Алексей Брайдербик - Похищение

Оккультные артефакты – странные предметы. Их странность состоит в том (не знаю, будет ли моя мысль новой), что далеко не все они пригодны для оккультных практик. Например, за последние несколько лет из десяти предметов, которые я нашел (в эти дни испытываешь такое чувство, какое овладевает футбольным вратарем, отразившим мяч противника в последнюю минуту матча), лишь пара удовлетворили мои начинания. Всё всегда проверяется, вот и я проверил их. Первым артефактом (я его не забрал себе – владелец отказался продать) была заговоренная газета с про́клятым некрологом. После его прочтения я превратился в гробовщика, потерявшего работу. Так в чём проклятие? Проклятием было то, что мне пришлось пойти на биржу труда (зато я узнал, что многие профессии слишком костлявы, то есть мне неудобны). Другой артефакт – это зачарованная накопительная карта – чтобы я ни покупал с ней, у меня всегда были колоссальные скидки (с ней тоже не получилось: ее украли у меня, а может быть, я и сам, не заметив, где-то потерял ее – то ли я глупец, что мне не хватило прыткости удержать ее, то ли она оказалась столь глупой, что не захотела задержаться у меня). Остальные восемь артефактов – ничего!

Последняя страна, куда забросила меня судьба, – впрочем, называть судьбу зачинщицей всех своих свершений вряд ли умно, хорошо, попробую иначе – последней страной, куда я летал, была Швейцария. В предпоследний день моего пребывания в Цюрихе (назавтра у меня были запланированы подготовка к отлету и сам перелет) я устроил себе недолгую прогулку. Прогулку?! Бесцельные блуждания по улицам. Бесцельные блуждания по улицам? Нет уж, пусть это была прогулка. И не по улицам (не хватало еще заблудиться!) – я прогуливался по проспекту, окружавшему гостиницу, где я целую неделю снимал номер.

Некоторые прогулки полезны, ибо они помогают определить, достойна ли переплаты работа мастера по ремонту обуви. Однако моим ботинкам ремонт не нужен (потому что я выкидываю обувь каждый раз, когда она хотя бы слегка износится) – даже поношенные ботинки нуждаются в психологической помощи, – зато мои ноги нуждались в отдыхе. И как раз для этого подвернулся случай: я увидел маленький магазинчик (вроде как с оккультными товарами, но там продавались еще какие-то безделушки). Самые удачные витрины – это густо заставленные витрины, ибо как еще я бы узнал, что предлагают в магазинчике? Только разглядев многочисленные предметы на витрине. За стеклом горели лампочки (их было очень много, представить страшно (но хочется), во что хозяевам обошлась покупка такого количества лампочек).

Магазинчик принадлежал русскому парню (впрочем, он скорее работал в нем, чем распоряжался всем), выглядевшему лет на тридцать – тридцать пять – (проще для ясности было бы, если бы он с поднятым над головой паспортом, открытым на странице, где указан год рождения, ходил бы вокруг меня, однако странно просить его об этом). Как я узнал, что парень был русским, я же не видел его паспорта? Тут всё банально: я услышал при входе приветствие на замутненном иностранным акцентом русском языке. (Акцент есть, значит парень прожил немало времени в Швейцарии). Меня раздражают люди, которые что-то говорят мне, когда я занят открыванием и закрыванием дверей: надо одновременно и человека выслушать и проследить, чтобы дверь не вытеснила тебя обратно.

Где только нашего человека не встретишь! Знаю: подобная встреча маловероятна на любой планете в нашей солнечной системе, поскольку любой полет должен быть санкционирован партией.

Передо мной дилемма: описывать подробно парня, работавшего в магазине, или обойтись неопределенным «парень» либо не менее расплывчатым «парень, работавший в магазине»? То и то – ужасно! Хорошо, заострю внимание на малом. Парень с приятной грамотной речью (хотя это для меня не имеет особой важности) и телосложением – не мускулистый и не чрезмерно худой? Я бы сказал, он из тех людей, кто равнодушен к спортивным тренажерам.

Предметов там было много – каждый особенный, неповторимый (что я говорю – любую вещь из магазинчика можно скопировать, достаточно поручить это мастеру). Действительно богатый выбор оккультных предметов: жуткие нечеловеческие маски (вернее, человеческие, просто гротескные), шкатулки и гадальные карты с шарами, спиритические доски, склянки – бери не хочу.

Но я и не горел желанием брать всё подряд. И тем не менее парню удалось (я оценил его талант в торговле, может быть, он не обделен еще и талантом принимать возвращаемые покупателями вещи?) продать (будем честны: это я умудрился купить, хоть и с некоторыми скидками и бонусами) кучу разной мелочи. Кулоны, приносящие счастье, амулеты от сглаза, четки, черепа животных (сомневаюсь, что это настоящие черепа животных), приносящие деньги, и прочие предметы – их действенность не проверишь сразу. На интернет-сайтах и в журналах об оккультизме они часто упоминаются, и люди, которые их приобретали, отзываются о них скорее как о симпатичных украшениях, нежели о чем-то экстраординарном. И всё равно я купил их! Они бесполезны в обиходе и при проведении ритуалов (хотя, конечно, это легко поправить: надо создать для себя такие ситуации и ритуалы, когда они придутся кстати). Среди этой мелочи, безделиц, которые в своей общей массе весили много (я не люблю, когда мое тело должно держать лишние килограммы, принадлежащие посторонним предметам), мне попался тот самый цилиндр с пластиной, исписанной текстами!

После этого ничего заслуживающего упоминания не случилось: я вернулся в гостиницу (не будут же мои набитые покупками пакеты на последнем издыхании влачить еще и меня по всему городу).

В какой момент я заинтересовался цилиндром? Ведь не сразу же, придя с улицы, не позаботившись о покупках, и не позаботившись прежде всего о себе, окунулся всем телом («окунулся с головой» – странный фразеологизм, куда правильнее: «окунулся всем телом», потому что, окунаясь во что-то целиком, промокаешь), в изучение предмета? Да, это произошло не прямо с порога (это случилось после того, как я переступил порог).

Если серьезно: я мельком осмотрел цилиндр в тот же день (я решил не откладывать, так как потом мне было бы не до того: укладывание вещей… выезд, отлет…), но лишь вскользь. Цилиндр как цилиндр, я обнаружил выдвигающуюся пластину с рисунком и письменами. Дощечка как дощечка. Более того, даже на дальних рубежах моего разума не замаячила мысль (или хотя бы тень мысли) о том, что цилиндр, возможно, не без тайны.

Я несколько раз повернул цилиндр вправо и влево, при этом я будто карабкался по клубам монтажной пены собственных размышлений (сколько полуосознанных и необязательных действий производят мои конечности!). Без всяких мыслей (действительно, где они, куда пропали?) небрежно (цилиндр был не из ряда хрупких вещей, оттого-то небрежно получилось) засунул в дорожную сумку к другим уже упакованным вещам. Выкинул пакеты – не забивать же ими сумку.