Илья Рощин - Ты

– А сколько платят-то? – поинтересовался я.

– Ну, так как ты, балда, только сейчас спохватился, ценник придётся ещё больше урезать. Скажем, два косаря.

– Блин, не густо, конечно. А ещё каких-нибудь вариантов нет, случайно? Может, на неделе там или ещё когда? Меня, блин, с работы выперли, нужно как-то вертеться…

Тут Платон запустил свою машину сарказма:

– Удивительно. Тебя уволили? Как так? Ты же наверняка был идеальным, просто незаменимым сотрудником, – тут «дьявольский механизм юмора», слава богу, заглох. – Ладно, мотай на ус: вообще-то, у тебя есть шанс заработать ещё, но для этого необходимо сделать нечто невозможное, по крайней мере, для тебя. А именно произвести хорошее впечатление на семью и гостей, в особенности на некоего мальчика Васю. Это сын одной весьма богатой бабищи – Лидии, с ней я тоже разок виделся, но не хочу это вспоминать. Человек довольно мерзкий, если честно, но щедрый вроде, если задобрить. Короче, у Васи – её сынишки – тоже день рождения аккурат через сутки после Даниного. В общем, если ты очень сильно понравишься Васечке и его мамаше, то Васечка попросит свою мамочку пригласить того же дядечку, а та, конечно, не сможет отказать своему ненаглядному чаду и выложит столько бабла, сколько твоя жадная душонка пожелает. Уж не знаю, как у тебя, самого мрачного и циничного человека в мире, получится расположить к себе хоть кого-нибудь, но, если выйдет, расскажи мне потом, я посмеюсь. Дам даже небольшую наводку: Лидия – разведёнка.

– Я приму это к сведению, – ответил я. – Ладно, я в деле.

– Хоть бы спасибо сказал, балда. Ладно, замолвлю за тебя словечко. Просто потому, что мне интересно, чем это обернётся. Перезвоню тебе, как договорюсь…Только попробуй трубку не взять.

– Окей, – коротко ответил я и сбросил.

Минут через десять Платон действительно перезвонил и снабдил меня всей необходимой информацией. «Прекрасно, – подумал я, – завтра я буду клоуном на детском празднике… Докатился!»

Итак, один вопрос был решён. Однако до праздника, как и до зарплаты, оставался ещё день, а желудок недвусмысленно намекал на то, что поесть необходимо сегодня, причём чем раньше, тем лучше. Спорить с ним я не решился и стал ворошить в голове варианты.

«Бека, – подумал я, – та девушка с похорон. Точно, она ведь оставила мне свой телефон. Можно пригласить в кафе, а там сказать, что кошелёк дома забыл. И поем, и с девчонкой пообщаюсь – блеск!»

Предвкушая все ожидающие меня приятности, я позвонил Беке. Она долго не брала трубку, что, в принципе, свойственно женщинам, но в итоге всё же ответила:

– Кто это? – спросила Бека.

Странно, она произнесла это так наигранно, будто точно знала ответ. Видимо, ждала моего звонка.

– Думаю, ты уже знаешь ответ. Это я, Эрл. Помнишь, мы познакомились на поминках Вани. Молчали около пяти минут, а потом ты дала мне свой номер. Так вот…

Не успел я договорить, как получил сочную словесную оплеуху:

– Конечно, помню, ты отличный собеседник. Так что хотел-то?

– Ещё один риторический вопрос, – усмехнулся я. – Хочу тебя пригласить куда-нибудь… В кафе, может? В ближайшее время не занята? Давай, может, ну не знаю… прямо сейчас.

– Вау, полегче. Эрл, да? Вот так вот приглашать человека прямо сию секунду идти куда-то – это как-то странно. А если у меня дела?

В последней фразе я вновь почувствовал наигранность. Бека немного помолчала, но потом добавила игриво:

– Ладно, на твоё счастье, нет у меня никаких дел. Давай встретимся через час у кафе «Ротерс», которое на улице Ленина. Ты меня узнаешь, я буду в чёрном. Как, впрочем, всегда.

