Валерий Евстигнеев - Содом и гоморра. Синдром неудачника (отрывки из мужской жизни). Рассказы

Егор раздумывать не стал и сразу согласился. Продолжая лежать на спине, он достал из кармана мобильник и позвонил. «Слушай внимательно и делай как скажу, -распорядился он кому-то. —Забери из сумки все деньги, остальное не тронь. Повесь сумку на ветку куста. Сама спрячься, следи за сумкой, я через пять минут буду». Егор отключил телефон. «Пойдемте», -предложил он мужчине. Они поднялись и пошли обратно по аллее, при этом мужчина держал Егора за локоть. Прошли немного, на ветке висела сумка мужчины. В этот момент Егор вырвал локоть из ослабевшей хватки и опять кинулся бежать, нырнув в ближайший кустарник. «Черт с ним, -подумал мужчина.—Сумка главнее». И правда, все, кроме денег, было на месте.

При встрече воды и огня, оба превращаются в пар.

Егор и Катерина, эту ночь проводила на диком пляже, подальше от людских глаз. Две бутылки крымского портвейна, хорошая закуска, луна, большая, яркая. Дорожка от неё на морской глади блестит серебром. Егор подливал в стакан еще и еще, чокался, глядя в ее черные глаза, и говорил: «За тебя…«Когда спиртное закончилось, он опять посмотрел в ее захмелевшие очи и с последней надеждой в голосе спросил: «Ты ничего не хочешь мне сказать? Ты уверена, что там были только гривны?» «Ты уже спрашивал. Я все тебе отдала —восемьсот гривен, все по пятьдесят». «А я думал, у нас любовь до гроба», -разочарованно пробормотал Егор. И вдруг, заскрипев зубами, закричал: «Ах ты, тварь вороватая. Вздумала меня дурить, а где пятьсот евро, одной бумажкой, прикарманила?» И он впервые ударил ее в лицо. Она упала, а он, озверев, начал пинать ее ногами. Катерина истошно закричала, Егор навалившись на неё всем телом всё сильнее и сильней сжимал её горло цепкими руками.

Мужчина сидел на балконе отеля, смотрел на море, освещенное красавицей луной, и думал, сработал ли его хитроумный план мести —с придуманными им пятьюстами евро?.

Глупой быть я не хочу, а умной не умею.

При царе батюшке, небось, такого безобразия не наблюдалось. Чтобы люди из разных социальных слоёв жили вперемежку. А сейчас бардак, потому как вроде бы равноправие. Я генеральская дочь, а учусь в одном классе с разной босотой. К примеру, Анюта, закадычная подружка моя из деревянного барака. Мама у неё, то ли уборщица, толь швея-мотористка. Папаша то ли инвалид, то ли сапожник. А я- генеральская дочь. В школу на «Волге» меня привозит шофёр папин. Маман носит норковую шубку и кольцо с бриллиантом. Я почему Анюту терплю, к себе подпускаю -весёлая она, добрая и беззлобная. Ох, как меня это бесит. Потому мне хочется в Анюте зависть к себе вызвать. Что бы страдала, мучилась. Я же мучаюсь. От того, что она красавица и все её любят. Потому именно её, голодранке демонстрирую я свои наряды и обновки. Приглашаю в наши пятикомнатные хоромы, полные мебелей и хрусталя. Нарочно в подробностях рассказываю о поездках на курорты, к тёплым морям.

