Алина Ермолаева - Монологи о Нас…

В тот самый день, когда я поняла, что могу без тебя, ты понял, что без меня не можешь…

Пытаюсь вспомнить, когда мы с тобой перестали быть родными… Кто-то скажет: «Раз перестали, значит родными по-настоящему и не были.» Да только что он понимает? Никто не знает, как мы были близки, кроме нас самих. Только ты помнишь, как звонила я тебе в три часа ночи, чтобы рассказать свои неприятности и поплакаться. А ты всё выслушивал и ни разу не накричал на меня за то, что бужу, хотя наутро тебе нужно было рано вставать. Только я знаю, как бежала к тебе следующей ночью, когда стрелки часов давно перевалили за полночь, без косметики, надев на себя то, что под рукой было, только для того, чтобы ты мог меня поцеловать. И никто не знает, как ты целовал меня этими звездными ночами, и как я таяла на твоих губах и в твоих сильных руках. Где им понять, что мы готовы были друг за друга порвать любого? А как мы с тобой друг за друга переживали! Разве они знают? Скажи, когда это кончилось? Когда твоё сердце перестало за меня молиться, а моё за тебя ныть? Когда мы поняли, что можем обойтись один без другого? Может быть тогда, когда перестал ты на завтрак угощать меня своей любовью? Или тогда, когда я прекратила будить тебя по ночам, чтобы поговорить о всякой ерунде? Когда мы перестали чувствовать друг друга, договаривать друг за другом фразы? Когда случилось так, что ты меня разлюбил, а я спокойно приняла это, едва лишь пожав плечами? Я же помню, мы родными были. Я это точно знаю. Просто ты перестал тонуть во мне, а я слушать тебя с придыханием сердца. Мы близкими такими были, что ближе не бывает. Но перестали однажды.

Или всё-таки нет?

Ты – моё одиночество, моё убежище…

Говорят, что никто не может точно сказать, за что он кого-то полюбил, что именно его зацепило в человеке. Внешность, характер, отношение к себе? Я знаю, что влюбилась в твоё одиночество. Ты позвонил мне как-то поздно ночью, мы уже были довольно давно знакомы, но поверхностно, и сказал фразу, которая меня и удивила и одновременно заворожила: «Поговори со мной, мне одиноко.» Не скучно, не грустно, а именно так: «Одиноко». И это слово так не вязалось с тобой, таким шикарным внешне, весёлым, всегда окружённым многочисленными приятелями и морем поклонниц. Ты приехал ко мне быстро. Я открыла тебе дверь и ослепла. Ты стоял передо мной такой красивый, одинокий, совсем не похожий на того парня, которого я знала, и смотрел на меня глазами, в которых я увидела Вечность. У меня закружилась голова, я утонула в этих двух синих морях, не понимая, почему я раньше никогда в них не заглядывала. Ты прошёл не в спальню, а на кухню и мы проболтали до самого утра. Ты задавал мне столько вопросов, на которые я откровенно отвечала. Тебе было интересно и важно абсолютно всё обо мне. Я поймала себя на мысли, что у меня нет и тени смущения. Я говорила тебе такие сокровенные вещи, которые я, абсолютный интроверт, не говорила никому и никогда. Мне захотелось отдать тебе что-то очень важное, подарить такое, что никогда ещё никому не дарила, чтобы избавить тебя от этого одиночества. Мне захотелось сделать тебя по-настоящему счастливым. Когда ты ушёл от меня под утро, я почувствовала такую пустоту в грудной клетке, что стало больно дышать. Словно, попытавшись избавить тебя от одиночества, я заразилась им сама.

Я тогда не знала, что в ту ночь ты приходил за моим сердцем…

Я искал в тебе покой, а нашёл целую стихию…

Всё во мне потянулось к тебе сразу, лишь только ты сказала мне: «Привет». В твоих устах это прозвучало настолько непринуждённо, словно мы были знакомы тысячу лет. Мне так захотелось тебя присвоить, сделать своей, что мне было абсолютно всё равно, кому ты принадлежишь. Я посмотрел на тебя и мысленно произнёс: «Моя!» От тебя веяло каким-то умиротворением, ты была вся сплошная нежность. Мне захотелось просто увезти тебя, куда глаза глядят, чтобы провести с тобой день, месяц, год, а может и всю жизнь. Я ещё не знал, что таит этот зелёный омут твоих глаз. Мне захотелось это разгадать, и чем больше я погружался в тебя, тем больше ты меня удивляла. Да что там удивляла? Ты выводила меня своими противоречиями из себя. Словно дикая кошка, ты грелась на солнце, лениво позволяя себя погладить, а потом неожиданно вцеплялась мне своими острыми когтями прямо в сердце. Ни одна женщина не делала мне так больно. Ни одну я не пускал дальше своей кредитной карты. Ты вошла прямо в душу, впилась в неё, как заноза, и чем яростнее я пытался вырвать тебя из нее, тем глубже и больнее ты в нее проникала. С тобой я не мог ослабить хватку ни на минуту, ты или уходила, не произнося ни слова, либо бросалась на меня с дикой яростью. Ты из тех самых, диких сердцем, кому необходим контроль и строгость. Но когда моя нежность встречается с твоей – это как поцелуй двух морей, слияние двух звёзд!

Я искал в тебе покой, а нашёл саму жизнь. Ты словно океан мой Тихий, который тихий только по названию…

Мы как чёрное и белое. Как инь и янь. Как солёное и сладкое. Как день и ночь. Как плюс и минус. Словно Север и Юг. Лёд и огонь. Мы абсолютные противоположности. Два резких контраста на выделенной взлетной полосе к звёздам. Господи, кто и зачем нас свёл? Кто задумал эту невозможную встречу, которая изначально ничего хорошего не сулила? Кому нужен был этот атомный взрыв? Кому прок от этой постоянной нашей войны, от конфронтации двух эго, от этой битвы двух гордынь? Кто сказал, что противоположности сходятся? Они сталкиваются, словно мощным магнитом, притягиваясь друг к другу, но лишь для того, чтобы больно ударившись лбами, снова оттолкнуться. Никто и никогда не уступит, не выкинет белый флаг, а уж тем более не встанет на колени, покорно опустив голову! Ты моя беда, я твоё стихийное бедствие. Ты самый крутой облом моей жизни и самый крутой кайф. Я самое большое твоё разочарование и вечная зависимость. Я ненавижу тебя, любовь моя, ты презираешь и возносишь меня до небес.

Вместе нам нелегко, невыносимо, ужасно, но друг без друга мы гаснем и превращаемся в пыль.

Лето в городе. Плавятся асфальт и мысли. Тает мороженое в руках и моя гордость. Невозможно хочется к тебе. Размягченное от солнца и нежности, сердце медленно течёт по моим венам. Тело приобретает шоколадно-золотистый оттенок, позволяющий носить в такую жару минимум одежды. Лето скрывает печаль, загоняя тоску в самую тень молодых деревьев. Легкий ветерок путает мне волосы, напоминая твои прикосновения. Улыбка блаженства сама вырисовывается на моем лице. Мне хорошо и больно. Хорошо от того, что ты есть. Больно, что тебя нет не рядом.