Кира Мюррей - В сети

– А, я кажется знаю из-за чего это, – протянула Яна, будто задумавшись, возведя глаза к потолку, – просто кто-то дышит в нашу сторону этой вонью.

Девушки громко засмеялись и пошагали к выхожу из туалета. В дверном проеме Яна оглянулась через плечо. Даже не глядя в ответ, Айсун знала, могла ощутить на себе презрительный взгляд Яны, полный насмешки. Этот взгляд был болезненным, обидным ударом, как пощёчина.

Дверь громко захлопнулась и Айсун тут же рванула в кабинку туалета. Закрыла щеколду дрожащими пальцами и сползла по перегородке. Бросила свою сумку у ног и спрятала лицо в коленях. Обняла себя за плечи, чувствуя, как они дрожат.

Кусала губы, пытаясь сдержать рыдания.

«Хорошо, что я не накрашена, – подумала, криво усмехнувшись, – а то весь макияж бы потек».

Хихикнула от этой мысли, как-то надрывно и истерично. Старалась не всхлипывать, но слезы продолжали течь. Айсун казалось, что весь её мир превратился в обломки и она не знала, что с этим делать. Ничего не помогала. Она хотела исчезнуть, раствориться, чтобы все это перекатилось. Чтобы все, наконец-то, заткнулись. Чтобы весь мир замолчал.

Громко прозвенел звонок, но в ней не было сил встать.

«Я такая трусиха», – горько подумала, понимая, что ей страшно подняться и пойти в аудиторию.

Ей казалось, что ещё один взгляд, полный презрения и она развалиста на части перед множеством людей. Она просто хотела заглушить все это. Спрятаться от мира и от себя.

Откинула голову назад, ударившись затылком об перегородку, невидяще глядя вперед. Её пальцы дрожали, дыхание срывалось.

А кроме неё никого не было. Разбрелись по парам. А Айсун казалось, что она физически не может выйти. Останется здесь навечно, спрятавшись в маленькой коробке-кабинке.

Она лишилась всего. Даже своей гордости. От того не было никакого внутреннего сопротивления, когда она вытащила из сумки телефон и нашла контакт Димы. Только усмехнулась, понимая, что стала жалкой. Такой жалкой. Дима был тем, кто разрушил её жизнь. А она нуждается в нем.

«Пожалуйста, приди в женский туалет на втором этаже», – отправила сообщение и заблокировала телефон. Видела на чёрном экране свое отображение.

Сжала телефон крепче и болезненно всхлипнула.

Ответа не было, казалось, вечность. А после дверь в туалет открылась и раздались неторопливые, широкие шаги. Айсун задержала дыхание, вслушиваясь в них.

Будто боялась, что пришедший узнает, что она спряталась здесь.

– Эй, принцесска, ты здесь? – насмешливо протянул Дима. В конце фразы был смешок, а кличка звучала, как издевательство. – Я ради тебя пару прогуливаю, вообще-то.

– Да, я здесь, – быстро ответила, слыша, как собственный голос сорвался.

– Какие воспоминания, а? – вновь смешок. – Решила повторить?

Айсун сжала телефон в руке сильнее и, опираясь на перегородку, поднялась. Понимала, что раньше за такие слова, одарила бы Диму презрением, глядела бы на него, как на чернь, грязь. Сейчас же лишь кусала губы.

Едва смогла открыть щеколду дрожащими пальцами и сделала полушаг из кабинки, вновь обняв себя. Не поднимала взгляд на Диму. Тот присвистнул и хохотнул.

– Я, пожалуй, откажусь от твоих услуг. Знаешь ли, я свой член не на помойке нашел, – фыркнул и хихикнул со своей шутки. Последняя фраза звучала слишком пискляво, будто он неумело подражает какой-то девушке.

– Дима, мне кое-что нужно. У тебя есть? – игнорируя его слова, чувствуя мелкую дрожь плеч, пискнула Айсун.

– Для тебя? – он спросил это так, будто этот вопрос из уст Айсун, был оскорблением. – Может и есть. Но для тебя по тройной цене.

«А когда-то для меня, «для принцессы», было все бесплатно».

– Хорошо, – не задумываясь ответила.

Подняла свою сумку с пола и принялась рыться в поиске кошелька, услышала, как Дима фыркнул в презрении. На долю секунды подняла на него взгляд и увидела, как его лицо скривилось от отвращения.

– Не мерзко, а? Даже я, когда нанюхаюсь, не валяюсь на полу туалета. А у тебя видно фетиш какой-то, – хохотнул и запрокинул голов. Он отрывисто смеялся. Как-то слегка надрывно. Когда опустил взгляд обратно на Айсун то она заметила, что его зрачки расширенные. Черные, как пугающая бездна.

Айсун опустила взгляд и протянула ему несколько купюр. Дима смотрел на них долго, а потом тяжко вздохнул и поднял руки ладонями к Айсун, будто сдавался.

– Не-не, положи их куда-то.

Девушка поджала губы, чувствуя, что ещё несколько секунд и опять зальется слезами. Даже Дима, Дима, вечный клоун и посмешище, презирает её. Самое ужасное для неё – она начала думать, что заслуживает такое отношение. Начала воспринимать его, как что-то нормальное.

Положила деньги на раковину. Дима взял их за уголок и скомкал. Запихнул в карман джинсов. А после достал со своего рюкзака пакетик с белым порошком и резко, внезапно кинул им в Айсун.

Тот попал немного ниже шее, примерно в ямку меж ключиц. Не болезненно, скорее неожиданно. Плюхнулся на пол, а Айсну отступила, будто её толкнули. Димы фыркнул и развернулся на пятках. Уверенно пошагал к выходу, а Айсун нагнулась, чтобы поднять пакетик. Сжала его в кулаке.

Заговорила, не глядя на Диму. Хотя голос все равно дрогнул.

– Зачем?

Шаги Димы остановились. Скрипнула дверная ручка, на которую он положил ладонь. Несколько секунд было тихо. Лишь надрывное, хрипловатое дыхание Айсун. И неровное, какое-то слишком быстрое дыхание Димы. А где-то далеко голоса учеников из аудиторий. Они казались чем-то из другого мира. Мира, где единственные проблемы студентов – это оценки и экзамены.

Айсун думала, что она единственная во всем мире, кто столкнулся с такими проблемами и ей хуже всех. Остальные не знают, что такое проблемы. Раздувают из мухи слона. От того, она была уверенна, что заслуживает сочувствия и бесстыдно жалела себя и скулила.

Остальные не заслуживают сострадания. От того в ней смешивалась жалость к себе и презрение ко всем другим людям, которые возносят свои проблемы и жалуются на них.

– Просто так, а что? – пожав плечами, спокойно ответил Дима.

Он вышел, закрыв за собой дверь. Айсун слышала его неспешные шаги в коридоре. И ей показалось, что от его ответа что-то надломилось.

«Просто так!», – мысленно завопила, ворвавшись в кабинку и закрыв её.

Ударила ладонью по двери, тяжело дыша, как рассерженный буйвол. Крепко сжимала зубы, до боли в деснах.

«Просто так! Просто так! – повторяла, будто не могла в это поверить или в желании сделать себе ещё больнее. – Ты разрушил мою жизнь просто так!».

Злость так же быстро стихла, как и появилась. Вспыхнула фейерверком и оставила после себя только запах дыма. Горько усмехнулась, ей хотелось рассмеяться от иронии. Хотелось плакать и смеяться. А после пустота. Сплошная темнота и пустота внутри.