Голиб Саидов - Вся жизнь – игра! Актёрские байки и истории

Корифеи сценарий приняли: им самим надоела дурацкая ситуация. В назначенный день все пошло как по маслу: труппа выстроилась, грянула музыка, корифеи двинулись из-за кулис навстречу друг другу… Но Станиславский был громадина, почти вдвое выше Hемировича, и своими длинными ногами успел к середине сцены чуть раньше. Hемирович, увидев это, заторопился, зацепился ножками за ковер и грохнулся прямо к ногам соратника.

Станиславский оторопело поглядел на лежащего у ног Hемировича, развел руками и пробасил:

– Ну-у… Зачем же уж так-то?..

Больше они не разговаривали никогда.

К. Станиславский и В. Немирович-Данченко

А вот новелла Владимира Петровича Баталова. Он рассказывал, как знаменитый мхатовский актер Владимир Грибунин утром 1 января, не проспавшись после встречи Нового года, шел играть спектакль «Синяя птица». Путь его пролегал мимо окон кабинета Станиславского, который располагался в первом этаже.

Чтобы избежать неприятных объяснений, актер решился на такой трюк. Он встал на четвереньки и пополз под окнами кабинета… Через несколько метров голова Грибунина почти уперлась в ноги стоящего на тротуаре человека. Актер взглянул наверх и увидел возвышающуюся фигуру самого Станиславского…

И, как писал Гоголь, немая сцена…

Многолетний директор школы-студии при Художественном театре В. З. Радомысленский вспоминал такой забавный эпизод. В день переименования Леонтьевского переулка в улицу Станиславского он явился в дом к Константину Сергеевичу, дабы принести свои поздравления. Станиславский, принимая гостя, был очень смущен и сказал:

– Это очень неудобно… Нехорошо получилось…

Тогда Радомысленский разразился целой тирадой и стал говорить о мировом значении самого Станиславского и его театра… Но режиссер перебил его:

– Но ведь Леонтьев-то – мой дядя…

(Действительно, его отец носил фамилию Алексеев, а мать была урожденная Леонтьева. А переулок назывался Леонтьевским по фамилии богатого домовладельца.)

(Из рассказов Михаила Яншина:)

Немирович-Данченко рассказал: в конце прошлого века он, приехав в Париж, прогуливался по утрам возле дворца Тюильри в обществе графини Паниной. Им постоянно попадался навстречу очень пожилой месье в сером сюртуке и сером цилиндре, непременно снимал цилиндр и почтительно кланялся Паниной, а та его полностью игнорировала.

– Почему вы не отвечаете ему на поклон? – спросил однажды Немирович.

– Я никогда не стану с ним здороваться! – резко ответила графиня Панина – Это Жорж Дантес!…

Владимир Иванович Немирович-Данченко, оказавшись в Новосибирске, пошел в тамошний театр оперы и балета посмотреть балет «Пламя Парижа» – о французской революции. Во время спектакля сидевший рядом с ним старик с окладистой бородой толкнул Немировича-Данченко локтем и по-свойски спросил:

– Слушай, что они все пляшут да пляшут, а петь-то когда начнут?

Не расположенный к фамильярности Владимир Иванович сухо ответил:

– Это балет. В балете петь не принято.

Но в следующую минуту на сцене вдруг запели Карманьолу: таков был замысел постановщика!

Сосед заметил Немировичу-Данченко с некоторым пренебрежением:

– А ты, дед, видать, тоже, как и я, первый раз в театре…

Н. Черкасов

Когда Николай Черкасов был еще совсем молодым актером и участвовал только в эпизодических ролях, произошел забавный случай. На премьере спектакля «Вражья сила», после исполнения своего эпизода, Черкасов появился на балконе и принялся смешить толпу различными ужимками, комическими фортелями, трюками эксцентрического порядка. В толпе возник смешок и перебросился в зрительный зал. В наступившей паузе Ф.И. Шаляпин, исполнявший главную роль, дал знак за кулисы и почти одновременно режиссер М.С. Циммерман, подкравшись сзади, стащил новоявленного клоуна с балкона. Николай расстроился, он был уверен, что его уволят из театра.

На следующий день, когда Черкасов проходил мимо режиссерской комнаты, дверь ее распахнулась, и на пороге показался Циммерман:

– Вот вы как кстати!.. – окликнул он актера. – Федор Иванович только что вами интересовался, спрашивал, чем это вы так смешили вчера народ… Пожалуйте-ка сюда!..

И он потянул Черкасова за руку в режиссерскую, которая в то время служила кабинетом Ф.И. Шаляпина, как заведующего художественной частью Академического театра оперы и балета.

– А ну, а ну!.. Здравствуйте, молодой человек!.. – Встретил его Шаляпин. – Покажите-ка мне, чем вы вчера развлекали народ!.. Это же очень интересно!..

Стоя перед великим певцом Николай показал весь свой запас эксцентрических движений и трюков. Шаляпин хохотал все громче, начал было даже подражать, но под конец, сменив шутливый тон на серьезный, заметил:

– Ну, спасибо!.. Только вот что, молодой человек, давайте условимся: вы мне, пожалуйста, не мешайте, и я вам не буду мешать!..

И все же настоящая слава к Черкасову пришла благодаря кино. В 1934 году он снялся в фильме «Горячие денечки», а годом спустя режиссер Владимир Вайншток предложил ему сыграть роль профессора Паганеля в «Детях капитана Гранта» (фильм снимался в августе 1935 – апреле 1936 года).

Успех этого фильма был настолько огромен, что после него Черкасову посыпались предложения от многих режиссеров. Причем, роли ему предлагались непохожие одна на другую. Так в 1936 году он начал одновременно сниматься в роли царевича Алексея в «Петре Первом» и профессора Полежаева в «Депутате Балтики».

Премьера фильма состоялась 1 января 1937 года в Ленинградском Доме кино и вызвала бурю восторга. Заключительная речь профессора Полежаева буквально утонула в аплодисментах публики. Ни один советский фильм не удостаивался еще таких оваций. В том же году на Международной выставке в Париже фильм был удостоен высшей премии – «Гран-при».

Однажды на съемках фильма «Александр Невский» у Черкасова прихватило живот. Ситуация, можно сказать, комическая. Но не для Черкасова.

По счастью, эпизод в тот день снимался неподалеку от студии. Режиссер-постановщик фильма Сергей Эйзенштейн вынужден был остановить съемки и спешно отправить актера на машине на студию прямо в костюме и гриме Александра Невского. Подъехав к воротам «Мосфильма», Черкасов выскочил из машины и пулей влетел в проходную.