Владимир Козлов - Возврат зла. Остросюжетная библиотека

– Это вы хозяин элитного клуба и ездите на таком древнем тарантасе?

– Это не моя машина, – оправдывался он, – у меня «Вольво», но в данный момент моя машина находиться на профилактике. Но вы не бойтесь до Орехова доедем за пять минут, – развалиться она не успеет.

– Ладно, хоть так, – согласилась она и села в машину.

Ехали они, тихо не подавая звука, будь – то вовсе не знакомы, но подъезжая к посёлку, Ходжа решил нарушить создавшуюся тишину:

– А вы кем работаете? – спросил он.

– Спортивный работник я, в коррекционной школе работаю физруком. А по специализации я тренер по волейболу.

…У него ёкнуло в груди. Появился ещё один шанс сбить цену. Нужно было только диалог направить в правильное русло.

– Устраивает вас нынешняя работа, – допытывался он.

– Ни дна ей, ни покрышки, этой работе. Нервотрёпка одна, и зарплата как у нищего пенсия. Было бы место хорошее, – давно бы сбежала.

– А ко мне не желаете перевестись? – внезапно предложил он ей.

…Она радостно встрепенулась от выгодного предложения, но ремень безопасности стянул её тело. Словно вкопанная, несмотря на своего покупателя, она только вымолвила:

– А. А. Я. Я. – согласна, если платить прилично будете.

– Восемнадцать тысяч хватит вам для начала, – спокойно сказал он.

– Ой, ой, – да я с ума сейчас сойду от таких цифр. Вы что надсмехаетесь надо мной, или вполне серьёзно говорите?

– Какие могут быть насмешки, – не меняя тона, гнул свою линию Ходжа, – я вас назначу работать моим заместителем и одновременно уполномоченным по набору воспитанников. У вас будет под руками автобус ПАЗ с водителем, масса свободного времени и отличный руководитель. И чем больше детей вы привезёте в наш клуб, тем значимей будет зарплата. А восемнадцать тысяч – это гарантированный заработок.

…У неё от такого предложения поплыло перед глазами. Она себя видела нарядной и красивой как Элизабет Тейлор. В зале стоит диван размером не меньше бильярдного стола и конечно набитый разными продуктами холодильник. От выпитого вина и приятных мыслей ей стало так хорошо, что она от счастья хотела броситься своему работодателю, на шею, но опять ремень безопасности сдержал её порыв. И она без всяких раздумий сразу дала утвердительный ответ:

– Дальше можете не продолжать, я уже согласна. И ваше предложение я обязана компенсировать. Участок теперь вам обойдётся в десять тысяч.

Мысленно Ходжа похвалил себя за находчивость, совсем не думая о будущем. Он знал, что после окончательной сделки, эту даму в любой день может уволить.

Они подъехали к участку, где стоял покосившийся дом, без крыши. В начале сада среди яблонь спрятался ржавый некрашеный гараж. Ворота у него были открыты, на одной из половинок висел амбарный замок. Ходжа заглянул в него и кроме садового инвентаря ничего там не увидел. Он вновь переключился на сад, который его действительно впечатлял. Он был огромных размеров и бушевал от ароматного запаха и разноцветья. За завалившимся забором протекала река с ухоженным берегом.

– Здесь, что пляж, – поинтересовался он.

– Нет, конечно, просто до реки тоже наша территория. Вот мой брат и облагораживает берег. Нам же мать с ним подписала дом.

– А он не воспротивится нашей сделке, – встревожился Ходжа.

– Зачем ему это. Он живёт с отцом в большом доме, рядом по соседству, который ему по наследству достанется, – показала она на дом с верандой и мансардой. – Я на тот дом не претендую. А это мой участок, но подпись при купле продаже его нужна будет. В данный момент он находиться в больнице в областном центре. Отец говорит, там его продержат месяца два. Поэтому я думаю, вы пока можете разбирать это ветхое строение и считать себя хозяином. А все остальные формальности мы проведём после возвращения брата из больницы. Если он, конечно, жив будет к этому времени, – поправилась она.

– Что так серьёзно заболел? – заглянул ей в глаза Ходжа.

