Александр Мирошниченко - Он и Она. Я научу тебя летать

Редактор Елена Некрасова

Корректор Елена Кормильцева

Иллюстратор Ксенон

Дизайнер обложки Ольга Третьякова

© Александр Мирошниченко, 2021

© Ксенон, иллюстрации, 2021

© Ольга Третьякова, дизайн обложки, 2021

ISBN 978-5-0055-8651-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Первые сознательные воспоминания. Детский сад. До конца дня, когда придёт мама и заберёт из этого незнакомого мира чужих людей, ещё целая вечность. Скорее бы вечер. Скорее бы домой.

Школа. Начало третьей четверти. До каникул целая вечность. Скорее бы конец урока, перемена, весна, каникулы.

Институт. Скорее бы перерыв, праздники, каникулы, диплом.

Работа. Скорее бы выходные, праздники, отпуск, пенсия.

А потом вдруг раз – и всё. Всё это – уже в прошлом. И только один вопрос:

«Почему всё так быстро?!».

«Не кажется ли тебе, что спрашивать, почему так быстро приехали, когда сам всё время жал на газ что есть мочи, как-то нелогично? – реплика риторическая, но замечание вполне справедливое. – И всё то время, что ты стремился быстрее к своей постоянно новой цели, мимо тебя пролетал не пейзаж, а твоя жизнь».

И что же делать? Не стремиться к цели? Или вовсе лучше цели не иметь?

На ум почему-то приходит анекдот. Анекдот – это почти совершенное литературное произведение. От иных видов народного творчества отличается только тем, что исполняется чаще и распространяется шире. И быстрее. Ещё в анекдотах есть ответы на все вопросы. И чем короче изречение – тем гениальнее!

– Святой отец, а секс без любви – это грех?

– Без любви всё – грех, сын мой (дочь моя)!

И сразу всё стаёт на свои места. Не очень хочется домой из детского сада, если рядом оказалась твоя первая любовь.

Тот, кто не верит в любовь в таком возрасте, или память потерял, или просто несчастный человек.

И каникулы не стоит торопить, потому что каникулы – это расставание с любимыми друзьями и просто с любимыми.

Это рассуждения только о любви, которая про влечение и про дружбу. А ведь есть ещё любовь к малой родине, к своему призванию, к близким и даже врагам, выходит, любовь – это всё, до чего касается человек в своей жизни.

Не могу вспомнить, то ли у кого из мудрых прочитал, то ли сам придумал:

«Жизнь без любви, что русло высохшей реки. В ней жизни нет».

– Меня зовут Агнешка. Тебя это не смущает? – спросила она, глядя прямо в глаза, и протянула руку для приветствия.

– Почему это должно меня смущать? – ответил вопросом Ваня, пожимая протянутую руку.

– Агнешка значит непорочная, целомудренная, – смеясь одними глазами, с серьёзным лицом уточнила девушка. – Парни, насколько я знаю, не хотят иметь дело с непорочными девушками.

– Почему не хотят? – опять получился вопрос, но Ваня сразу исправился: – Очень даже хотят.

– Будем считать, что у вас иначе. А в Польше парни очень не хотят, чтобы их девушки были целомудренные. По крайней мере, когда общаются с ними. Я – полька, – наконец Агнешка забрала свою руку из руки нового знакомого.

Ваня вообще был робок с девушками, а чтобы вот такая красивая держала его за руку и смотрела прямо в глаза, лишало его возможности сосредоточиться и ответить что-то внятное. И он охрипшим от волнения голосом, который ему показался чужим, попробовал пошутить:

– Полька – это танец.

– Тогда ещё потанцуем, Иван, – широко улыбаясь и демонстрируя красивые зубы, подвела итог знакомству девушка и пальцем поставила отвисшую челюсть собеседника на место.

В технологическом институте, где учился Иван, было много симпатичных и эффектных студенток. Но Агнешка отличалась от них, в ней было столько всего намешано, что просто красоткой её сложно было назвать. Иностранка, пусть даже из соцстраны. Она по-особенному одевалась. Вела себя по-особенному. Говорила на такие темы, что краснели парни, хотя неприличных слов не употребляла. Когда надо, добавляла в свою речь приятный акцент. И, естественно, стала очень популярной на их курсе. Иван никак не мог понять, почему она сама изъявила желание с ним познакомиться, поскольку ничем выдающимся среди одногруппников он не выделялся.

– Вот заморочит тебе голову эта коварная соблазнительница, затащит тебя в постель, лишит невинности, а замуж не пойдёт, – вспомнил друг Пашка популярный мужской анекдот, который пользовался успехом у первокурсников, мечтающих о таком соблазнении.

Ваня посмеялся, но как только появился случай, решил сам спросить «коварную соблазнительницу»: зачем он ей.

Отмечали день рождения однокурсницы. Именинница была местной и пригласила всех в гости. Ваня пришёл строго в назначенное время, а значит первым. Агнешка не пришла. Она просто снимала здесь комнату и встретила Ваню на правах хозяйки. Когда они остались в её комнате тет-а-тет, Иван задал мучивший его вопрос.

– О, пан не знает, зачем девушке нужен парень, – «включила» акцент Агнешка. – Тогда я расскажу. Девушке нужен парень, чтобы он стал ей другом. Ещё для того, чтобы заниматься любовью, – Ваня покраснел, но собеседница сделал вид, что не заметила и продолжила, – А ещё, чтобы выйти за него замуж. Ещё чтобы у ребёнка был отец. А ещё, чтобы делал дорогие подарки и баловал пани.

Иван растерялся, понимая, что не стоило начинать этот разговор. Но собеседница, которую раззадорило смущение, улыбаясь, добавила:

– И совсем не обязательно, чтобы это был один и тот же парень.

И пока Ваня пытался осмыслить услышанное, Агнешка объяснила:

– Ты, Ваня, замечательный и надёжный друг. На тебя можно положиться. Вот представь, что я попала под холодный ливень и пришла к тебе за помощью. Одежды у тебя для меня, конечно же, нет. Тогда я разделась и, стоя перед тобой голой, попросилась у тебя переночевать с условием, что ты меня не тронешь. Уверена, что ты, как надёжный друг, выполнишь мою просьбу.

Надёжный друг смотрел на свою подругу, которая, пока всё это говорила, развернулась и стояла спиной к окну. Солнечные лучи, просачиваясь сквозь платье, очень даже позволяли представить только что описанную сцену, что немедленно отразилось бурными процессами чуть ниже пряжки его ремня. Шевеление в этой области не осталось незамеченным, и «коварная соблазнительница» громко и звонко рассмеялась. Показывая на то, что Иван хотел бы скрыть, она сказала:

– Я вижу, ты во всех красках представил ситуацию.

Смущение сделало своё дело, и катаклизмы, вызвавшие смех, прекратились в момент. Заметив и это, она приблизилась почти вплотную и прошептала голосом, в котором вдруг появилась лёгкая хрипотца: