Эдвард Стоянов (Исидор) - Феномен памяти. Открытие

Чудо!

Но вот однажды произошло настоящее чудо! Потому что такой случай, наконец-то, представился. И где бы вы думали? Два человека растворились давным-давно в самой большой стране огромного мира, много лет назад. И вдруг в окне какой-то пригородной электрички, на платформе какого-то серого городка, в самый час пик, промелькнуло до боли знакомое лицо. Дмитрий даже не сразу это осознал, но через мгновение его вопросительно ударило: «Эт чё ща было? … Витя?». А потом уверенно: «Да, да! Ведь это он!». Но поезд уже разгонялся, уезжая всё дальше и дальше. Дмитрий физически чувствовал увеличение расстояния от точки «А» до точки «В». Будто резину растягивал проклятый поезд. На мгновение его охватило смятение: «Так чё делать-то?! Больше ведь не будет никогда…», сменившееся пониманием, что надо действовать, пока не поздно. Дима со свойственной ему решительностью просто встал и, расталкивая плотную толпу, не реагируя на матюки с пинками, вломился в тамбур. Там, у всех на глазах, сорвал стоп-кран. Вцепившись в прутья выходной двери, дождался пока будто получившая в поддых, электричка остановилась и выдохнула открытыми дверьми. Спрыгнув на насыпь, Дима побежал в обратную сторону. Там, при свете фонарей, в самый час пик, был тот, кого сейчас ему послал Бог… или дьявол. И Дмитрий нашёл его – обычного человека, прямо в толпе таких же обычных людей, в совсем незнакомом городе. Дима просто знал, куда ему идти. Будто автор чуда вёл его к «другу».

Справедливость

А вот и встреча. Она прошла совсем не так, как представлялась много-много раз. Дима в последний момент решил скрыть, что знает правду и с коварной искренностью обрадовался встрече с лучшим другом детства и буйной молодости. В первое мгновение Виктор не поверил глазам своим. Потом в его лице Дмитрий точно уловил нешуточный испуг, перешедший быстро в мобилизацию. Однако радость и даже настоящее счастье Дмитрия от встречи сбили «друга» с толку, а потом и вовсе успокоили. Виктор поверил, что Дима ничего не знает, а зря. Дима искренне был счастлив не встрече с другом, а встрече со справедливостью. И началась былая «дружба» вновь. Как водится в таких случаях, взяли бутылочку и пошли куда-нибудь посидеть. Дмитрий давно не пил потому, что терял человеческий облик даже среди своих, а тут был «друг ненавистный». Нужно было сделать всё, чтобы не запьянеть. Однако, как и следовало ожидать, разговоры захмелевшего Вити о былом и тосты за «нерушимую мужскую дружбу», причём с неподдельной кристальной искренностью в глазах, чуть было не стоили ему жизни. В Дмитрии вспыхнула копившиеся многие годы дикая ненависть и безумное желание «разодрать в клочья этот вещающий рот, выдрать этот тухлый язык и заставить сожрать его, бить, бить и бить по башке, пока не выскочат мозги и ненавистные лживые глаза!» Чтоб выплеснуть, наконец, спрессованные потрясение и отчаянье от предательства, а также боль за годы и годы, несправедливо проведённые в тюрьме. Но (!) железная воля сковала Диму. Ещё надо было понять этот мир, в котором такое возможно. В конце концов, наказать можно будет и завтра, и через год.

Была, правда, ещё одна причина не трогать дружка – теперь в жизни Дмитрия есть Бог. А он говорит «не убивай», «прости». Но как?! Как это сделать?! Можно просто приказать себе: «про-ща-ю». Однако это будут только слова. Даже ложь. В сердце невытравимый яд ненависти. Кажется, вырежи её и сдохнешь сам – сердца не останется. Однако суть веры в прощении. Дмитрий не сомневался в этой истине, а поэтому делает вывод: «Значит, я чего-то не понимаю. Мстить нельзя, но еле сдерживаюсь. Простить надо, а уж это… ну совсем невозможно. Однако Бог всегда ставит задачу, что по силам. То есть я чего-то не понял. Что-то очень важное. Наверно слишком далёк от совершенства. Не смирюсь с этим. Найду». Это Дмитрий говорил, когда был на приёме. Медиум знал его жену, ребёнка. Был в хороших отношениях с его матерью, на глазах которой они выросли. В общем, дружил, но на самом деле искал ответ. И этот поиск был решающей схваткой Димы «по понятиям» с Димой «по совести», потому что конфликт жажды мести и веры только нарастал. Тем временем общение с Виктором стало приносить свои плоды. Из откровенных разговоров стало ясно: дружок способен правильно оценивать свои поступки. Он прекрасно знает, что такое предательство, и даже презирает его. Дима на сей раз верит, так как безошибочно определяет, что из Виктора его правда, а что ложь, и потому становится ещё дальше от понимания предательства своего бывшего, дорогого друга детства. Отчаявшись понять, Дмитрий решает казнить, сказав себе: «По крайней мере, на земле не будет такого урода». Кто знает, это тёмная сторона, борясь за пространство в душе, предлагает Дмитрию такое самооправдание или светлая так испытывает? Задуманное «мероприятие» не будет истязанием поверженного противника, это будет именно казнь. Дмитрий предлагает поехать Виктору на охоту в те далёкие места, где они выросли. Там, где у их компании было любимое место, где помнит их детьми каждое дерево, он решает покончить с другом. Уже точно знает Дима что скажет и как убьёт, в каком точно месте и даже во сколько. Так, избавив Божий мир от «морального ур-рода» он надеялся реабилитироваться перед Всевышним – отмывшись за всё своё прошлое.

Сомнения

А потом он поехал туда, один. Нашёл то самое место, в том самом лесу, на своей малой родине. Среди стоявших на том же месте потолстевших стволов деревьев выкопал могилу, спрятал оружие и вернулся за Витей. Всё, после долгих колебаний решение принято. Место готово. День отъезда «на охоту» в родные места оговорен. Но! Чем ближе долгожданный день, тем больше сомнений: «А могу ли я убить, познав Бога? Правильно ли я во всём разобрался? Потом ведь поздно будет! Если есть сомнения, значит, не всё правильно скумекал». Таким образом, открывшийся второй слой ещё более страшного душевного конфликта грозил раздавить Дмитрия новой депрессией. Уже и вера есть, и цель, и товарищи. Вот всё на своих местах! Но старое, до-московское состояние схватит за горло и не отпустит, а что если его новая жизнь здесь – ещё большая ложь? Что если он испоганит собой мир Бога, став хуже Вити. А впереди ничего нет, только пустота, которой тоже нет. Дмитрий чувствует возможные последствия намеченных событий. Глубоко в подсознании понимает причину этих сомнений, но решить их он не в силах. Поэтому интуитивно запрещает себе думать об этом, отгоняя сомнения. Ах, если бы всё так просто решалось. День отъезда приближался, а усилия по недуманию об этом сами превращались в мысли, которые, в свою очередь, тоже надо было гнать таким же способом… опять по кругу… В общем, он у черты. Отсюда острое желание пустить в себя кого-нибудь со стороны. Вот тут-то, через знакомых и попадается Дмитрию человек погружающий людей в прошлые жизни. Последнее обстоятельство особенно подкупает кришнаита. И вот, Дима перед отъездом у меня, на приёме.