Валентина Пестова - Зефирный сад

Разбужен рыжий лев кошачьего нутра,
Взлохмачен кроткий нрав резвящегося львёнка.
Величие веков в болотникахъ Петра.
Моя влюблённость взрослого ребёнка!

Известнейших повес слышны еще слова
И даже скрип пера… Ночь, улица, аптека…
Разносится глубоким эхом в куполах
Поэзия серебряного века!

Парадный Невский холл расходится на нет.
Лоск вычурных повес на современных теслах.
Бандитский Петербург – ты город, которого нет,
Пронзённый Лахта-пулею Дантеса.

6:30 пробежка
мейкап кофе спешка
метро
на работу с работы домой
театр или музыка улиц в субботу
и снова свой тлен возвращаешь домой
в холодной квартире
лишь кошка да лира
опять миска whiskas
душ
но
сон.

Ребенок болен, и ушла жена,
Уехала к богатенькому принцу.
И замолчали струны укулеле,
Но даже их никак уже не склеить.
А надо жить, с коллегой кабардинцем
Сегодня в цирке клоунов играть.

Попалось объявление Эвтерпы,
на фото нимфа в принтовом корсете
из рукописных стихотворных строф.
И текст под фотографией: «Меняю
наивную смешливую способность
на смелую взаимную любовь».

Ещё одно сейчас вам зачитаю:
«Распознаю язык летящей стаи,
покинувшей родную глухомань
до нового весеннего прилёта.
Поверьте, не слукавлю ни на йоту,
по вторникам я не приемлю врань».

На фото два Уортингтона (сказка!)
один в своей, другой же в синей маске,
читаю новое за подписью Захар:
«Куплю в подарок другу аватар».

Ещё одно, запомнилось фигурой,
фигурой речи, в этот раз не фря:
«С особым трепетом отдам в мужские руки,
в Мужские руки книжного червя».

Музейный чёрный занавес распахнут,
Белесый свет от лампы до холста,
мужчины силуэт, сюртук запахнут,
на кисти краска чёрная густа.

За новой вспышкой лето, даже пахнут
три розы чайные, зацветшие в кустах.
Вдали два озера я вижу, ахнув,
по абрису то круг, то полкреста.