Татьяна Проскурякова - Сердце музыканта. Сборник рассказов

Она первая прекратила эту пытку.

– Вы меня простите, я вынуждена сейчас вас покинуть. Мне на дежурство пора, на смену.

– Вечером?

– Я сегодня в ночь. Приду завтра днем. Нет, вечером. Отосплюсь и приду, хорошо?

Он кивнул. Дыхание еще не улеглось, все его существо трепетало.

– Приходите… утром… Я ждать вас буду. Он протянул к ней руку и робко взял ее пальчики в свою ладонь.

Она не вернулась не только днем, но даже к вечеру следующего дня. Все это время Алекс провел в муках ожидания. Напрасно он ждал ее, позеленевший от тоски, прислушивался к шагам, доносившимся с лестничной площадки. Все это были чужие шаги (а ее тонкую нежную поступь он знал наизусть!), и никто на свете не имел понятия о том, как сильно болело у него сердце.

«Она не захотела меня больше видеть. Ей стало неприятно и скучно со мной…»

«Я обидел ее, отказав в просьбе…»

«Она все поняла и не захотела больше тратить на меня время. Что мог дать ей я, бесконечный романтик, боящийся выразить свои чувства?»

«Она меня жалела… и вовсе не была мной заинтересована… Зачем я ей нужен?…» – мысли вихрем проносились в его голове, но ни одна из них не удовлетворяла. Он не мог найти объяснение ее внезапному исчезновению, как не мог поверить в то, что она решила оставить его.

«Я оттолкнул ее, испугавшись собственной глупости, нерешительности…»

«Господи, какой же я идиот! Я даже не знаю ее адреса, ни разу сам не позвонил. Что в таком случае должна думать женщина?»

Номер оказался вне зоны досягаемости.

«Опоздал…» – трагически резюмировал Алекс, судорожно стуча по кнопкам мобильного телефона. Он еще долго слушал, как бездушный автоответчик в десятый раз сообщал ему о невозможности соединения с Ней – и не мог этого понять!

Не задумываясь, отдал бы он сейчас полжизни за то, чтобы снова услышать звук ее шагов, этот мелодичный голос, целую жизнь – за одну встречу с Ней !

Сердце разрывалось на части от непроходимого отчаяния, и, казалось, острая боль безысходности поглотила его целиком. Внезапно мобильник вырвался из его рук и со всей силы ударился о стену. Наблюдая за тем, как любимая «раскладушка» раскололась на две равные половины, он уже не слышал звука умирающей жизни в себе самом.

Никак не проявила она себя и течение всей следующей недели, когда Алекс, обезумевший от горя, метался по улицам города и, впиваясь страдальческими глазами в прохожих, искал ее одну.

Ночами сон не шел. Горечь непоправимого сжигала его изнутри. Это была трагедия. Он бесцельно скитался по квартире- бесприютный, неприкаянный, больной, уставший от переживаний.

– Я виноват. Как я виноват! – твердил все одно и то же, запивая горе бутылкой коньяка.

В одну из таких тревожных ночей Алекс, близкий к помешательству, сел за рояль.

Он осторожно дотронулся до пыльных клавиш, словно спрашивал их, может ли еще играть, точно проверял, имеет ли право на любовь.

Клавиши зазвучали под его пальцами, сначала неравномерно и болезненно, затем он почувствовал, что звук, производимый инструментом, на самом деле исходит из его собственной души. Алекс заново переживал смерть маленькой дочки, и беспощадное чувство вины все заслоняло собою, лишая способности дышать и здраво рассуждать. Пальцы уже сами неслись по клавишам, и мелодия жизни, давно позабытая разумом, лилась неудержимой рекой в его сердце. На мгновение он сам слился с этой музыкой, и боль застучала у него в висках.

С распухшими от слез глазами, бродил из угла в угол по квартире, стараясь найти утешение. Наступившее обновление требовало решительных действий. Алекс, вернувший себе умение играть, стал проводить за роялем по 12 часов в день. Он должен был рассказать, что пережил за эти дни и как сильно был готов любить ее, но Ее не было. Совершенно разбитый, каждое утро выходил он на улицу в необоснованной надежде внезапно встретить Лену.

Временами ему казалось, что у него случилось помутнение рассудка, – настолько велика и непостижима была открывшаяся правда! Почти перестав спать, он продолжал каждый день играть на рояле. Вся жизнь сосредоточилась в ожидании мгновения встречи. Да и как можно было поверить в то, что Она покинула его навсегда?

Прошло еще две недели. За это время у него родился настоящий музыкальный шедевр – увертюра к опере «Три всадника». Но… он был один.

Нам часто представляется, что мы могли бы прожить свою жизнь иначе, чем проживали ее до сегодняшнего дня. С высоты накопленного опыта легко замечаем мы недоработки молодости, отчаянные метания юности; юности, которая прошла и мы не в силах глядеть ей вслед.

Что со мной, я умираю? – спрашиваем мы себя в порыве жестокого самобичевания, охваченные неизгладимым, сокрушительным горем по напрасно прожитым годам. Но жизнь почему- то не останавливается, она продолжает течь, словно происходящее с нами не имеет к ней отношения. Великая и могучая река жизни движется особенно быстро тогда, когда мы останавливаемся внутри себя, замираем в этой напряженной борьбе за каждый день своего существования. Мы каждую секунду решаем мучительные вопросы: кто мы и сколько нам здесь отпущено, какие задачи должны решить. Мы бросаемся в любовь, требуя ее от другого, так и не научившись любить самого себя.

Потом мы понимаем, что дело не в любви. Мы можем встретить любовь на каждом перекрестке жизненного пути, но часто уже не умеем принять ее. Мы перестаем верить, что сможем остаться вечно юными и веселыми.

Мы усиленно начинаем считать победы. Чужие достижения нас не согреют, ложные добавят горечь обмана. Мы больше не хотим заблуждений, когда остаемся один на один с неприглядной истиной в том, что МЫ НИЧЕГО НЕ ДОСТИГЛИ!

Мы не в силах ничем заглушить голос СО-ВЕСТИ, пришедший из бесконечности Вселенной. Когда нестерпимая боль по зря прожитой жизни зазвучит над нами оглушительным аккордом, мы поймем, как много сил и минут было растрачено впустую.

История нашего героя началась в 1996 году. Тогда Алекс с матерью и несовершеннолетней сестрой только приехал в Москву, чтобы воплотить в жизнь свою давнюю мечту и сделаться настоящим музыкантом. Его превосходная игра на фортепиано заставляла стены содрогаться от восторга, а душу трепетать от сладостного упоения.

Но недолго властвовал в молодом парнишке самозабвенный Гений. К несчастью, в то время серьезно заболела мать, ей понадобились операция и большие деньги на лечение. Алекс взял на себя заботы об ее выздоровлении. Мог ли он быть столь эгоистичным, чтобы по- прежнему страстно, исступленно позволить себе заниматься музыкой? Конечно, не мог. Основой его души всегда являлось самопожертвование. Он решил, что не имеет права отныне думать о себе и выбрал служение близким людям. Все, что прежде составляло смысл его жизни, попытался вырвать вон из себя.