Наталья Мазюкова - По каналам времени плыву

А давайте перелистаем странички. Окунёмся в мир чувств, ощущений, образов… (См. главу «Я».)

Зеркало – самый магический, таинственный, сакральный предмет дома. С ним связано много поверий и примет. Вы когда-нибудь замечали, каким потрясением оборачивается для маленького человечка увиденное в первый раз в жизни собственное отражение в зеркале? Если не задумывались, попробуйте быть внимательнее и подготовьте своё ненаглядное чадо к встрече с собой. Если взглянуть глубже, то душа каждый раз проходит это «испытание», только с годами мы словно обрастаем жёстким панцирем и не замечаем внутренних импульсов. Есть версия, что присущая всем людям асимметрия лица перед кончиной исчезает – оно становится идеальных пропорций. И ещё зеркало – величайший обманщик. Отпечаток нашего лица на амальгаме, иначе говоря, отражение, другие люди видят совершенно иначе. И только для любящего по-настоящему мы всегда прекрасны.

Я хорошо помню первое зеркало нашего дома: средних размеров, с полированным деревянным задником, оно было повешено в простенке между двумя окнами под углом – в нём не отражались наши спальные места, и этот факт примечателен. Вешать зеркало именно в таком месте – посередине – было скорее устоявшейся традицией. Точно так же было в домах всех моих ближайших деревенских родственников. Единственное – зеркала различались формой. Заметьте: большие, объединяющие семью столы и большие зеркала. Ещё были популярны трюмо и престижны трельяжи (их купить было непросто). Я бы назвала трельяж царём зеркал. В нём рассмотреть себя можно было даже со спины, что очень-очень важно. Но ни тогда, ни даже теперь этот предмет не вписывался в габариты нашего дома. Иное дело – у подруг. В узкой, как пенал, комнатушке моей подружки Женьки трельяж занимал свободный угол, а у школьной подруги Наташи он стоял тоже в углу, но в большой комнате. Нужно заметить: трельяжи были и в учреждениях, например библиотеках, Домах культуры. В школьном коридоре возле раздевалки было огромное зеркало, протолкнуться к которому перед началом уроков было весьма проблематично – модницы его осаждали надолго.

Вспоминаю набор с зеркальцем и щёткой-массажкой в тёмно-голубом пластиковом корпусе, оба предмета с ручками, как сейчас сказали бы, эргономичной формы. Зеркало было с белой окантовкой по овалу и украшено растительным орнаментом. Памятный подарок, получив который, мама огорчилась – потому что дарить зеркало – к разлуке.

Что и случилось – даритель умер преждевременно достаточно молодым.

Став чуть старше, мы, девочки, стали носить в школьных портфелях маленькие зеркальца, чтобы при случае посмотреть, всё ли в порядке с внешним видом. А вот пацаны использовали зеркальца в коварных целях – ослепить, подглядеть и даже прожечь бумагу. У меня было круглое маленькое зеркальце в пластмассовом нежно-салатовом корпусе с ободком кофейного цвета.

Чуть позже в ходу появились трансформеры, сочетающие функции зеркала и расчёски. Конструкция была гибкой, состояла из двух частей – собственно зеркальца и маленькой щёточки с гибким основанием, которое очень удобно складывалось и раскладывалось. Такой предмет был компактным и занимал мало места. Единственное – от постоянных нагрузок в итоге «распадался» на две части.

Как-то получилось так, что я всё же тяготею к очень простым формам, т. е. никакого барокко и сказочности. Сейчас я пользуюсь косметическим двойным зеркалом на прозрачном пластиковом основании. А в дамской сумочке – самое обыкновенное зеркало советских времён, чудом уцелевший осколок времени.

Весьма досадно, когда зеркало разбивается – это считается дурной приметой. Нельзя смотреться в треснувшее зеркало, дабы не навлечь на себя беду.

Зеркало обязательно драпируют тканью, когда в доме покойник, чтобы душа не скорбела о бренном теле и готовилась предстать перед Судом Божьим.

У старых вещей – особое очарование. Они – как портал в прошлое. Есть теория, что прошлое и настоящее существуют параллельно, но не буду разводить философию, лучше поговорим об игрушках. До сего времени я сохранила своего любимого, правда, не плюшевого, но мягкого мишку моего детства. Он небольшой, высотой сантиметров тридцать, с оранжевым туловищем, ушки и подошвы лап – белые. Как же я его любила! Мама вспоминает: невозможно было забрать его у меня из постели, я просыпалась мгновенно. Чёрный носик за давностью времени утрачен, в середине морды – небольшая проплешина, но он буквально пахнет детством.

Ещё сохранилась лисичка – её из-за позы животного (упор на четыре лапы, имитирующий движение по поверхности) я не любила. Кроме того, мешал тяжёлый роскошный хвост (игрушка была плотно набита ватой). Окрас – ярко-жёлтый с белым. Как полагается хитрой хищнице – раскосые чёрные глаза из пластмассы и выдающийся нос.

Из богатств – небольшая, плоской формы совушка – мохнатенькая, рыже-бежевая, с яркими зелёными глазами и коричневым деревянным клювом. Был период, когда совушка обитала на ковре, благо они хорошо монтировались по цвету.

И, наконец, заграничный сиамский кот, присланный из ГДР. Вполне себе красавец – вечно сидящий. Глядя на которого, я вспоминаю день получения небольшой посылки: там были мармеладки – «апельсиновые» и «лимонные» дольки, жвачки, пазл и открытки.

Куклы – всегда особая гордость настоящей девочки. Всех своих пупсиков и малышек я благополучно передала в дар Лениногорскому краеведческому музею вместе с кукольной мебелью. А вот кукол пока оставила.

Кукла Катя, пожалуй, единственный подарок отца. Эта «девочка» выпускалась в разных нарядах: в платье в клетку и тонких зелёных туфельках (они очень быстро порвались); в школьной форме и даже в брючках. Маленькая ремарка – у советских кукол всегда присутствовало нижнее бельё.

Миля – нетипично краснокожая блондинка, которую я очень любила и выделяла из всех. Наверное, из-за необычности. Она была наряжена в яркое платье из ацетатного шёлка, которое очень гармонировало с её внешностью.