Mel RedWolf - Пастух для овец. Сборник стихов

Чтоб дух ты испустил, но все же выжил.
И верности безверие мое.
Его храню я ревностно в покое,
Ведь кто былое всколыхнет,

Тот чих узнает, а может и
Аллергик тот.
И жить попроще надо,
Чем с пыльных полок поднимать

Останки вешних лет.
Ведь то, чему повторно не бывать,
Сотлеет – такой ему завет.
Люби и будь любим

И успокоиться не даст, и подостыть,
То злобный рок, кусачая пора любить.
Не убежать, не уползти, не позабыться в чтиве,
Ведь просто так уж не спастись,

Раз в жеребьевке выпал.
То надо было раньше, осторожно,
По сторонам то не мигать,
И не искать, по подворотням,

Таинственных следов порядок не гадать.
Не пропадать бог знает где,
Не думать в жизни, что все сладко,
Она ведь слышит, знает все,

Как свежий дар, двойной укол,
Тебе спослать в подарок.
Теперь то, преданный, простой,
Оставленный главой в не равном бое,

Ты лучше сразу преклонись,
Почтенно голову ты урони,
Чтоб знала дама, как и ты,
Что не сбежать, не уползти,

Что не забыться в чтиве,
Что каждый вдох, что каждый взгляд
Теперь подобен пытке,
И сладко горестно томление,

Но жарко боязно внутри.
Люби и будь любим.
Остановись, не уходи,
Пора мучительных решений.

Над скупостью души скорбеть вы не спешите,
Над скупостью речей смеяться лишь хотите,
Но склонен тот на красочные речи,
Кто позабыл пути к свободе речи,

Кто раб их, вольный иль невольный,
Кто мысли связывает рыбьим узелком.
Я знал таких, как и зловредных, может,
Несчастных, лжи своей творцов,

Что позабыли смысл данной воли
Глаголить истину, в ответ доверчивой душой.
Что позабыли, что добро знакомо
Не только глупым и слепым,

Что делать светлое прекрасней,
Чем век свой провести во тьме.
Я знал и тех, кто ставил выше слова,
Лишь дело, твердое, как камень,

Я знал и тех, чьей крепкой волей
Можно гранит колоть и строить Кинарет.
Я знал и тех, кто от печали лёгкой
Мог в слезы выпасть, выплакать их океан,

Которого хватило б, чтобы наполнить
Весь Тихий океан.
Я знал и молчаливых мудрецов,
Чье слово весит больше злата,

Чьи мысли медленно качает
Поток баланса мирового.
Я знал не мало, видел тоже,
Но это только грамм того,

Что стоит повидать,
Что я желал бы,
Узреть всем вам,
Кто в жизни вечный странник,

Кто со своей душой приятель,
Кто сам себе учитель и отец.

Весьма неплохо жить
По жизни палачом.
Туда мечом, сюда мечом
И все это – работа.

Одна забота только с рук потом
Смывать остаток крови,
Очистить мысли тоже.
И если же потом

Из черни кто другой
Недаром возмутиться,
Оформить вдруг донос,
Чтобы приятель твой

Мог дерзко поплатиться.
Но времена ушли,
Когда были в чинах
Открыты палачи

С стальной хваткой в делах.
Сейчас живут одни
Ублюдки – царедворцы,
Которым дать бы миг —

Всех оболгут и объегорят.
Те любят лишь одно:
Звон золотой монеты.
Но подкуп, воровство

Не пик их самодурства,
Когда б они ещё могли понять,
Что это – безрассудство.
Они несут в народ

Честолюбиво важно,
Новый коварный эталон
«Плодиться очень важно»,
Потратьте больше вы,

Чем за семью делами
Вы заработаете,
Тогда, едва за дцать,
Долгами обрасти,

Как свинке поросями,
Вам будет запросто,
И в жизни станет важно
Лишь там ссуду отдать,

А там – её оформить.
Ведь легче жить не в сласть,
А чтобы знать, что может
И завтра день быть прожит,

И новый цикл вспять
Повернут, чтобы, в прочем,
Отнять бесценный дар.
Дар жизни, что нам отдан,

Но знать, как верно жить
Нам не дано
Ведь легче жить не в рае,
А мыслями о прошлом.

Пустота. Душа звенит в потоке ожидания.
Тоски порывы лишь безлики.
Я рвал цветы, их красоты
Двуликие мотивы считать бы смог,
Но не желал. Постичь их.

Я лучше сохраню их в памяти, как есть.
То может быть поэт или романтик
Помыслить сможет не украдкой,
А пестротой певучего словца,
Что знают в крае столь прекрасном.

И глубоко и густо западает
Душистый запах сих полей,
Лугов раздолье и цветенье,
Души невольное волненье,
Что не смирится, словно буря на волнах.

Любить и ненавидеть,
Искать, но вновь скрываться.
Когда бы был в том смысл не бояться,
Я был бы рад по жизни не скрываться,
Но все иначе.

И друг порою враг наш,
А телохранитель тот же носитель злата,
Что заказчик уплатит за кувшин
Отравы и приправы из притворства.

Когда бы знать, что суждено,
То не было бы бренно нам и тяжело,
Тогда бы было просто:
Там подожди, здесь потерпи,

А завтра солнцу улыбнись,
Но что имеем? Пустота. Молчит.
Тишь горизонта небо мажет.
Я устремляюсь в завтра.

Мне слишком горько чтоб молчать,
По сути есть что вам сказать,
Но только слово весит много
Для маленьких таких людей,

Тех, кто обидеть может сразу,
Что может бить, а может дважды,
Кто смысл добродетели постичь
Быть может, в снах, блаженных норовит,

Но не по жизни.
Смысл рваный до уст доходит,
Но никогда
Не доходил он до ушей

Таких людей я видел чаще,
Чем слушающих палачей,
Однако роли поменялись.
Есть идиоты. Им верны

Псы и бандиты всей округи,
Покуда полны кошельки.
Вас оболгут и обессудят,
Но это «доброго утра»

Пинок от жизни прямо в гущу,
Ведь это судьбоносная пора.
Сойди с тропы, крадись тихонько,
Чтоб не узнал никто об этом,

Тогда путем, что не проторен
Найдешь ты смысл,
Верь, об этом,
Не стоит говорить, о нет, забудь,

Ведь массы —
Толщи словоблудства.
Они не истину глаголют,
Они туманят наши чувства.

Я очень долго бы молчал,
Не зная, что сказать,
Но в чем же здесь моя вина
Вы скажете опять.

Вам ведь виднее,
Вам – другим,
Кому дано вершить,
Кому здесь жить,

Кому здесь быть,
А кого взять – казнить.
Я только напоследок улыбнусь,
Спрошу меня простить,