Елена Васильева - Мужчина с самыми красивыми глазами

Света улыбнулась этой фразе, которую иностранцам не понять. Она пыталась как-то перевести её иностранным деловым партнёрам – они только глазами хлопали. Плохо переводила, видимо. Надо английский подтянуть. Надо. Вообще, надо занять себя по полной, чтобы меньше думать об Артёме и его обволакивающем взгляде, в котором ей по ошибке привиделось чудесное завтра.

Не будет с ним никакого завтра. И надо иметь мужество и здравый смысл, чтобы признать это. А здравого смысла ей не занимать. Щёлк! До свидания, Артём.

Переболела. В буквальном смысле. Надо подумать о себе, а о нём – не думать вообще. Гнать из мыслей.

Только вот как, если приходится сталкиваться с ним чуть не каждый день?

Видеть в нём только коллегу. И главное – не смотреть ему в глаза. Странно это будет со стороны, конечно. Ну и плевать. Придётся побыть странной какое-то время – чтобы залечить рану. Чтобы вернуть герметичность той броне, которую удалось пробить лучистому взгляду.

Надо восстановить целостность. Выработать стойкий иммунитет – чтобы никакие там глаза не имели больше над ней такой власти. Да, надо поднять иммунитет и самооценку так, чтобы никто не достал, даже он. Это самое главное. А потом уже можно будет снова смотреть в глаза Лебедеву А. А. без страха, что он вновь превратится в Артёма.

Итак, с чего начать?

И, как любая женщина, Света начала с парикмахерской.

– Вы постриглись.

Лебедев не спросил, а просто констатировал факт, когда Светлана принесла ему в конце рабочего дня платёжные поручения на подпись.

Стрижка, на самом деле, чудо как хороша! Света встряхивала непривычно короткими волосами у зеркала дома, они рассыпались золотистым дождём, щекотали затылок. Ей казалось, она снова стала старшеклассницей – усталость и годы как рукой сняло. Всё-таки, хорошая стрижка – это сила!

– Да. – Утвердительно кивнула Света, глядя в сторону.

– Очень красиво.

От неожиданности Света забыла все свои клятвы и обеты – и изумлённо уставилась на начальника. Их взгляды встретились.

– Спасибо. – Выдохнула и вцепилась в спинку стула: сердце так рванулось в груди, что всё тело затрепыхалось.

А Лебедев, опустил длинные ресницы, погасив волшебное свечение и уткнулся в бумаги. Словно и не сказал ничего.

Не смотреть в глаза? Наивная!

Не так-то просто это оказалось, на самом деле. Слишком сильную власть имели над Светланой эти необыкновенные глаза. Притягивали к себе, рвали душу. Не получалось укрыться от них, хоть тресни!

Одно радовало: весьма неплохо удавалось держать чувства внутри, не позволяя им выплеснуться наружу. Пока, вроде, ничем себя не выдала. Почти.

Шли дни, вал работы всё нарастал. Не до лирики. Припорошила Света жаркие угольки своего безумия холодной деловитостью. Сработало. Главное – не давать волю мечтательности. Вовремя опускать себя с небес на землю. Вот тогда, в принципе, можно жить. И даже вполне успешно сотрудничать.

Правда, если соприкасались локтями, когда сидели за одним столом на совещаниях, Свету словно током пронзало. Она тут же отдёргивала руку, ей становилось так жарко, что даже уши начинали полыхать. Лебедеву и невдомёк было, какая Сахара разворачивалась по-соседству, разлетаясь песчинками на обжигающем ветру.

Но любой ветер когда-то успокаивается. Постепенно и Света научилась жить с этим мучительным чувством, которое пришлось затоптать, как горячие угли костра – чтобы не дать разгуляться пожару.

Конечно, чувства мешали. Приходилось быть бдительной. Постоянно начеку: не задержалась ли взглядом дольше обычного. Не сболтнула ли чего лишнего. Не покраснела ли удушливо до самых корней волос при его появлении.

С последним было труднее всего. Но Света работала над собой. Чтобы не краснеть, старалась переключиться на дыхание, пока Артём Анатольевич изучал документы, принесённые ею на подпись. А документов было много. Почти ежедневно приходилось заниматься пранаямами.

Вдооох – выыыыдох.

Лебедев никак не реагировал – вникал в написанное, задумчиво потирая лоб рукой.

Только если пыхтение становилось слишком громким, отрывал взгляд от бумаг, коротко интересовался:

– Всё хорошо?

– Что? А, да. Да, всё хорошо. Немного жарко просто.

Тогда он вставал, открывал форточку, и, молча кивнув в ответ на Светино «спасибо», снова углублялся в работу.

Надо отдать должное, вёл себя новый финансовый с подчинёнными исключительно корректно. С женщинами – подчёркнуто обходителен.

Сначала повально все сотрудницы чувствовали себя польщёнными, заливались румянцем, когда он галантно пропускал вперёд или придерживал двери. Но очень скоро поняли, что мужчиной руководит всего лишь воспитанность, а не какой-то личный интерес.

Однако страсти вокруг Артёма Анатольевича всё равно не утихали – он по-прежнему волновал дам всех возрастов. Лебедев чувствовал это и намеренно держал с подчинёнными дистанцию.

Вёл себя по-джентельменски, деловую этику не нарушал. И вообще эмоции проявлял крайне редко. Невозможно было представить его кричащим или даже просто поднявшим голос. Всегда ровен, спокоен.

Кстати, именно это удивительное спокойствие, какая-то особая невозмутимость, помогала ему без усилий обходить все хитроумные женские ловушки. А таковых было немало.

Жанна Риффель, как и обещала девчонкам из бухгалтерии, напросилась к Лебедеву на встречу – якобы обсудить вопросы финансирования московского филиала. Томно расположилась за столом, закинула ножку на ножку, обнажив изящное колено. Приготовилась провести с красавчиком директором час наедине, внутренне празднуя победу.

– Артём Анатольевич, у меня есть ряд срочных вопросов, которые прежний финансовый директор… ммм… к сожалению, упустил из виду. – И лёгкий наклон вперёд, чтобы дать возможность полюбоваться приоткрывшимся декольте.

Лебедев с готовностью кивнул:

– Да, я наслышан о московских проблемах. Сейчас всё обязательно решим. Как раз пригласил главного бухгалтера, главного экономиста и начальника отдела кадров. А вот и они!

И пришлось Жанне полтора часа пыхтеть и отдуваться за всех работников московского филиала – раз уж сама напросилась. Разнесли беднягу и в хвост и в гриву, заставив доказывать целесообразность десятков статей затрат, давать пояснения по расхождениям в сверке расходов, комментировать должностные обязанности сотрудников офиса. Косяков всплыло немало, вот администратор и попала под раздачу.

Было жарко, хоть и не совсем так, как мечталось Жанне. До слёз довели своими придирками! Еле ноги домой унесла. Какое хамство! Зареклась заходить к Лебедеву по доброй воле. Да и вообще приезжать в этот дурацкий город без нужды.