Елена Маттис - Счастья нам, девочки! Обо всем понемногу

Из окна автомобиля я разглядывала проплывающие мимо разноцветные дома, окружённые ухоженными палисадниками. Сидя на террасах, играя с детьми, приводя в порядок цветочные клумбы, их жители наслаждались воскресным днём. Жизнь у всех шла своим чередом – размеренно и неторопливо.

Я посмотрела Клауса. При всей его импозантной внешности в нём не было ни капли высокомерия, любования собой, грубости или хамоватой несдержанности, свойственных многим нашим мужчинам. Казалось, одна только принадлежность к сильному полу давала им на это право. Они утверждали себя, вместо того, чтобы просто любить, завоёвывали, чтобы, добившись, потерять интерес и отправиться на поиски «новенького».

«Посмотри на отношения родителей и увидишь своё будущее с их сыном», – говаривала мама в наших разговорах по душам. Сегодня мне представилась эта возможность. Неужели моя мечта начинала сбываться? Словно в подтверждение моих мыслей, Клаус, продолжая вести машину левой рукой, положил правую ладонь сверху на мою и осторожно сжал ею мои пальцы.

Квартира Клауса находилась на верхнем из трёх этажей небольшого одноподъездного дома. Вместо привычных моему глазу мусора и окурков в подъезде царили чистота и порядок, а на лестничных площадках – многочисленные горшки с зеленью и цветами.

– Хобби моих соседок, – объяснил Клаус по дороге наверх.

«Ничего себе хобби! Не подъезд, а оранжерея! Рассказать дома – не поверят», – подумала я.

– Добро пожаловать в моё жилище.

Клаус открыл входную дверь, и мы оказались в довольно просторной прихожей сравнительно небольшой двухкомнатной квартиры. Справа – узкая кухня со встроенной мебелью и маленьким столиком на двоих, следом по коридору – вход в спальню с широкой кроватью и платяным шкафом. За следующей дверью угадывалась ванная комната, ну а слева – «зал», как сказала бы наша Конфетка. Обстановка в нём выглядела просто и функционально, почти по-спартански: диван с креслом, письменный стол с компьютером, этажерка с книгами, телевизор. В углу у окна приткнулись две электрогитары на специальных подставках.

– Увлечение молодости, – объяснил Клаус. – Играл когда-то и даже пытался что-то сочинять.

– И как, успешно?

– По-разному. Давно это было.

Щёлкнул выключатель, и комната вдруг озарилась мерцающим сиянием крошечных маленьких лампочек, тонкими изящными веточками свисающих с прикреплённой к стене электрогирлянды.

– Красиво! – вырвалось у меня.

– Я рад, что наши вкусы совпадают, – просто ответил Клаус. – Я люблю этот свет, особенно вечерами, когда за окном темно и наиболее остро осознаёшь окружающую тебя пустоту. Звучит, наверное, банально, но по-другому не скажешь, тем более, что это правда, – он невесело усмехнулся. – Никто из нас не создан для одиночества, только одни понимают это раньше, а другие позже. Наступает момент, когда больше не хочется лёгких, поверхностных отношений, когда начинаешь с завистью оглядываться на семьи с детьми, а слово «вместе» приобретает гораздо более весомый смысл.

Заложив руки в карманы, Клаус прошёлся по комнате.

– Я переехал сюда после того, как мы расстались с Яной. Хотелось успокоиться и прийти в себя. Размеры квартиры не играли существенной роли: какая разница, если рассматривать её как временное пристанище до тех пор, пока я один. Изменится ситуация – измениться и квартира, – Клаус посмотрел на меня. – Мне бы очень этого хотелось. Ты считаешь, у меня есть шанс?

Наши взгляды встретились.

– А сам ты как думаешь? – смутившись, я опустила глаза.

Клаус приблизился ко мне. Его руки легли мне на плечи, губы коснулись моего лица.

«Подожди, не торопись», – нашёптывали мне противный внутренний голос и трезвый рассудок, не позволяя отмести их доводы как никчёмные и просто плыть по течению охвативших нас чувств.

Моё замешательство не укрылось от Клауса. Легонько отстранив от себя, он заглянул мне в глаза. Прочитал ли он в них мои мысли? Не знаю, но только, разжав руки, он «выпустил меня на свободу».

Вот так, за несколько секунд, наши отношения перешли за грань простого, ни к чему не обязывающего знакомства. Сомнений быть не могло: наша встреча не была случайной, а такого, как он я ждала всю жизнь.

Остаток дня пролетел незаметно. Взявшись за руки, мы бродили по улицам, сидя в обнимку в кафе, ели мороженое, запивая его капучино со взбитыми сливками, разговаривали, смеялись или просто молчали, глядя друг другу в глаза, растягивая убегающее от нас время.

Темнело, пора было возвращаться домой.

– Я отвезу тебя.

– Хорошо.

– Завтра обязательно позвоню и заеду за тобой, сразу после работы.

– Договорились, – снова кивнула я.

Противно защемило сердце. К ощущению счастья примешивалось необъяснимое, непонятное мне самой тревожное чувство.

Мы молча подъехали к дому Бориса. Выключив мотор, Клаус повернулся ко мне.

– Не хочется уезжать.

– А мне не хочется тебя отпускать.

Я прильнула к нему и прижалась губами к его губам, чтобы в следующую секунду выскочить наружу, понимая, что ещё мгновение – и я просто не смогу уйти от него сегодня.

– Цветы, Магусья.

Выйдя из машины, Клаус протянул мне красную стеклянную вазу. Великолепные розы, словно стойкие сказочные солдатики, всё-таки пережили этот день взаперти.

– Спасибо тебе…

– До завтра, – улыбнулся он.

Помахав ему на прощанье рукой, я вошла в дом, прислушиваясь к удаляющемуся шуму мотора.

С вазой в руках я тяжело поднималась по лестнице. Казалось, кто-то привесил к моим ногам стопудовые гири.

Дверь открылась. Ядя с беспокойством всматривалась в моё лицо. За её спиной маячил Борис.

– Ясненько, – крякнул он, принимая из моих рук вазу с цветами. – Его подарок?

– Угу, – кивнула я.

– Молодец мужик. Похоже, наш человек. Или как? Марусь, ты чего с лица-то спала? Случилось что?

– Всё нормально, Борь. Устала немножко, – нехотя ответила я и прошла в комнату.

– Нда-а, – протянул Борис, водружая вазу на стол в большой комнате. – Ложись спать, Марусенька, утро вечера мудренее.

– Спокойной ночи, Машенька, – пожелала мне Ядя. – Если захочешь, расскажешь мне обо всём завтра, договорились?

– Да, конечно, спокойной вам обоим ночи.

Я разделась и легла в постель, но сон не шёл. Что-то мешало мне чувствовать себя абсолютно счастливой, но что? Откуда эта тревога? Мысленно разобрав по косточкам весь сегодняшний день, я не нашла ни одной причины грызущему меня беспокойству.

«Беспочвенная паранойя», – поставила я себе диагноз. Пора было с ней заканчивать. До встречи с Клаусом оставался остаток ночи и чуть больше половины завтрашнего дня. «Всё будет хорошо», – постаралась я убедить саму себя и, поворочавшись ещё немного, уснула.