Александр Солин - Вся эта жизнь. Рассказы

– Что будет? – застывшим голосом пробормотал Рома.

– Как будут выглядеть последние минуты нашего героя!

– Ну… давайте… – простучал зубами Рома, в изнеможении цепляясь за игру.

– Это будет выглядеть так:

«Если мы не договоримся – ваш герой умрет» – ясным голосом произнес лысый.

«Ну и черт с ним…» – зевнул наш герой.

«Значит, вы согласны?» – вкрадчиво сказал лысый.

«С чем?» – держался из последних сил, чтобы не уснуть наш герой.

«Чтобы я был вашим соавтором!»

«Да ради бога!» – уже с закрытыми глазами пробормотал наш герой.

«Нет, только ради меня!»

«Да черт с вами, согласен…» – пробормотал наш герой и рухнул боком на постель».

– Вот так все и будет. А за этим последует, как я вам уже описал, укольчик. И привет – нет героя! – улыбаясь и пристально глядя на Рому, произнес граф Кропоткин.

– Мне в туалет надо, извините, – пробормотал Рома и пулей вылетел из купе. Заскочив в туалет, он крутанул защелку и принялся изливать свой страх в подставленный унитаз. Потом встал против зеркала и, не смея туда взглянуть, принялся мыть руки, пытаясь при этом сосредоточиться. Напоследок он все же не утерпел и взглянул на себя одним глазком. За его плечом весело скалил зубы граф Кропоткин.

Рома выскочил из туалета и тут остановился, не зная, куда податься. Слева был тамбур, справа его ждал граф. Как быть? Попросить у проводницы место в другом купе? А на каком основании? Сосед не нравится? Она, конечно, пойдет разбираться, увидит следы ночного пьянства, культурного лысого гражданина в тренировочном костюме, да если он ей еще чего умного скажет, а он это может, так вот и окажется в ее глазах сам Рома капризным, вздорным пассажиром, который сначала пьет с другими, а потом затевает склоку, и которого не то что в другое купе переселять, а с поезда нужно снимать! В лучшем случае она скажет: «Ложитесь-ка, граждане, спать!», в худшем – позовет милицию. Не станешь же ей объяснять, что он теперь с лысым в одном купе даже в ее присутствии не заснет!

Рома терзался, терзался, а потом неожиданно подумал:

«А что, собственно, такого случилось? Встретил умного человека? Да этому радоваться надо! Сидим с ним культурно, понимаешь, практически, как в творческой лаборатории, то бишь, на кухне! Разговоры ведем самые продуктивные, только успевай записывать! Чего я переполошился? Конечно, алкоголь обостряет впечатлительность, но не до такой же степени! Чего такого этот граф нафантазировал, что я чуть в обморок не упал? Подумаешь, сюжет! Тоже мне, конкурент!»

Рома подумал так и неожиданно почувствовал себя спокойным и трезвым. В конце концов, спать или не спать, так же как пить или не пить – это ему решать, а польза от общения очевидная. Короче, литератор в нем взял верх над обывателем, и Рома заспешил обратно в купе. Зайдя туда, он, как ни в чем не бывало, плюхнулся на место.

– Ну, граф, – словно пробуя на зуб новое для себя обращение, развязно спросил он, – как вы тут без меня?

– Очень скучал! – пожаловался граф.

– Простите, что заставил ждать, но теперь я снова к вашим услугам! – хохотнул Рома.

– Многообещающее заявление! – прищурился граф. – За это стоит выпить!

И достал откуда-то вторую бутылку.

– Как? Это мы что же, одну уже того?.. – искренне удивился Рома.

– Я же предупреждал вас, что коньяк – высшего качества! А все, что высшего качества, усваивается легко и на пользу! Надеюсь, таким же будет ваш будущий детектив! – невозмутимо ответил граф и наполнил стаканчики.

– Ну что же… – взял стаканчик Рома, – ваши бы слова – да богу в ушки!