Много я делала ей мелких пакостей и за спиной и в открытую. Всё одно-зла не держит. Пялится на меня своими голубыми, полными слёз глазищами, а камня за пазухой нет-одно слово дура. Таким отношением она изводит меня ещё сильней, убила бы гадину. А тут ещё когда школу заканчивать, именно к ней лучшие мальчики клеиться стали и каждый с серьёзными намерениями. Среди них моя тайная мечта и любовь Игорь Малахов-студент военной академии. Кстати, именно в нашем доме он Анюту впервые увидел. Выходит, что я сама по дуре своей без завидного жениха осталась. Ну думаю нет, не доставайся же ты никому. В подробностях рассказывать долго, как я чёрной кошкой средь них пробежала. Короче устроила так, что не без моего участия приревновал он Анюту и его паршивца осудили на два года. За нанесение тяжких, телесных другому Анютиному воздыхателю. А пр Анюту сумела я слухи пустить и не без успеха-видимо не одна я среди девок завидовала ей. Что беременна она от Игоря Малахова, что аборт сделала. Что якобы несчастны случай во время переливания крови, то ли ВИЧ, то ли гепатит теперь у неё. И что детей теперь рожать не сможет. Многие поверили и сплетни пошли гулять по ушам.

Позже я за немца замуж выскочила. Уехала и про Анюту забыть забыла. Родила своему толстопузику Гансику мальчика. Однако ужиться мы с Гансом не смогли и через десять лет я вернулась. Сына Гансик мне не отдал-отсудил, фашист проклятый. Папа давно в отставке, запил. Маму инсульт обездвижил. Лежит как бревно, воняет пролежнями. Я ещё раз замуж сходила за горячего Абхаза. Прописала его в нашей пятикомнатной, куда сразу его родня понаехала. Очень скоро, он бить меня стал-а так красиво ухаживал-джигит. Что бы он не зарезал меня, пришлось квартиру разменять. Теперь мы втроём ютимся в двух комнатной, Хрущёвке. Из Германии Ганс сообщает о сыне, тот теперь принадлежит к секс меньшинствам. Проводит дни и ночи в клубах для этих самых и собирается поменять пол. Будет теперь у нас то ли девочка то ли оно. Внешне я и раньше красавицей не была, а сейчас смотреть противно. Жирное тело, одутловатое лицо и варикозные ноги.

Анюту я увидела в больнице. Они с мужем маму свою домой забирали. А я приехала за мамой в морг. Анюта внешне изменилась мало, пожалуй к лучшему. Стройная, со вкусом одетая, уверенная в себе красавица. Я вся в слезах, ищу сочувствия повиснув на её стройной фигуре-и нахожу его, вот и ладушки. Анюта и очень приятный мужчина-муж её, обещают помочь с похоронами и сиделкой для папы. В гости зовут, в свой загородный дом. С детьми хотят познакомить. Видать как была она блаженной дурой, так и осталась. Ведь видеть её благополучие и счастье для меня хуже смерти. Ну ладно, погоди Анюта уж я найду способ испортить тебе жизнь.

Наша жизнь это череда бесконечных забот.

Публику небольшого приморского городка развлекал карнавал. На ходулях расхаживали ряженые, под ногами пугающихся обывателей взрывались петарды, клоуны дарили детям шары, лицедеи разыгрывали пантомимы. Каждый веселился как мог, только грустный мим в одеянии Пьеро пускал обильные слезы. Патанин сидел на бордюре, чуть в стороне от общего веселья. Он без интереса смотрел на толпу, стоявшую полукругом и глазеющую на театральное действо, которое проходило под волнующую душу музыку.

Вчера Патанин расстался с той, кого любил. Она, осознав, что Патанин не сможет дать ей больше, чем уже дал, не устояла перед соблазном и уехала по приглашению в США. Иллюзий по поводу ее возвращения Патанин не имел. В толпе зевак взгляд Патанина привлекла стройная девичья фигурка. Выцветшее от частых стирок платье-сарафан на бретельках. Волосы собраны в пучок, перевязанный обыкновенной бечевкой. На ногах с черными пятками стоптанные шлепанцы. Девушка стояла на цыпочках, в надежде через головы других получше рассмотреть представление. Хрупкая фигурка девушки вызывала в Патанине нежные чувства. Не отрывая от девушки взгляд, он гадал, какое у нее лицо. Гремела музыка.