Данила Решетников - В погоне за несчастьем. Часть 1

Выйдя из помещения складского, я набрал телефон старшего продавца и, приткнувшись к примерочным, дождавшись «Але», произнес:

– Сань, здарова. Не разбудил?

Оттуда сонно:

– Да пох уже. Говори.

– Ночью товар приняли?

– Ни хера.

– Почему?

– А я откуда знаю? Не было ничего.

– В смысле машины не было?

– Да.

Я нахмурился, повернулся и неожиданно увидел наполовину открытую занавеску, за которой стояла молоденькая дама в кружевном нижнем белье. Ком к горлу. Я отвернулся.

– Ладно, понял тебя, – сказал я, облизнув губы. – Сейчас наберу Светлану.

– Угу, давай. Только не перезванивай. Лучше вечером.

– Ок.

Я порыскал в контактах «Света Дирек». Нажал. Приложил смартфон к уху.

– Да, я слушаю, – ответил ее бодрый голос.

– Свет, это я. Не отвлекаю?

Оттуда молчание секунд десять. Затем недовольное:

– Говори.

– Тут у нас с товаром напруги какие-то. Ночью ничего не подвозили. Может число поменялось?

– В смысле не подвозили? – удивленно. – Ребята товар не приняли?

– Нечего принимать было. Я только что разговаривал с Сашей.

Снова пауза. Скрежет. Тишина.

– И во сколько они уехали?

– Да Бог его знает. Я не спрашивал.

– Ну так спроси! Может эти бездельники просто решили вчера уехать пораньше…

– Да прям, – неуверенно. – Че бы это.

– Погоди…вот. Я сейчас в инстаграмме у Вики. Знаешь, что там?

Ее слова звучали так, будто она поймала своего десятилетнего сына за углом с сигаретой.

– Понятия не имею.

– А там фотки с ночного клуба, Леш. Они зачекинились в половину третьего в «Пальмовом море». А машина должна была во втором часу быть.

Ну прям Шерлок Холмс, блять.

– И что?

– А то, что они ее даже ждать не стали лишнюю минуту. Короче, Леш, ты гребаный Тимур и со своей командой сам разбирайся. Если машина приезжала, вы будете лапу сосать в конце месяца! А некоторые – не только лапу! Так что вперед и с песней! Три часа тебе на расследование. Потом не звони. Лучше напиши сначала. Все понял?

Как же.

– Да, Свет. Напишу позже.

Соединение прервано. Вызов завершен. Я стоял, облокотившись на стол с одеждой, которая не подошла покупателю. Глубоко вздыхал, не зная с чего начать. Моя работа все больше вызывала во мне эмоции перемен, гнева неприкрытого. Хотелось разнести все к чертям, послать восвояси. Люди вокруг казались такими непринужденными, беззаботными, словно я один в этом мире испытывал непреодолимую тяжесть от тех нагрузок, что свалились на меня в тот момент, когда я только пришел на работу. Взгляды такие у всех спокойные, улыбки живые, счастливые. Неужто у них все есть? Я каждый день смотрю в зеркало, проклиная синяки под глазами, гены, за плохо растущую бороду и строптивый характер, вынуждающий трепыхаться там, где ничего уже нет. Неужели я один испытываю столько негодований, что не хватает времени насладиться хоть чем-то. Чем-то что я имею, а не желаю иметь.

– Алле, Олесь, – раздался из-за спины голос девичий. – Ты где?

Я повернулся. Это была все та же девушка в кружевном белье, все в той же примерочной, прикрытой наполовину. Она явно болтала по телефону.

– Олесь! Ты слышишь?!

Точно. Олеся. Я провел большим пальцем по дисплею в своей ладони, разблокировал аппарат, зашел в чат. Но сообщение все еще не доставлено. Я набрал на номер. Поставил на громкую.

– Абонент временно недоступен. Please, call back later.

– Твою то мать! – выругался я вслух. – Что у тебя там случилось?

– Ты с кем? – вышла со склада Аня.

Я провел пальцем по красной трубке и взглянул на нее, поджав губы, чуть пуча глаза свои карие.

– Ни с кем, – поспешил я локоть от столешницы оторвать и пройти в зал быстрым шагом.

Через мгновение я вышел оттуда, оказавшись под вывеской магазина. Налево свернул, направляясь прямиком к эскалатору. Возбужденный, сердитый, ероша собственный волос на голове, я остановился у лифта. Нажал на кнопку – та загорелась оранжевым. Губы мои дрожали, проклиная вчерашний день и сегодняшний. Лифт все не ехал. Я бил по кнопке ладонью, затем кулаком, не отдавая себе отчет и будто надеясь, что он и вправду приедет быстрее.

– Молодой человек? – подошел кто-то сзади.

Я обернулся и увидел охранника. Тот тихо спросил умеренным тоном:

– С вами все нормально?

Я глаза закрыл, вздохнул глубоко, сжал кулаки на руках и ответил:

– Да. Извини. Просто утро не задалось.

Он понимающе молча кивнул несколько раз, медленно делая шаг назад, а затем и вовсе удаляясь, лишь на прощание крикнув издалека:

– У вас лифт приехал.

Я резко повернул голову. Двери лифта были открыты. Затем обратно. Его фигура лавировала вдоль ярких витрин, стремительно, безмятежно, словно ее никогда тут и не было. Мне будто бы стало спокойней.

Я внутрь зашел, нажал на -2 этаж. Ко мне успел забежать мужичок в пальто, выдохнув со счастливой миной:

– Успел.

Я голову вниз опустил, избегая лишней беседы и вдруг увидел ботинки, очень похожие на мои. Подошва, однако, на них была чуть потолще. Да и грязные какие-то они были, точно фермер чувак этот, который сельское хозяйство в нашей стране с колен поднимает. Ощутив, как контролируемое падение прекратилось, я вновь приподнял глаза и увидел, что мой компаньон-путешественник сигарету закуривает. Я присмотрелся. То был «Винстон».

– У вас сигаретки не будет? – спросил я вежливо, желая что-то нормальное наконец покурить.

С легкой ухмылкой он поглядел на меня, вынул пачку, словно из рукава, и, открыв, дал ей по низу два щелбана так, что, едва не из полной упаковки с большой надписью и иллюстрацией «Импотенция», выскочило наполовину лишь пара фильтров. Я потянул за один из них, проронив:

– Благодарю.

И сразу вспомнил о том, как Минаев в одной из своих книжек писал, что лучше бы на сигаретах делали предупреждение: Импотенция – причина курения», подтвердив факт о том, что многие из нас стали бы курить, по большей части, в наименее людных местах.

Улыбнувшись воспоминаниям, я вышел вместе с мужичком в открытые двери лифта. Оказавшись на подземной парковке, он вдруг резво куда-то потопал, очевидно к своей машине, а я остался стоять на месте, прикуривая желанную сигарету старой истершейся зажигалкой. Сделал затяжку. Почувствовал, как что-то необъяснимо мягкое пробирает изнутри мое горло и уходит обратно вместе с густым туманом. Подобное курево не шло ни в какое сравнение с дешевой продукцией рыночной, но, однако же, било по кошельку, балансу банковской карты, может быть даже и по битку (в смысле биткойну) бы лупило, но его я, почему-то, вовремя не намайнил.

Выкурив полсигареты, я отправился в сторону человека, чем-то похожего на таможника местного погреба, пропускающего сюда на время автомобили. «Если он работал здесь ночью, значит, наверняка, должен был помнить, приезжала машина с товаром, или же нет», – подумал я, выруливая из-за колонны, чуть не налетев на промчавший мимо «Каен».