Елена Чумакова - Острые углы треугольника

– Только смотри, никому!

– Ну конечно, что я, не понимаю?!

Подружка знала капитана Павлюченко и его жену и согласилась ее показать (врага надо знать в лицо!). Она же подтвердила, что ничего с капитаном не произошло, никуда он не уезжал, заходит в военторг, как и раньше.

Засаду устроили в беседке на детской площадке, напротив подъезда, в котором жила семья Михаила. Смеркалось, а окна квартиры на пятом этаже оставались темными.

– Наверное, поехали куда-то всей семьей, на машине-то что не съездить? Ничего, скоро вернуться, детей пора спать укладывать.

Галка помолчала несколько минут.

– Янка, ты извини, побегу я домой, а то мой вот-вот из бани вернется, он не любит, когда меня дома нет. Ты машину ведь их хорошо знаешь, не ошибешься. И, сгорая от любопытства и сожаления, Галка умчалась домой.

Яна просидела еще около получаса. Наконец, подъехала знакомая «Волга». Девушка решительно вышла из беседки, прошла мимо машины и присела на лавочку около подъезда. Михаил, увидев ее, растерялся, но быстро взял себя в руки. Помог выйти из машины жене, сонной дочке, бережно взял с заднего сидения спящего сына и отдал жене.

– Иди, укладывай детей, я поставлю машину в гараж и приду.

– Сумку с провизией не забудь.

– Иди, иди. Не забуду.

Михаил сел в машину, украдкой показал Яне рукой в сторону гаража и поехал.

Яна успела хорошо рассмотреть соперницу и была в шоке. Совсем не так она представляла себе жену Михаила. В своем воображении Яна рисовала «серенькую мышку», толстушку-«наседку» с цепляющимися за юбку детьми. А увидела стройную красивую шатенку в фирменных джинсах и облегающей футболке. Густые вьющиеся волосы тяжелым, слегка растрепавшимся узлом лежали на шее. Рядом с ней кудрявая девочка, похожая на Мишу, тоже в джинсах, на руках спящий малыш положил голову на плечо мамы. Анна, занятая детьми, уставшая за долгий суматошный день, лишь вскользь взглянула на Яну – ну мало ли что за девушка сидит на скамейке у подъезда. Все семейство на фоне белой «Волги» выглядело как картинка из журнала. Именно так представляла Яна свое будущее в мечтах.

Тем не менее она решительно направилась к гаражам.

– Ты зачем караулила меня у подъезда?! Ты что, с ума сошла?

Миша был зол, таким Яна его никогда не видела, но ее этим не напугаешь и не собъешь.

– А ты думаешь, я позволю с собой так обойтись? Пообещал жениться, затащил в постель, а теперь наигрался и бросил? Думаешь, тебе это сойдет с рук? – коршуном налетела на него девушка.

Щеки ее раскраснелись, глаза метали молнии, фурия, да и только. Михаил сгреб ее в охапку и начал жадно целовать глаза, волосы, губы.

– Я так соскучился! Если бы ты знала, как я истосковался по тебе! Пойдем в машину…

Девушка вырывалась как кошка. Вывернулась, отскочила.

– Ну, нет. И не мечтай! Я тебе не наложница, со мной этот номер не пройдет. В общем, так: либо завтра ты встречаешь меня, как раньше, с работы, либо послезавтра я прихожу к твоей жене. Обещал жениться? Женись! Все. Будь здоров!

Яна круто развернулась и быстро пошла в сторону КПП.

– Да давай я тебя хоть отвезу, последний автобус уже ушел… – Михаил шагнул было за ней, но остановился и опустился на чурбак для рубки мяса у гаража, обхватив голову руками, – вот влип, так влип…

Яна пронеслась через КПП с таким лицом, что дежурный, открывший было рот, тут же закрыл его и только рукой вслед махнул.

На следующий вечер без пяти семь белая «Волга» стояла у служебного входа магазина «Цветы».

Подошло к концу короткое сибирское лето. Семья Павлюченко отметила первый день рождения сына. Аня приготовила подарок, накрыла стол, пришли гости – подруга с мужем и дочкой, а Миши все не было. Муж подруги, пряча глаза, говорил что-то в оправдание приятеля. Наконец, в девятом часу Михаил пришел. Аня старалась быть веселой, Миша тоже, но на душе у обоих скребли кошки.

Первые холодные ночи позолотили деревья. Желтые листья тихо кружились в воздухе и с легким шорохом ложились на асфальт. Тихие улочки райцентра в золотом и багряном уборе выглядели еще уютнее. Изредка проезжала одинокая машина, будоража опавшие листья. Вечерело. Аня с дочкой, нагруженные пакетами, торопились из бани на автостанцию. Надо было успеть на рейсовый автобус. Дома предстояло еще нагреть воды и выкупать Никитку, оставленного с соседкой.

– Мама, смотри, наша машина, – дернула ее за руку Иришка.

Действительно, впереди, на противоположной стороне улицы, стояла машина мужа.

– Ура, домой с папой поедем! – дочка побежала было вперед, но Аня поймала ее за руку и остановилась сама. Сделав шаг в сторону, отступила за разросшийся куст сирени. И вовремя, потому что из магазина «Цветы» вышел ее муж, но не один, с ним под руку выпорхнула яркая блондинка. Миша улыбался, что-то оживленно говорил своей спутнице, та весело смеялась. Девушка показалась Ане знакомой, где-то она ее видела…. Миша галантно распахнул перед ней переднюю дверцу, блондинка уселась на ее, Аннино, место. В волосах блеснула знакомая перламутровая змейка. Машина развернулась и уехала, а Аня все стояла за кустом, крепко сжимая дочку за руку.

– Так вот какое у него боевое дежурство, – вырвалось у нее.

– Мама, что это за тетя? Почему она уехала на нашей машине? Почему мы не подошли к папе? – тормошила ее за руку Иринка.

– Это знакомая папы, она, наверное, попросила ее отвезти, – помолчав, ответила Аня.

– Ну, мы же могли вместе поехать, папа сначала бы отвез ее, потом нас.

– Не могли. Мы на автобусе быстрее доедем.

На свой рейс они едва успели. Вечером пассажиров всегда было много, Иринку кто-то посадил на колени, Аня с тяжелыми пакетами стояла всю дорогу. Она упорно, словно от этого что-то зависело, пыталась вспомнить, где видела эту блондинку. Дойдя до подъезда, вдруг вспомнила. Ну конечно! Здесь, на этой самой скамейке, сидела эта девица в тот вечер, когда они вернулись с пикника. Вспомнила, как внимательно она смотрела на них, как муж вернулся из гаража сам не свой и, сославшись на головную боль, отказался от ужина, сразу лег спать.

Картинка сложилась, вопросов больше не осталось, кроме одного: что делать? Аня заставила себя заняться домашними делами. Быстро приготовила ужин, накормила детей, нагрела воды для стирки и купания Никитки, разобрала белье, запустила стиральную машинку, в ванночке выкупала сына, уложила детей спать, перемыла посуду. Потом взяла табуретку, села у окна, глядя в ночь. Привычные домашние хлопоты немного отвлекали от тяжелых мыслей. Но вот дела кончились и глухая боль, поднимаясь откуда-то снизу, заполнила ее всю, сжимая сердце, перехватывая дыхание и, наконец, вылилась слезами. Вспомнилась вся их семейная жизнь, еще недавно такая счастливая.