Марика Девич - Дублер

– Так и зовите – просто Гия. Мы же друзья! Как там Сережа?

Толстяк смотрел добродушно и даже по-отечески. Рената была несколько сбита с толку.

– Сергей Владимирович в порядке. Закончили съемки. А как поживает Тамара Георгиевна? – вежливо поинтересовалась она, желая спросить, что его усатая супруга думает об их встрече. Но воздержалась.

– Супруга улетела в Тбилиси. Там у нас тоже бизнес, – объяснил Гия.

Рената кивнула понимающе.

– Я, признаться, не ожидала вас увидеть.

– А вот я вас запомнил очень хорошо, – помахал пальцем грузин.

Рената все еще была растеряна.

– По телефону мне сказали, что речь идет о деловом предложении.

– Сугубо о деловом. Но я бы лучше сказал – творческом.

Грузин кипел энергией и даже потер руки.

– Я думала, рекламой у вас занимаются специальные люди.

– Знаете, Рената, главное правило бизнеса? Хочешь сделал хорошо – сделай сам. Идите сюда.

Гия поднялся, покатился на своих коротеньких ножках к противоположной стене. Нажал на кнопку пульта, и стена отъехала. За ней показалась… гардеробная. Шубная.

Рената подошла и ахнула – норка, лиса, соболь…

– Я попросил доставить ко мне лучшие образцы нашей продукции, – похвалился Гия.

Сон.

– Вы хотите, чтобы я стала лицом вашей марки? – обернулась к нему Рената.

– В какой-то степени, – поддакнул грузин. – Выберите то, что вам самой больше нравится. Не стесняйтесь!

Рената потянулась, провела рукой по пушистой нежной голубой норке. Грузин услужливо помог ей снять пальто и надеть шубу.

– Вы просто рождены носить меха.

Рената и сама это знала.

– Вам нравится эта? Вот в ней и уйдете.

Ренате нравилась ее шуба. Но здравый смысл подсказывал, что дело нечисто.

– А мы будем подписывать какой-то контракт?

– Рената, все свои люди. Зачем нам бумаги? – удивился толстяк.

– Давайте ближе к делу. Речь о сексе? Имейте в виду, я таких услуг не оказываю ни за какие подарки. Я не проститутка, – отрезала Рената. Хотя было дело, было. Но это еще до того, как она втерлась в подруги Лизе Доценко, и ее папа дал ей главную роль.

– Боже упаси, – испугался Гия, и так натурально, что Рената даже смутилась. – Посмотрите на меня, деточка, какой секс.

Он сказал не «сэкс», а именно «секс», и действительно, трудно себе было представить его в постели.

– Так что вы хотите?

Гия взял ее за плечи, развернул к зеркалу, чтобы она смогла оценить себя и сказал на ухо что-то, от чего у Ренаты вытянулось лицо.

– Да вы чокнутый, – сказала она.

– Абсолютно! Безумно! – радостно подтвердил грузин.

– А если я расскажу Сергею Владимировичу? Если у нас с ним серьезные отношения?

Грузин рассмеялся так, что даже пошлепал себя по ляжкам. Наконец насмеявшись и вытерев слезы, извинился.

– Извини, деточка. Да я сам ему расскажу. Если хочешь, конечно – вставит в какое-нибудь кино.

У Ренаты даже ноздри затрепетали от гнева. Но шуба была роскошна. Да какого черта, в самом деле.

Пока хозяин дома разбирался с баром, Таня и Саша не знали, как держаться и что им делать, чтобы не показаться ни наглыми, ни забитыми. Машка вела себя свободней, крутила головой, с интересом глядя на всякие интересности. Ее заворожили рыбки в аквариуме с причудливой подсветкой.

– Нравятся? – спросил Доценко, заметив восторг девочки.

– Очень! А кто их кормит?

– Специальная штука, встроенная, я тебе потом покажу.

– Ничего себе! А это что?

На стене висели тарелки со всех проектов, которые снял Доценко.

– Доска почета. Тут все мои фильмы. Есть такая традиция – в первый день съемок бить тарелку. А мои ребята клеят и мне дарят. Память. Вот они все и висят тут.

Маша оглянулась, тем же тоном, что и про рыбок с тарелками, естественно и просто, как могут спросить только дети, поинтересовалась:

– А ты тут один живешь? – спросила она Доценко.

– Маша! – одернула Таня дочку, хотя это был хороший вопрос.

Таня с нетерпением ждала на него ответа. Она всю дорогу держала в голове биографию режиссера, и, по правде сказать, приглашение в гости их с Сашкой смутило. Да что там, напугало. Интересно, как их встретит жена Доценко? Танька даже мысленно не представляла себе, что ее муж притащил бы домой без предупреждения сына от другой бабы. Да еще с довесками. На ее месте Таня за себя бы не отвечала. Может, супруга уехала на моря? В магазин пошла и сейчас появится на пороге? Все-таки хорошо, что они Машку с собой взяли. Детям позволено то, что не позволено взрослым.

– Я живу один, – просто ответил Доценко.

Какое облегчение. Таня немножко осмелела, стала осматриваться, как в музее, подошла к увешанной фотографиями стене. Маша следом.

– А это ты с кем?

– Это моя дочь, – подошел Доценко поближе, его лицо стало мягче и потеплел голос.

– А она здесь живет? – спросила Маша, не подозревая, что высказывает опять вслух вопросы своей матери.

– Лиза уже большая девочка. У нее своя квартира, – ответил Доценко, добавив – Тут, недалеко.

– А тебе не скучно одному? – спросила Маша.

– Нет, мы с ней ходим друг к другу в гости. Я вообще люблю гостей.

Таня мило улыбнулась. Заботливый отец, дочка рядом. А сын – за тридевять земель, в малогабаритке с родителями.

– А мы живем с бабушкой и дедушкой, – опять озвучила ее мысли дочка. – Нас, – Маша посчитала, выставила руку, – пять!

– Наверное, у вас большой дом, – предположил Доценко.

– Не, мы в квартире, с бабушкой и дедушкой.

– Мы живем с Таниными родителями, – зачем-то пояснил Саша.

– Ну в этом тоже есть, наверное, свои преимущества, – заметил Доценко, слегка смущенный.

– Ну да, – слегка помедлив, кивнул Сашка, стараясь не вспоминать скандала в больнице. У Тани, видимо, были те же самые мысли.

Повисло молчание. Таня опять обратилась к фотографиям с преувеличенным вниманием. Доценко с дочкой на фоне пирамиды, на рафтинге, в римских колоннах, на яхте, на площади с колокольней, в обнимку со статуей… Видно, они с дочкой проводили немало времени вместе. А жены нигде нет.

– Много путешествуете? – заметила Таня.

– Раньше выбирались почаще, когда Лиза училась. Впрочем, и сейчас иногда удается вырваться, – ответил Доценко.

– Красота какая. А это вы где? – поинтересовалась Таня.

– В Вене, кажется. Или в Цюрихе. Уже не помню. В какой-то момент все европейские города становятся похожи один на другой, – улыбнулся Доценко.

Таня вежливо кивнула.

– А мы на каникулы никуда не ездиим, – сказала Машенька, вновь услышав мысли матери.

Доценко стало неловко за свои дизайнерские стены, за Вену, за яхты.

– У тебя вся жизнь впереди! – пикнул он девочку по носу.

«У нее-то, может, и впереди, а нам обратно в нашу дыру», – загрустила Танька.

– Ну что, по рюмочке за знакомство? – обратился Доценко к Сашке.