютеру не быть. Как не стать им «железному камню» Стоуну со всей его несокрушимой логикой и «чистой» работой. Убийство Ричарда Боровского не для Стоуна. И даже не для комиссара, несмотря на его относительную раскрепощённость и опыт. Опыт… На протяжении последних пяти лет Филл Баркер несколько раз поворачивал дела от закрытия к раскрытию благодаря своему так называемому «мистическому» чутью. Разве комиссар вспомнил об этом? Вот тебе и опыт.

Больше ему в полицейских участках до завершения поиска делать нечего. А там – видно будет. Времени до вечера достаточно, и он решил посетить замок «Елена». В замок Баркера вело одно желание – попробовать всё-таки разговорить старую экономку. Он надеется, она вспомнит что-нибудь об Андерсонах и расскажет неизвестное о художнике Ефреме Слейтере. Он убеждён, что разгадка смерти Ричарда Боровского кроется именно тут, она связана с ними обоими.

В замке ждал сюрприз: вернулась жена Рене Грета из детского пансионата на побережье. Она уже знала о приходе детектива и первым делом пригласила его к обеденному столу. Баркер не отказался. Стол накрыт, экономка принесла ещё один столовый прибор и на правах члена семьи села в противоположном конце длинного обеденного стола.

Внимательно рассмотрел Грету – тонкой красоты лицо – заглянул в глаза: удлинённые, с чуть приподнятыми уголками; Филл понял – она полная противоположность Монике. Рене соображал в дамах. Ещё бы: находясь постоянно рядом с сестрой, Рене Боровский твёрдо усвоил, какой не должна быть близкая женщина. И после обмена несколькими вежливо-нейтральными фразами Филл решился на полную откровенность. Терять пока нечего, а надежда что-то приобрести растет.