– Очень даже, – всхлипнула она.

Не знал Ходжа о её бесценном даре пыль в глаза пускать, поэтому особо и не смотрел в её синие притворные глаза, где была спрятана сплошная фальшь. Дальнейший расспрос о брате он отставил, чтобы окончательно не растрогать чувства хозяйке участка. Её предложение Ходжу больше, чем устраивало, и он был готов сейчас же взяться за лопату и топор, но вспомнив про вино в машине, бросился туда.

– Где обмывать сделку будем? – возвращаясь с пакетом, на ходу бросил он.

– Можно бы и к отцу зайти, но боюсь я его заряжать. Запойный он и старый и к тому же мыслит не всегда здраво. Болезней целый букет. После запоя со своими недугами в больницы попадает. Давай здесь на природе выпьем. А машину можешь оставить в гараже, ключи я возьму у отца. До дома на маршрутном такси доберёмся.

Ходжа не мог скрыть своего восторга, он готов был целовать от счастья эту экзотическую и прагматичную женщину, какой она ему показалась. Она неожиданно подарила ему давнюю мечту. Сейчас он полностью был уверен, что, продав свой коттедж и квартиру он, наконец, то рассчитается со всеми кредиторами и возведёт за короткий срок хороший дом, приложив при этом максимум усилий. Множественные знакомства с руководителями строительных компаний обнадёживали его могущественные планы.

…Они два часа сидели на почерневших от времени брёвнах. Пили вино из пластиковых стаканчиков и закусывали эклером. Ему хотелось обнять Людмилу Ивановну для начала, но, не зная её нравственного порога, отказался от похотливой затеи, дабы не испортить, выгодную сделку. Он больше говорил, а она слушала. А когда бутылка опустела, и все пирожные были съедены, Ходжа отметил про себя её акулий аппетит. Так, как он еле осилил одно пирожное, а остальные семь провалились в желудке этой ненасытной женщины.

«Ничего себе, – подумал он, – да с таким аппетитом она у меня всю самую важную работу потянет. И я за пару месяцев обрету покой»

Он встал с бревна, отряхнул брюки и официально заявил:

– Уважаемая Людмила Ивановна, не смотря, что вы ещё пока не рассчитались из школы, с завтрашнего дня вы можете приступать к работе в моём клубе «СИБИРЬ».

– Ура! – а – а – протяжно закричала она и бросилась в отцовский дом за ключом от гаража.

Назад они возвращались на такси. Её голова с закрытыми глазами лежала у него на костлявом плече. Она была пьяна не только от вина, но и от счастья.

В двух комнатной квартире на четвёртом этаже жила мать одиночка со своей тринадцатилетней дочерью. Звали женщину Людмила Ивановна, дочку Яна.

Яна не по возрасту была высокой и худой девочкой. Мать же женщина бальзаковского возраста, напротив, была среднего роста и статной, но когда она приводила своё тело в движение при помощи ног, то стать её тут же пропадала. Её походка, делала Людмилу Ивановну похожей на хоккеиста, рвущегося с клюшкой к шайбе. Она хорошо знала об этом изъяне, но работать над собой ей было просто лень. Она надеялась найти себе жениха богатого и, который полюбит её, не за походку, а за привлекательную внешность. А может даже за талант, который она по сей день искала в себе в различных направлениях. Где она только не участвовала, но нигде долго не задерживалась. Пробовала себя и в сольном пении, и в народном драматическом театре, никто из руководителей не соизволил обратить внимание на её таланте. Тогда она решила отдаться изобразительному самообразованию. Свою первую картину, которую она назвала «Космический попугай» написанную маслом, она одела в английский багет и повесила на стену в гостиной. И всем гостям говорила, что это её кисти работа. Она преподносила её, как шедевр современной эпохи и гордилась ей. Хотя справедливости ради говоря, эта картина больше выражала мировоззрение не совсем нормального человека. Разноцветный и толстый попугай имел голову совы, а хвост позаимствован у павлина. Называла Людмила Ивановна свою мазню, «Космический попугай». Дочка не раз просила мать спрятать картину в лоджию, но Людмила Ивановна каждый раз говорила: