Джулия Лав - Искала тебя

– Да, малышка, и именно в этой пижаме! Иди ко мне, мой Ангел.

Леонид Вячеславович обнял своё дитя. Долгие месяцы работы за границей он довольствовался только лишь телефонными разговорами с дочерью. И вот наконец он смог обнять её и немного успокоиться!

– Беги, приводи себя в порядок, а я приготовлю нам всем что-нибудь на завтрак.

– Завтра хотела поехать отдохнуть.

– Я помогу тебе собрать вещи. А сейчас марш в ванную!

Она улыбнулась и, путаясь ногами в длинной пижаме, мелкими шагами маленького ребёнка направилась вверх по лестнице. Приезд родителей стал для неё действительно большой неожиданностью и огромным подарком.

– Я очень быстро! – почти кричала она, поднимаясь наверх. – Я вчера испортила портрет Альберта, представляешь?!

– Я понял, что у тебя что-то произошло, когда приехал. Ты снова спала беспокойно.

– Да, пап, снова этот сон! – Она посмотрела в окно. – А у тебя новая машина?

– С чего ты взяла? Я со своим дружком не расстанусь никогда! – Леонид Вячеславович подошёл к окну гостиной. – А, эта машина? Знаешь, наверное, это соседи. Когда я подъехал, она уже стояла здесь. Так рано, а водитель спит в машине. Наверное, тоже куда-то уезжают.

– А я свою вчера оставила возле галереи, – с любопытством маленькой девочки она ещё раз выглянула в окно. – Ты меня подбросишь?

– Ты ещё здесь?!

Через сорок минут Ангелина была готова к новым свершениям. Приезд родителей придал ей уверенности в себе и в своих силах. Спустившись в гостиную, она подхватила под руку отца, и вместе они вышли на улицу.

Поправляя меховую накидку, Ангелина проскользнула в открытую отцом калитку и вдруг увидела перед собой автомобиль. Его хозяин стоял спиной, слегка поёживаясь от холода. На звук открывающейся калитки он повернулся. И только в эту минуту Ангелина вспомнила этого молодого человека, подвозившего её вчера до дома.

– Я рад, что с вами всё хорошо! Вы выглядите бесподобно! Теперь я спокойно могу уехать!

– Вы что… всю… ночь прождали здесь?! – с удивлением спросила Ангелина. – Вы же могли замёрзнуть!

– Рюмочка коньяка творит чудеса! – улыбнувшись, ответил он. – Но не смею вас больше задерживать! – Он повернулся к Леониду Вячеславовичу. – Всего доброго!

Отец сел за руль, и Ангелина посмотрела на отца. Он, хитро прищурив глаза, тоже посмотрел на неё в зеркало:

– Вот это фрукт! Нужно было поблагодарить молодого человека и пригласить на чашечку кофе!

– Это мой вчерашний спаситель. Я чуть было не замерзла на дороге. Он подвёз меня до дома!

– Очень вежливо с его стороны. Да и от тебя он без ума, по-моему! А вот меня он посчитал твоим кавалером!

– Не выдумывай, я даже не знаю, как его зовут!

– А вот это нужно будет исправить! – Он что-то записал в своём ежедневнике и завёл машину.

Дорогой Ангелина то и дело смотрела по сторонам, как будто надеясь увидеть что-то, что поможет оправдать её в глазах собственного отца. Он же, напротив, поглядывал в зеркало и с упоением наблюдал за этим растерянным существом, совсем не изменившимся за время семилетнего замужества. Его глаза светились счастьем и какой-то неподдельной гордостью за малышку, которая уже давно выросла, но продолжает быть таким наивным, добрым и открытым человечком.

Машина остановилась у порога галереи, швейцар открыл стеклянную дверь, и Ангелина птичкой впорхнула в мир картин, о которых она могла говорить часами, наслаждаясь результатом своего творчества.

Дом на окраине города внешне больше напоминал замок с острыми шпилями, устремляющимися ввысь. Забор, ограждающий его от дороги, был густо увит плющом. Его зелень волнами свисала вниз, создавая впечатление неприступности и какой-то тайны. Всё, начиная калиткой и заканчивая мебелью в этом доме, было устроено с большим вкусом и аккуратностью. Кованые перила на входе в тон гармонировали с решётками на окнах и импровизированными мостиками на газонах. Балкончики второго этажа заросли таким же плющом, а фонари, расставленные по периметру двора, поражали своим изяществом. В доме стояла тишина, и лишь запах ванили и мандаринов разносился по дому, воскрешая сладкие воспоминания о детстве и Рождестве.

– Здравствуй, мама! – произнёс вошедший в дом мужчина в красивом пальто из кашемира и начищенных до блеска ботинках. Он повесил ключи и ещё раз посмотрел на портрет матери, висящий на стене при входе. – День прошёл замечательно, а особенно ночь! – Он повалился на диванчик, накрытый пледом, подложил руку под щёку и закрыл глаза, как младенец.

– Я не слышала, как ты подъехал, дорогой! – Анастасия поцеловала сына в лоб. Звонил отец, он хочет приехать к обеду. Ты к нам присоединишься?

– Ты не представляешь, что произошло, маман! – Альберт почти вскочил с дивана. – Я видел её, я держал её в своих руках! Я… Я влюбился, ма!

– Не нужно меня пугать, дорогой! Ты думаешь, мне есть дело до твоих ночных похождений? Ошибаешься! – Она сняла с его плеч пальто. – Звонил Оливье. Ты совсем перестал думать о своих концертах, я уже молчу о поездках за границу.

– Ты не поняла меня, маман! Эта скрипка! Я не могу больше думать ни о чём! Представь, она белого цвета! – И он, повинуясь движениям матери, продолжал раздеваться, одновременно снимая с себя шарф, пальто и ботинки.

– Да, вот только белой у нас ещё не было! Меня больше волнует не твоя коллекция скрипок, с которой Мари ежедневно сметает пыль, а мой непослушный сын, который уже две недели не садился за рояль. Поднимайся сейчас же! И постарайся больше не приходить домой в таком состоянии!

Анастасия прошла на кухню по широкому коридору, отделявшему гостиную от столовой, посреди которой стоял большой обеденный стол, покрытый скатертью ручной работы. Отдав распоряжение накрывать, она провела рукой по занавеске и отдёрнула штору. Яркий свет из окна заставил дорогую посуду сиять и переливаться золотистыми тонами.

– О, маман! Мы снова ждём гостей?

– Не паясничай, милый! Обещались твои брат и сестра. Что у тебя случилось на этот раз? И с кем ты пил этой ночью?

– Столько вопросов! Я не пил, а заливал своё горе шампанским. Она снова говорит о детях! Я не был готов к этому разговору!

– Так поезжай и разберись как мужчина!

– Я уже опоздал! Нужно было лететь вчера, а вчера я почему-то был пьян.

– Дорогой, этому надо положить конец! Сколько можно идти на поводу у этой девчонки? Она хоть знает о твоих успехах? Что она о себе возомнила?!

– Не надо, ма! Она не виновата. Во всём виноват только я один! – Он подхватил волочившийся за ним шарф, бросил его на пол и качающейся походкой направился вверх по лестнице.

– Приведи себя в порядок! У тебя всего полчаса!

– Только я один! – повторил он и захлопнул за собой дверь в спальню.