Владимир Козлов - Рядом с ней, красивой! Строго для взрослых

– Здравствуйте? – приветливо произнёс сын с порога и пропустил Сергея вперёд. – Проходите через гараж в баню, – подсказал он Сергею.

– Я знаю, куда идти, – сказал Сергей, – в юности мне приходилось бывать в этом доме и неоднократно.

– Тогда сами ориентируйтесь, а я пошёл по своим делам, – с безразличием произнёс он. – Мама уже в бане, скатерть – самобранку расстилает.

Сергей отворил дверь в просторный предбанник. Луиза была уже в купальнике и резала лук в салат. Вместо фартука у неё на талии было повязано льняное полотенце.

– Раздевайся? – сказала она, – иначе сейчас упаришься. Сыновья так растопили баню, что даже здесь невозможно находиться. И дверь я думаю на улицу надо оставить открытой. Пускай немного остынет внутри.

– Я понял, что это твой старший сын меня встретил на входе? – поинтересовался Сергей.

– Конечно старший сын! – что думаешь, я такая старая уже? Младшему Серёжке у меня только четырнадцать лет. Он помылся и на рыбалку с друзьями уехал.

Сергей легонько толкнул входную дверь и снял с себя рубашку, показав исписанный тушью на зоне свою грудь и спину.

– Это, где ты кожу превратил в художественный холст, неужели в заключении был? – провела она ладонью его по спине, где были наколоты, «Три Богатыря» с картины Васнецова.

– Пришлось и там отметится, – ответил он нехотя.

– И за что тебя туда упекли интересно? – спросила она.

– Луиза мне не хочется об этом вспоминать, но чтобы ты знала, судимость моя связана не с банальным уголовным прошлым, а с производственной деятельностью. Поэтому прошу тебя, не думай обо мне плохого? Я примерный отец, супруг и главный инженер солидного строительного управления. А также я в перспективе могу быть заслуженным строителем страны, так как звание почётного строителя получил ещё в советские времена. – И он вынул удостоверение из барсетки, показал, что действительно является почётным строителем.

Она впилась глазами в его корочку и сказала:

– Я ничего плохого про тебя Серёжа и думать не хочу, но удостоверение твое недействительно, так, как СССР на новых географических картах уже не существует. И ты кривишь душой, что носишь редкое звание примерного супруга. Мы взрослые с тобой люди и оба понимаем, что приглашение в баню, носит условный характер, сам знаешь почему? И ты мне про своё семейство так и не рассказал ничего. По твоему респектабельному виду можно сразу сказать, что ты счастливый и обеспеченный человек!

– В общем, ты в чём-то права, – по этому удостоверению я до сих пор бесплатно езжу в общественном транспорте. – снимая с себя джинсы, сказал он. – Острой нужды я в финансах не испытываю. Жена у меня серьёзная женщина, работает финансистом, дочка студентка медицинского института, а сын учится на программиста. Будет работать на преуспевающем заводе, они его послали учиться в этот институт.

– Выходит, ты предпочтение только финансисткам отдаёшь? – спросила, удивлённо, Луиза.

– Почему ты так решила?

– Я ведь по специальности тоже финансист, работала на трубопрокатном заводе начальником финотдела. После того, как завод продали, и переоборудовали, влившись в какой-то концерн, я открыла свой бизнес.

– Это дело не меняет, даже если бы ты дояркой или телятницей работала. Мой всевышний и самый древний родственник свёл меня с тобой, – кивнул он головой в небо, – значит, так тому и быть!

– Серый, – назвала она его, как в детстве, – как я помню, ты лютым безбожником был. Что с тобой случилось? Ты что, неужели с всевышним сблизился?

– Каким я был, таким я и остался, а молочу несуразицу, чтобы ты от лука невзначай не заплакала.

Он прикурил сигарету, от коробка спичек, лежавших на столе.

– А ты интересный человек, мне приятно с тобой общаться Серёжа, – вытирая влажные глаза от лука, сказала она, – надо же, как года меняют людей?

– Я думаю, более приятно тебе будет, когда мы с тобой попадём в турбулентную зону, – не задумываясь, ответил он.

Она недоумённо захлопала веками глаз и тихо прошептала, как будто в помещении кроме них двоих ещё, кто-то находился:

– Расшифруй, пожалуйста? Второе слово мне знакомо, а вот первое отдаёт туберкулёзом.

– Ты, что Луиза, – это по звучанию и смыслу два разных слова. Турбулентная зона, это флуктуация с перемешиванием теплообмена и большим коэффициента трения.

– Всё равно для меня эти слова ясности не вносят, но главное, я уловила, что ты непревзойдённый бабник и намекаешь на явную близость со мной.

– Видишь, ты какая понятливая, а поэтому я тебе подзатыльников отвешивать не собираюсь, как ты мне раньше. А просто сейчас стисну тебя в своих объятиях и крепко поцелую, чтобы ты краешком своих нервных корешков ощутила, что такое турбулентность.

– Попробуй, – положила она ножик на стол и вытерла руки о льняное полотенце перевязанным на её талии.

Сергей без излишних церемоний подошёл к Луизе и, взяв её за плечи, подтянул к своей груди. Она без сопротивления поддалась и подставила губы к его лицу. Он, не раздумывая, втянул в себя, её губы, а свободной рукой, сорвал с неё верхнею часть купальника, и бросил лифчик, не целясь в ведро с картошкой.

– Ты такой быстрый Серёжа. – слегка оттолкнула она его от себя. – Не надо меня заводить перед приходом девчонок? – вытерла она лоб содравшим полотенцем с талии. – У нас сегодня будет с тобой время воплотить совместные замыслы ночью и наедине. А сейчас ты должен спрятаться в парной, девчонки должны с минуты на минуту появиться. Звонить они не будут, так как у Ольги есть ключ от входных дверей. Я хочу её удивить твоим присутствием в своём доме.

– Неужели ты с ней сегодня не созванивалась и не рассказала про нашу встречу, – спросил он.

– Мы о тебе никогда не вспоминали с тех пор, как ты выпал из поля нашего зрения. И мне будет любопытно узнать, как она воспримет встречу с тобой?

Сергей стоял перед Луизой возбуждённый, и в парную ему уже не хотелось заходить:

– Ты, что Луи не видишь, я уже упрел от тебя. Одно твоё прикосновение к моему телу выгнали из меня все шлаки. Я в парной умру, и туда пока не пойду.

– Тогда иди в сад за баню и садись в большую дубовую бочку с настоем чистотела, отмыкай там, – сказала она.

Сергей забежал за баню и увидал две вкопанные в землю бочки. Одна была очень большая бочка, похожа на цистерну, в которую могли убраться сразу, несколько человек. Вторая была на половину меньше и предназначалась для одного – двух человек. Он по уступу сбитого из досок и похожего на почётный пьедестал, забрался к доступу воды. После чего погрузил своё тело в бочку с настоем чистотела, и сразу почувствовал приятное расслабление во всём теле. Вода была забористая, словно в неё добавили кислоты, от которой через пять минут у него стало сводить ноги, и щипать тело. Сергей быстро вылез оттуда и побежал в баню, где увидал двух интересных женщин.