Анна Ясельман - Режиссёр и Муза. История непростых отношений

Иллюстратор Оксана Романова

© Анна Ясельман, 2021

© Оксана Романова, иллюстрации, 2021

ISBN 978-5-0055-1508-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Первой делали интерьерную. Кухня, чашки, сигареты, герой, героиня, курят много, говорят мало – сколько такого было, а сколько ещё будет.

Снимали у режиссёра дома. Режиссёр начинающий, кухня небольшая, группа – тоже. Собрались в 6, начали в 8. Можно было и позже – сцена меньше трех минут, за смену должны успеть при любом раскладе – но режиссёру виделся особенный утренний свет. Откуда он возьмётся посреди человейника, где солнце видно только в отражении фасада дома напротив – бог весть, а вот поди ж ты.

Короче, собрались, начали. Актриса красивая, актёр характерный, сигареты дымят, кофе – по кружкам. А не идёт. Вот, хоть что делай – не идёт. Сцена-то ерундовая – три затяжки, полторы фразы, одна пощечина и Важный Взгляд. На нём-то всё и застопорилось. Уж, и прямо снимали, и сквозь дым, и в полутени, и по солнцу, и от солнца… Не то. Всё не то. Режиссёр орёт на оператора, оператор – на осветителя, осветитель тихо материт «эту бездарную куклу, неспособную даже просто держать глаза открытыми – чему их там на этом актёрском учат, а?!». Пришлось объявлять перерыв, и тут из спальни вышла она. Волосы в беспорядке, мужская рубашка на слабоодетое тело, движения ленивые как у только проснувшейся кошки. Подошла к режиссёру, обняла сзади, носиком о шею потерлась, актрисе комплимент сделала, оператору улыбнулась, на окно уселась, потянулась, ножки под себя, замерла. Осветитель, когда челюсть с пола подобрал, только и смог, что:

– А ты… кто такая?

– Я? Муза.

– И что ты тут делаешь?

– Вдохновляю.

– Кого?

– Его, в основном.

Кивнула на режиссёра, а тот, как почувствовал, шею потёр.

– То есть он тебя что, специально для этого дела вызвал?

– Ну, можно и так сказать.

– Ха. А, может, ты и меня… вдохновишь.

Осветитель подмигнул. Не, ну, раз девушка уже тут и явно не против…

– Могу. А чего ты хочешь?

– Ого. Так сразу? Я, так-то, парень простой. Классика устроит.

– Понятно. У него лампочка в гостевом туалете перегорела. Заменишь?

– В каком смысле?

– В прямом. Ты ж тут, вроде как, за свет отвечаешь.

– Но я ж не электрик.

– Так, и я не проститутка.

– А я тебе денег и не предлагал.

Муза повернулась и посмотрела грустно.

– Знаешь, как всё будет? Однажды твой свет добавит звезде лет пятнадцать, и она устроит истерику. Дальше отражатели – тебе вечно будет казаться, что с ними что-то не так. А потом ты не сможешь выставить свет на самую простую сцену. И ещё раз. И ещё. И тогда тебе посоветуют взять Музу, но ни одна из нас не захочет с тобой работать. И ты вынужден будешь уйти. Для начала – из профессии.

Перерыв закончился, Муза легко спрыгнула с подоконника и вышла, чуть задев режиссёра ладонью. Оператор подошёл к осветителю.

– Видал? Поэтому с ним и работаю. Молодой, а уже своя Муза.

– А откуда он её взял?

– Да, кто ж знает. С Музами сложно. Говорят, один своей квартиру напротив Кремля купил – не помогло, ушла.

– А если она… разозлится?

– Не знаю. Я с профессиональными трупами дела не имел. Ну, чего? Свет-то переставлять будем? Похоже, разобрались, как надо.

– Я хочу снять тебя в следующем фильме.

Муза подняла голову от книги.

– Я серьёзно.

Муза отложила книгу и внимательно посмотрела на режиссёра.

– Ты красивая.

Муза заломила бровь.

– У тебя есть характер.

Муза чуть поджала губы.

– Я напишу сценарий специально для тебя. Роль, твою настолько, что тебе даже не придётся играть!

Муза вздохнула, откинулась на подушку и прикрыла глаза.

– Нет, ты послушай. Вот, ты сейчас ни слова не сказала, а всё ясно – ты против. Не хочешь! Я тебе предлагаю фильм, понимаешь? Твой фильм. Ты выйдешь на свет, все увидят тебя – то, какая ты! Просто послушай, хорошо? Это будет история семейной пары. Поначалу – идеальной. Он без ума от неё, готов бросить к её ногам весь мир, что угодно, а ей будто ничего не нужно. Он будет сходить с ума, стараясь ей угодить, а она будет улыбаться. Холодно, вежливо и спокойно. Доброжелательно. В конце концов, он её убьёт, конечно. Это будет оммаж классическим нуарам. Я знаю, ты любишь нуары – свет, детали, мелкие раскадровки, роковые женщины… Всё-таки, был в этом особый шарм… Сейчас так не играют. Ну, вот кто из современных смог бы сыграть роковую женщину? С героями проще, а героиню? Чтобы с первого кадра ясно, что за такую убить не просто можно – это единственное что остаётся! Возьми N – её тащат во все проекты – но не потянет. Лет через десять, может быть, но сейчас – точно нет. Или M? Всем хороша, но ни говорить, ни смеяться – лицо расползается, жесты не собрать. Есть, конечно, R, но давай честно – стара. Всё ещё великолепна, но уже за пиком. Кто остаётся? Никого! Лет двадцать назад, я бы звал Y – ох, как она была тогда хороша! Сейчас тоже, кстати, но фактура для роковой уже совсем не та… Вот бы её же, с этими глазищами, но… Подожди. У неё же дочь! Ты знаешь X? Видела? Копия мать в молодости… И глаза. Осанка… А это идея!..

Режиссёр схватил телефон. Муза улыбнулась, потянулась и снова взялась за книгу. Она отлично знала своё дело.

Режиссёр сидел на полу, Муза – на подоконнике. По традиции, на ней не было ничего, кроме режиссёрской белой рубашки. Может быть поэтому, несмотря на задернутые наглухо шторы, казалось, что Муза немного светится. Но режиссёру было не до занятных оптических эффектов.

– Устал?

– Очень.

– Но досняли же?

– Вроде бы.

– Всё досняли?

– Вроде, всё.

– Доволен?

– Я ещё не смотрел материал.

Муза переменила позу. У неё были красивые ножки, и в обычной ситуации, режиссёр уже рассыпался бы в комплиментах. Но не сейчас.

– Злишься?

– Разве на Музу можно злиться?

– Откуда я знаю, что тебе можно? Ты же творец – не я.

– Тебя не было.

– Ты не приглашал.

– Не первый день вместе, можно уже как-то безо всех этих танцев?

Муза грустно улыбнулась и покачала головой.

– Таковы правила.

– Знаешь, с тобой сложно.

– Знаю…

Муза перестала улыбаться, подтянула одну ножку к груди, оперлась подбородком о колено и внимательно посмотрела на режиссёра. Через минуту он отвёл взгляд.

– Ты мне нужна.

– Я здесь.

– Надолго?

– Пока буду нужна.

– Ты будешь нужна мне всегда.

– Неправда. Однажды ты скажешь «прощай», и я исчезну.

– Таковы правила?

– Таковы люди.

Режиссёр поднялся.

– Прости, мне нужно поспать.

– Конечно.

– Черновой звук обещали завтра к вечеру, хочу до этого успеть отдохнуть и сделать первую версию монтажа.