Наталья Стремитина - Два часа наслаждений за умеренную плату. Крутая откровенная проза о любви…

– Ты вечно всё преувеличиваешь! Твоя страсть из всего делать проблему меня утомляет.

– Зато тебе на всё наплевать! У тебя всегда всё в порядке, даже если ты стоишь на краю пропасти. Ты просто сумасшедший, которому ничего не страшно!

– Нет, мой дорогой, сумасшедший – это ты. Я тебе собрал потрясающих интересных человеческих типов, мы провели сложнейшие эксперименты, при этом наш заказчик выдал нам круглую сумму за нашу непростую работу, а ты устраиваешь истерики из-за пустяка!

– Свидетель наших экспериментов на свободе! Ты понимаешь, что это значит?

– Это ровным счётом ничего не значит, прежде всего потому, что наши эксперименты никому не повредили. Нам удалось подтвердить гипотезу о том, что Время движется в разных направлениях, мы излечили многих людей от страшных болезней, мы вернули этой женщине по крайней мере двадцать лет жизни!

– Но если она вспомнит…

– Что она может вспомнить? Что она сидела в храме с группой туристов, они слушали тибетские молитвы, смотрели на разноцветные костюмы монахов, били тамтамы, гудели тибетские трубы… Что ещё она может вспомнить?

– Она может вспомнить ещё кое-что…

– Мало ли какие сны можно вспомнить? Разве ты не видишь иногда фантастические сны? Кто из людей может отличить, где сон, а где действительность? Это, кстати, серьёзный философский вопрос. И пока никто не может дать на него ответ… Что есть жизнь на самом деле? Что? Разве это не смена снов ребёнка, юноши, взрослого человека и выжившего из ума старика? Подумай! Разве я не прав?

– Я теперь понимаю, почему эти люди как овцы пошли за тобой. Ты настоящий гипнотизёр, ты можешь уговорить кого угодно. Твой философский трёп пострашнее тибетских плясок и музыки.

– Скажи, чем ты недоволен? Почему ты вечно взволнован и вовсе не по тому поводу, что нужно! Разве это важно сейчас здесь в данную минуту, где эта женщина и что с ней происходит. Мы не Боги, мы не можем проследить за всем, что происходит не только на планете Земля, но даже в собственном желудке, даже он нам не подвластен, потому что, в сущности, делает, что может и когда ему вздумается, в зависимости от того, какую пищу мы ему предоставим. Но ты же знаешь, что ещё тысяча причин может испортить наше пищеварение, если наши нервы переутомлены, если гормоны не работают, если в клетках организма слишком много паразитов, если близкий друг вечно чем-то недоволен, если ты давно не принимал ванну и так до бесконечности. Ты учёный или нет? Как можешь ты остановиться на одной проблеме, когда их миллиарды! И не нам их решать. Это чудо, что мы хоть что-то узнали, при этом никто не погиб, и даже наоборот, мы совершили маленькое чудо…

– Да, я хотел тебя спросить, почему мы сами не вошли в солнечную камеру, почему мы сами не участвовали в эксперименте? Ты не хотел рисковать?

– А кто бы тогда вернул людей на Землю? Или ты думаешь, что наши заказчики пошевелили ли бы пальцем, чтобы вернуть людей в атмосферу?

– Разве нельзя было остаться в ноосфере?

– Остаться, конечно, можно. Но это был бы другой эксперимент. А на сей раз мы просто люди, которые живут на Земле… И не вправе лишать других людей почвы под ногами в самом прямом смысле…

– Итак, оказывается, женщина тоже может думать, да ещё как!

– Невероятно! Никогда бы не поверил, если бы не этот тест! Среди мужчин с нулевым коэффициентом было 30%!

– И всё-таки я не понимаю, как она могла уйти?

– О ком ты?

– О нашей русской, той, которая читала Сократа.

– А что, по-твоему, я должен был сделать? Убить её или, может быть, усыпить лет на двадцать и наблюдать?

– Но задержать на месяц ты мог, можно было что-то придумать, например, карантин. Неужели ты не понимаешь, что мы сделали уникальный эксперимент. Мы доказали, что есть нечто, что сильнее материальных законов, и это нечто – Мысль. Если человек, даже если это женщина ДУМАЕТ, то он или она молодеют! Происходит чудо – клетки мозга обновляются, процессы старения останавливаются… Ты понимаешь?

– Я всё понимаю, но я не бандит и не садист. Я не могу держать живого человека в клетке только потому, что с ним хорошо идут эксперименты.

– Ты не учёный, у тебя нет ни капли честолюбия. Ты понимаешь, что это нобелевская в чистом виде, это открытие века, это…

– Что ты от меня хочешь? Чтобы я стал убийцей?

– Я не предлагал тебе её убить, просто она должна быть под нашим наблюдением. Её надо найти, во что бы то ни стало!

– Во-первых, это невозможно, а во-вторых, даже если ты её найдешь, что ты ей скажешь и чем ты объяснишь свой безумный интерес к ней?

– Но ведь нам удалось заманить её в Тибет!

– У неё в этот момент была подходящая семейная ситуация, от неё ушел муж, она осталась одна, и страсть к путешествию победила доводы разума.

– Но она рисковала!

– Она любопытна, как все женщины!

– Но она умна не как все женщины. У неё в голове кое-что происходит!

– В наше время полно умных баб, никого этим не удивишь.

– Умных-то, может быть, и много, но все они ограничены, как бараны на лугу – объедают травку на огороженном маленьком пространстве! Если пастух не погонит вперёд или назад – так и будут пастись на трёх метрах, пока не околеют от голода и от одиночества. Все зациклены: кто на мужиках, кто на тряпках, а кто на деньгах или престиже. А этой бабе на всё наплевать! Она просто думает и получает от этого удовольствие, и больше её ничего не интересует: как одета, есть ли деньги, есть мужик или нет. Она сама как Сократ, которого она и любит…

И такую бабу ты отпустил!

2300 год

Летать было его страстью с детства. Когда он был маленьким мальчишкой, у него болела шея от того, что он всё время задирал голову и смотрел в небо. Что там творилось? Самолёты сверкали на солнце металлическими боками или выплывали из тьмы ночного неба, высвечивая путь мощными прожекторами. Большие пассажирские гиганты прочерчивали небо где-то в недосягаемой высоте за пределами купола, который охранял наземную атмосферу и не пропускал космическое излучение: в третьем тысячелетии оно стало смертельным для человека.

Увы, на Земле всё ещё случались пожары и наводнения, а вражда, как бацилла древней болезни, подчас вспыхивала между людьми и целыми народами.

Купол, опоясывающий большую часть Земли, периодически повреждался метеоритами и осколками отработанных космических станций, и тогда пожарные заделывали «прорехи в небе».

Наступила эпоха, когда летательные аппараты невозможно купить, но право летать можно завоевать, получив важную профессию, например, летающего уборщика. В обиходе их называли «Летучий Голландец» – в память о знаменитой опере Вагнера конца XIX столетия.

Тонны отходов всех стран каждый день нужно было доставлять в кратеры знаменитых вулканов, которые человечество приспособило для этой цели. Андреас приехал в Центр подготовки пилотов, чтобы пройти контрольные испытания и психологические тесты.