Ю. Сокольская - По Вере увидишь… Роман

Можно всю жизнь барахтаться на поверхности, меняя партнеров. Можно застрять на семейном слое, превратив его в безрадостное, а, значит, и безжизненное болото, порою еще и загрязнив чистую воду отношений тухлятиной измен.

А можно искать глубины, и скрытых в ней сокровищ.

Любые отношения – это возможности, и чем глубже ты погружаешься, тем возможности шире. Для развивающихся в таких отношениях постепенно не остается ничего неосуществимого. Ведь отношения и даются нам для развития, и уж если дело дошло до детей, то перед вами самый лучший, самый эффективный учитель. Случайностей здесь быть не может, доверьтесь и погружайтесь. Понятно, что маршруты там не асфальтированные, нужно заново учиться дышать, отрастить жабры и научиться видеть в темноте. Туда не стоит соваться без подготовки, без любви, без уважения, без веры и без пары. Там целый космос. И в нем живут Боги».

Вера желала именно туда. Не меньше. И она была готова.

Летом Вера с Лёвой уехали на море. Они привыкли отдыхать вдвоем. Раньше Пётр из-за работы не мог путешествовать с ними, потом какое-то время был под подпиской о невыезде. Последние пару лет отдых они себе не могли позволить финансово. А теперь… Теперь все отвыкли от совместных вылазок. Поэтому поехать втроем даже как-то не пришло в голову.

Она стояла на причале и смотрела в воду.

До воды был примерно метр, до дна – метра четыре. Нужно было сделать только один шаг, зажать нос рукой и закрыть глаза. Все так делали. Радостно, с воплями, с разбегу, бомбочкой, солдатиком, рыбкой, передом, задом… Дети, женщины, мужчины. Все.

Только не Вера. Вера продолжала стоять на краю и вглядываться в глубину. Дыхание сбилось, сердце стучало в горле, дно под прозрачной водой не отпускало взгляд. Это был страх. Сильный страх глубины, неизвестности, боли.

Лев, сжавшись в комочек от ветра, лежал у ее ног, дрожал и тихо плакал. Этот комочек и его слезы Вера не забудет никогда. Ведь это была она сама. Маленькая, продрогшая, напуганная и обессилевшая. Лев плакал от отчаяния. Он сам не понимал, что с ним происходит. Почему ему так важно, чтобы Вера прыгнула в воду. Но она не хотела, не могла, и он воздействовал на нее, как умел.

Был жаркий день на море, они купались, рядом с причала отдыхающие прыгали в воду. Лев тоже попробовал, ему понравилось, и он стал уговаривать Веру прыгнуть.

Вера пошла, но не прыгнула, а на минуту задержалась на краю. Это промедление разбудило ум, который тут же начал защищать ее – рисовать страшные картины. И сложно сказать, чего конкретно она боялась: удариться о бетонный край, встретить подводных обитателей или нахлебаться соленой воды, пахнущей рыбой. Морская вода ассоциировалась у нее с аквариумной, наполненной рыбными фекалиями, микроорганизмами, мутной и предположительно противной на вкус и запах. Перед глазами всплыл кадр из какого-то фильма, где герой утром с похмелья не нашел на кухне воды и стал жадно пить из аквариума с рыбкой.

К горлу подступила тошнота. Но это ладно, это всего лишь брезгливость. Брезгливость не выдержала бы натиска детских слез. Страх же был настойчив и бессердечен.

«Что это? Что это и откуда? – взывала Вера мысленно к небесам и лихорадочно вспоминала прошлый опыт. – Ничего. Ничего негативного, связанного с водой. Даже страшилок. Разве что фильмы и родительские предостережения. Неужели я не могу просто прыгнуть в воду? Даже ради собственного ребенка. Нет, ну если бы он тонул, прыгнула бы, конечно. А тут просто дрожит и плачет. Стоп! Теперь я точно должна прыгнуть добровольно, иначе небеса знают, как меня заставить. Упаси Бог! В то же время, это точно не страх смерти. Я знаю наверняка, что не умру, прыгнув с причала. Лев сразу кинет мне надувную подушку, вода точно вытолкнет, люди вокруг нырнут и вытащат. Захочешь – не утопишься. Да в конце концов! Зачем мне это! Мне это просто не нужно! Аскезы не для девочек!».

– Лев, я ухожу! Перестань реветь и прыгай сам, если хочешь!

– Нет, прыгай или я так и буду лежать здесь, на бетоне, пока не сгорю на солнце.

– Почему ты так уперся?

– Я не знаю. Просто чувствую, что это очень важно.

Люди сначала выстраивались в очередь за Верой, потом, поняв в чем драма, обходили ее и прыгали с другого края. Некоторые начинали тоже уговаривать Веру, объяснять, как лучше прыгать; уверяли, что это не больно и не страшно, что каждый прыгнувший выплыл.

Вера хотела прыгнуть с надувной подушкой – ее отговорили, опасаясь, что подушка может ударить при погружении. Потом Вере пришла идея прыгнуть в маске. Она знала, что не сможет сразу открыть глаза, не протерев их рукой, когда вода ее вытолкнет на поверхность. Но руки ей могут очень понадобиться, чтобы снова не уйти под воду. А не открыв глаза, Вера ни кинутой Львом надувной подушки не увидит, ни причала, ни берега, к которому нужно грести.

Прыгать с маской Веру тоже отговорили участливые зрители. Одни утверждали, что она сместиться и пропустит воду во время погружения; другие, что тоже можно удариться лицом, ведь маска создаст сопротивление с водой. Последней надеждой было предложение прыгнуть за руку с сыном. Он в жилете, жилет вытянет обоих. Лев с готовностью согласился, ему порядком надоело ждать, бетон врезался в колени и оставил вмятины на коже.

Но когда они уже стояли за руку на краю, Вера опять не смогла, она почувствовала ответственность еще и за него. Отбой.

Мало Вере было своих страхов! Пока она стояла и думала, список пополнился еще и чужими. Между тем прошел, наверное, целый час. И уже все прыгающие, кто откровенно предлагающие помощь, кто наблюдающие исподтишка, следили за развитием событий и делали ставки. Прыгнет, не прыгнет.

Лев смирился, что не прыгнет, перестал плакать и просто продолжал сидеть с замершим взглядом, тоже устремленным в толщу воды.

«Вот как мы формируем страхи у своих детей, вот как они передаются им», – думала Вера, ища новую мотивацию для прыжка.

– А тебе было страшно, когда ты прыгал в первый раз? – попыталась она вывести ребенка из ступора.

– Да, но я взял пистолет и выстрелил в свой страх.

Вера закрыла глаза и мысленно сделала то же самое. Не помогло.

– И ты не боялся не всплыть? – допытывалась Вера.

– Нет, все всплывали.

– Как это?

– Это восхитительно.

«Блин, сколько лет я работаю над собой! Избавляюсь от страхов! И вот, я в исходной точке! Я ноль! Да нет, какой ноль? Ноль – это мечта. А я – минус. Глубокий, безнадежный минус. Я не продвинулась ни на шаг! Это даже не пропасть, не крыша высотки, не дерево. Это маленький жалкий причал. А под ним мягкая, теплая, любящая вода. Это испытание на доверие миру. Это море любит меня, я часть его. Оно просто возьмет меня в свои объятия и покачает. На мгновение я стану его волной, я сольюсь с ним и расслаблюсь, наконец».