Иван Царицын - Близкое-далёкое

– Юра, другой наш товарищ.

– Чей молодец? – спросил Юра.

Валя уловил неприветливые нотки в его тоне и почувствовал внутреннюю отчуждённость от этих людей. В мужицких лицах поисковиков, прокопчённых дымом костров, чудились варварские черты.

– Чьи, чьи, все свои, – отозвался Бушуев и подмигнул Вале. – Мы зовём его между собой Юра Бухенвальд.

Валя оглядел костлявую фигуру поисковика Юры и поморщился. Слово «Бухенвальд» тронуло в сердце Трухова что-то неприятное, брезгливое и, главное, запретное. Ну не скажет так цивилизованный человек, не скажет.

– Это 851-я зенитная батарея, – проговорил Вознесенский. – Здесь 17 июля 1942 года произошёл последний бой Второй обороны Севастополя. Вот два оружейных дворика, в один угодила авиабомба. Отсюда, отсюда и вот так идут траншеи. Место не изучено, может попасться всё что угодно.

– Если найдём немецкую каску, тут же экспроприируем ко мне в музей, – разрезал речь Вознесенского звонкий голос Кочубея.

– Про каску ничего уверенно говорить не буду, а вот то, что где-то здесь лежат защитники Севастополя, это скажу. Бои здесь были страшные, немцы потом всю батарею обработали хлорной известью, от того ничего на этом пяточке не растёт.

– Я в Москве на Измайловском чуть было не купил финскую, – рассказывал Кочубей, почти уткнувшись Юре в ухо. – Но вовремя остановился, вроде немецкая, а присмотришься – не то, совсем не то.

– Вот тут у нас некоторые находки.

Под камнем аккуратной кучкой лежали дырявые, почти рассыпавшиеся чёрные гильзы, массивные осколки, поросшее ржавчиной перекрученное железо и сгнивший фильтр противогаза. Валя сфотографировал находки.

– А там нашли останки, – Вознесенский подвёл Трухова ко второму оружейному дворику, – пока вырыли только кости таза и ещё огромную бедренную кость лошади, видимо обоз накрыло.

Валя заглянул в яму, и земля на дне показалась ему сырой, намешанной и такой, будто в ней можно увязнуть. И где-то там, в глубине лежали человеческие кости, которые будут доставать. От такого могло сделаться дурно.

Кочубей и Юра спрыгнули на дно ямы, и через мгновение наружу полетели клочья земли. Вознесенский рядом долбил киркой суровый крымский грунт. Бушуев строго следил за работой. Валя наводил объектив то на лопату, то на кирку, и снимки у него получались смазанные. Он отошёл подальше от раскопок, сел на корточки, достал из портфеля хот-дог.

– Ты чего? – спросил Бушуев.

– У меня обед, – уверенно ответил Валя и начал жевать.

Он не мог поверить, что так вкусно хот-дог могли сделать в каком-то обрыганном ларьке. Не закончив жевать последний кусок, Валя расставил баллы: вкус – пять; сытность – пять; а вот исполнение могло бы удостоиться от Вали крепкой пятёрки, а получило лишь четвёрку с натяжкой – укусил Валя хот-дог, а с другого конца полезли помидоры и попадали в траву. От того и четыре.

Кочубей вылез из ямы, увидел жующего Трухова. Он раньше ещё заприметил, что у Вали широкие спина и плечи, а под футболкой прячутся мускулы, наполненные силой, и никак не мог взять в толк, почему такой здоровый парень не копает, а обедает. Глядя как Трухов уплетает хот-дог, вытянув шею, чтобы не запачкать соусом футболку, Кочубей решил, что Валя по своей натуре «крыса», и, преисполненный недовольством, полез обратно в яму.

Вдруг из сосновой посадки вынырнула ватага парней и девушек в синих футболках и кепках и двинулась прямиком на Валю, и Валя от неожиданности чуть хот-догом не подавился. Были среди ватаги девочки-близняшки и парень с крупными бицепсами, вокруг которого попрыгунчиком скакала пухленькая девушка.

– А ещё нам нужно организовать молодёжный квест, такое сейчас очень популярно. Я смотрела, как делают в других регионах, у меня есть хорошие наработки, и я уже набросала сценарий, – она держала картонный стакан с кофе и между делом поправляла пластмассовые очки розового цвета с обычными стёклами. Звали девушку Варварой. За её спиной болтался портфельчик, усеянный рисунками мультяшных костей и черепов с бантиками.

Валя заострил внимание на близняшках, они показались ему чем-то необычным, тихонько посмеялся над качком и осторожно рассмотрел пухленькую девушку.

– А вот и наши волонтёры, – Вознесенский пожал парню руку, – красивых дам ты сегодня к нам привёл…

Между парнем и Вознесенским вклинилась Варвара.

– Здравствуйте, Андрей Александрович, как ваши дела? Как раскопки? Нашли что-то стоящее?

– Куда же без тебя. Ищем, Варя, ищем, может, ты нам поможешь.

Из ямы появилась голова Кочубея, брезгливо оглядела волонтёров, плюнула и вернулась обратно под землю.

Качок раздал девушкам веники, и девушки принялись подметать вокруг батареи. Валя счёл подметание совершенно ненужным, но работающих девушек сфотографировал, чтобы показать свою занятость. Потом присел на камень, достал из рюкзака двухлитрушку воды, отхлебнул.

– Можно попить? – оказавшаяся рядом Варвара потянулась к бутылке.

– Да.

Варвара жадно глотала воду, а Валя, подперев подбородок кулаком, мусолил Варвару взглядом.

– Спасибо.

Он отпил следом и почувствовал на горлышке бутылки тепло её губ. Подумал о горячей и густой помаде, и где-то в памяти вспыхнуло ощущение близости. Ещё разок рассмотрел Варвару.

Спустя час поисковики и волонтёры решили передохнуть. Расселись на земле и камнях, уставшие и вспотевшие. Те, кто не устал и не вспотел, как Варвара и Валя, остались стоять. Бушуев повёл рассказ:

– Работал я на секретной базе Черноморского Флота, там обучали дельфинов взрывать американские подводные лодки. Секретная такая база была. И к нам приехал Высоцкий. На отдых. База то секретная, вот он и отдыхал от славы, – сверкал Бушуев на волонтёров лукавыми глазами. – И мы с ним вечером у костра с гитарами под этим делом, – щёлкнул себя пальцем по шее. Он стоял огромный, бледный, стоял, опёршись на костыль, а другой рукой упёрся в ствол дерева.

– Заливай давай, – перебил Юра рассказ Бушуева о Высоцком.

Грубая выходка Юры насторожила волонтёров, и разочарование так бы и осталось висеть в воздухе, но тут, как на сцену, перед поисковиками и волонтёрами выпрыгнула Варвара.

– Давайте лучше вспомним для чего мы все сюда пришли. А пришли мы почтить память воинов, благодаря которым мы с вами живём. Вы помните, что Первая оборона Севастополя длилась 349 дней, вторая 250, а третья – 23 года. Именно с приходом России мы получили возможность заниматься патриотическим воспитанием и сохранять память о наших предках – были созданы отделения поисковой организации и «Волонтёров нашей Победы». Я горжусь, что мне выпала честь жить в такой стране как Россия.

– Выскочка, – прошептала за спиной Вали одна из близняшек.