– Я вас умоляю! – поморщился граф. – Давайте без чинопочитания! В нашем ведомстве не принято сомневаться. Раз я сказал – значит, так оно и будет!

– Дай бог! – на всякий случай сказал Рома, не заметив, что граф снова поморщился.

Рома поднес коньяк ко рту. Нос его окутался тончайшим ароматом, которого он раньше не чувствовал, а, может, не замечал. Рома приложился к стаканчику и медленно влил в себя содержимое. Жидкость мягко обволокла внутренности, наполнив их теплом, как сиянием.

– Вот это да-а! – проговорил Рома, причмокивая. – Никогда ничего подобного не употреблял!

– Да вы закусывайте! – сказал граф, подсовывая ему новую плитку шоколада.

– Слушайте, а что же это я за ваш счет тут жирую? – вдруг всполошился Рома. – Как же я рассчитываться с вами буду?

– Не беспокойтесь, рассчитаемся! – отмахнулся граф.

– Нет, давайте сразу! Сколько я вам должен? – сказал Рома, приготовившись задрать свитер, чтобы вытащить из кармана рубашки паспорт с деньгами.

– Не беспокойтесь. У меня на этот счет все просто. Вот подпишем с вами соглашение…

– Какое соглашение? – насторожился Рома.

Граф приблизил к нему, как в прошлый раз, лицо, и свечи зажигания заискрились теперь уже зеленым светом.

– Соглашение о соавторстве. Вы разве забыли? Ведь мы же с вами решили на пару написать детектив, не правда ли?

– О, черт! – отшатнулся Рома.

Прежняя тревога снова ожила в нем.

– А, может, все-таки, деньгами? – пробормотал он.

– Что такое деньги! – усмехнулся граф. – Разве вы не знаете, кто их придумал, что предлагаете их мне?

Рома молчал, опустив глаза, не зная, что думать.

– Я знаю, о чем вы думаете! – будто подслушал его мысли граф. – Вы думаете про чертей и прочую нечистую силу. Ну что вы, ей богу! Ну, вы же взрослый человек! Вы что, когда-нибудь раньше их встречали?

– Нет! – ожил Рома.

– А пьете много?

– В смысле, употребляю?

– Да, в этом смысле!

– Ну, как вам сказать, бывает…

– Тогда я не знаю. Тогда будем считать, что вы, как всякий литератор, склонны к мистике. В общем, оставьте ваши счеты, и давайте, наконец, займемся делом! – подвел итог Кропоткин. – Но перед этим выпьем.

Он налил, и они выпили. В этот раз как коньяк не старался Рома его даже не заметил.

– А что у вас с глазами? – неожиданно спросил Рома.

– У меня не только с глазами, – прищурился граф. – Но, уверяю вас, нам это только на пользу.

– Ну, хорошо, – подчинился его воле Рома, – что у нас там дальше…

– А дальше наш герой покинул застолье и вышел в туалет, – оживился граф. – Там он избавился от интимных продуктов человеческой физиологии, затем обратился к зеркалу и привел в порядок внешность. Выйдя наружу, он предался размышлениям, которым так способствовала чернота ночи за окном. Ах, эти дрожащие огоньки на краю заснеженной равнины! Сколько в них унылого одиночества! А этот прибитый стальными ураганами экран под откосом, на котором желтая кинолента разворачивает историю ночного путешествия! А эта равномерно-прямолинейная тишина, разоблачаемая покачиванием поезда! Короче говоря, был наш герой впечатлителен, да потому и задумался. А ведь погруженному в себя человеку нелегко заметить опасность! И наш герой, вместо того, чтобы просить у проводницы место в другом купе, вернулся к себе, где как ни в чем не бывало, продолжил праздный образ жизни в компании случайного соседа. И вот тут следует спросить: есть ли наш герой настоящий герой, или ему, все-таки, больше подходит роль жертвы?