– Отлично, давай… Знаешь, я заметил это. Что ты одеваешься мрачно и ведёшь себя мрачно, заметил вечную печаль в твоих глазах.

Тут я начал к ней подмазываться, чтобы она за меня впоследствии заплатила.

– И что с того? – риторически спросила Бека.

– Ничего. Люблю грустных девушек, знаешь ли, – ответил я и сразу закончил разговор. – Всё, жду тебя через час.

Я повесил трубку и стал собираться. Не то чтобы я нервничал по поводу того, в каком свете предстану. Меня вообще-то никогда не волновало мнение людей, но всё же не идти же мне голым.

Одеться я решил, как Бека, в мрачные тона, чтобы гармонировать со своей спутницей. Чёрная куртка, чёрная жилетка, тёмно-серая рубашка с едва-различимым орнаментом в виде ромбов, чёрные полуклассические джинсы и чёрные кеды. Погнали.

К месту встречи я добирался пешком, ибо времени было много, да и идти недалеко… Да, да, у меня просто не было денег.

Зима, как всегда, заявляла о себе морозцем. Лёгкий снег незаметно ложился на город, обновляя белую пелену, словно мать, меняющая простынь своему ребенку. Именно это описание я придумал, пытаясь чем-то занять свой разум по пути к кафе.

На улице меня, как всегда, окружали хмурые, уставшие от жизни, заплывшие обыденностью лица. Они меня уже не злят. Как истинный россиянин, я к ним привык. Говорят, это из-за климата.

Размышляя над всем этим, я не заметил, как оказался у «Ротерс». Возле кафе стояла Бека в длинной чёрной куртке с меховым воротником, громоздких, но не лишённых изящества ботинках, шерстяных варежках и самых обыкновенных тёмных джинсах. Девушка стояла и курила, вытащив из варежки одну руку. Курила она медленно, с наслаждением, и, казалось, каждая затяжка вбирала в себя всю боль и все переживания Беки, а дым, выходящий из её окрашенных в матовый чёрный цвет губ, выпускает всё это в мир и растворяет в нём. Я встретился с ней глазами, они, как всегда, поражали своей беспричинной тоскливостью. Сделав ещё пару шагов и приблизившись к Беке на расстояние вытянутой руки, я нарочито дерзко и нагловато произнёс:

– Ну привет. А мне нравится твоя лёгкость… Лёгкость на подъём.

– А мне нравится твоя куртка, – ничуть не смутившись ответила Бека. – В ней много карманов. Знаешь, я никогда не умела правильно здороваться. Я девушка, поэтому руку тебе жать не комильфо, но мы с тобой недостаточно хорошо знакомы для объятия. Я читала, что раньше рукопожатие использовалось для того, чтобы показать, что в твоей руке нет оружия, не знаю, правда ли это. В общем, смотри, в моих руках ничего нет, – она показала мне свои спрятавшиеся в варежки ладони и добавила: – Давай будем считать, что этого достаточно… И что я не сумасшедшая… Хотя бы притворимся.

– Хорошо, у меня тоже исключительно добрые намеренья, – поддержал её я и продемонстрировал свои ладони. – Давай уже зайдём внутрь, холодно стоять.

Мы переместились в кафе, сели за столик, расположенный прямо у окна, и нам тут же принесли меню. Довольно необычно для такого средненького кафе. Более того, уже через пару минут подошёл официант – рослый, худощавый, пытающийся выглядеть опрятно молодой человек лет двадцати. Так, в общем-то, выглядят все официанты. Он спросил, готовы ли мы сделать заказ, на что Бека, не дожидаясь моего слова, ответила утвердительно, хотя мы оба ещё не решили, что будем брать. Меня это несколько покоробило, ведь такая спешка часто ведёт к тому, что посетители берут не то, что им было надо. Так, впрочем, происходит и в жизни – спешишь сделать выбор, а потом жалеешь.