Даша Пац - Оттепель не наступит

«А если серьёзно, давай без этого. Не надо ломать правила, которые работают».

Чилитта была юной девятнадцатилетней девчушкой родом из Тиви. Приехала в Джаро, чтобы стать полицейской и случайно попала на практику ко мне. Нельзя сказать, что она мне сразу приглянулась. Но юность и очаровательная непосредственность определённо располагали к себе.

К сожалению для Чилитты (и к счастью для меня) с учёбой не задалось, и она с треском вылетела из колледжа. Теперь девушка работала в сосновых посадках к востоку от города, отчего её некогда мягкие ладошки очень быстро огрубели и покрылись мозолями.

Мне не было стыдно перед Гердой. Потому что её вины в происходящем было предостаточно. И будто почуяв неладное, в дверном проёме возникла жена. Очаровательная, как и всегда. Она поглаживала худыми кистями длинные тёмные волосы, отливавшие глубокой синевой. Раз в две недели, как по расписанию, Герда подкрашивала пряди в этот цвет, чтобы подчеркнуть глаза – по оттенку такие же, как суровая снежная туча.

Телефон снова прислал сообщение.

Жена бросила быстрый взгляд на гаджет и поджала тонкие бледные губы. Затем глянула на меня, гордо вздёрнула маленький курносый носик и направилась к стеллажам. Выудила оттуда резинку (всегда удивлялся, зачем нужны на кухне резинки) и быстрым движением скрутила на голове гульку. Острые черты лица обнажились, и я заметил, что её скулы стали выделяться ещё сильнее.

– Ты похудела.

– У меня нет аппетита в последнее время, – холодно сказала она и включила кофеварку. – Тебе сварить?

– Да, спасибо.

Напряжение было натянуто между нами, как струна. Герда с излишним стуком водрузила чашки в кофеварку. Затем чересчур громко помешала сахар. И, в конце концов, практически расплескав кофе по столу, с грохотом поставила кружку передо мной. Я тихо выдохнул, отложил надкусанный бутерброд и сказал:

– Если хочешь о чём-то поговорить, валяй.

Герда будто не услышала. Даже не взглянув на меня, подошла к окну. Начинало светать. Как и большую часть времени, соседние небоскрёбы были закрыты дымкой. Почти круглогодично мы жили в долбанных тучах. И это я не только о пейзаже за окном.

– Мне не о чем с тобой говорить, – сказала жена таким голосом, будто её муж был самым главным врагом.

Я снял очки и потёр глаза.

– Нам обязательно ссориться с самого утра?

– А разве мы ссоримся?

– Ладно, понятно.

Аппетит пропал. Я поднялся, поставил тарелку у раковины и направился к коридору, напоследок бросив:

– Только не говори мне после этого, что я не пытаюсь наладить отношения.

Послышался звон разбитого стекла.

– Для этого надо как минимум прекратить мне изменять! – в сердцах воскликнула Герда и быстро вышла из кухни, задев меня худеньким плечом.

У окна медленно разливалась чёрная лужица свежезаваренного кофе. Ещё одна чашка пала жертвой нервозности Герды. Я отправился за женой в спальню. Она сидела у окна на полу, поджав колени, и слегка раскачивалась. Я присел рядом. По её острым скулам текли слёзы.

– Милая, мы обсуждали это уже тысячу раз, – начал я.

– Не надо мне врать, – подняла ладошку Герда и отвернулась.

–С чего ты это опять взяла, что я вру?

– А кто тебе тогда пишет в такую рань? И расскажи, пожалуйста, где именно ты искал свидетеля вчера?

Тяжёлый вздох сорвался с моих губ. Мастерски изображая невинность, будто в сотый раз собирался объяснять очевидные вещи нерадивому ребёнку, я повернулся к ней. В горле, тем не менее, немного пересохло. Даже самая привычная ложь всегда забирала ресурсы. Рука потянулась к коленке жены. Она, к счастью, не сопротивлялась.

– Послушай, милая. Ты ведь знаешь своего отца. Он не даёт мне спуску.

Жена шикнула, скинула мою ладонь и злобно посмотрела:

– Он не отправлял тебя искать свидетеля после работы. Зачем ты врёшь?

Я терпеливо сжал её ладонь своей рукой.

– Меня никто не отправлял. Но Аноре чётко дал понять, что если и это дело я не раскрою, то повышения мне не видать ближайшие несколько лет. А мы ведь этого не хотим, правда?

Герда не ответила, но выражение лица её немного смягчилось.

– Кто тебе пишет?

– Макс, – не раздумывая, выпалил я.

– В полседьмого утра? – Герда недоверчиво нахмурила брови.

– У него есть зацепка. Попросил приехать пораньше.

Жена всё ещё выглядела подозрительной. Но я глядел на неё смело и без смущения. Отчего она быстро растаяла.

– Ладно, – тихо сказала она.

И я её крепко обнял, изо всех сил стараясь не думать о горячей фотке Чилитты, которую рассматривал каких-то десять минут назад.

– Ты бы поспала ещё немного, – чмокнул я Герду в лоб. – Слишком рано для тебя, не находишь?

Она высвободилась из объятий.

– Не спится. Да и дел сегодня невпроворот. Если хочешь, могу поговорить с папой о тебе.

– Ни в коем случае. Ты ведь не обсуждаешь меня с ним?

– Нет, – сказала Герда и отвела взгляд.

Да уж, в нашей семье я более хороший лгун.

– Вы опять мне кости перемывали вчера? – я поднялся и сложил руки на груди

– Совсем немного поговорили! Ничего серьёзного, – мигом стала оправдываться Герда.

Я не стал напирать. Всё-таки, ещё минуту назад моя честность висела на волоске. До моего ухода мы больше не разговаривали. Конечно же, Герда вряд ли меня реабилитировала.

Но мне было плевать. Я открыл шкаф, отодвинул подальше форму и достал любимый костюм с белой, немного помятой рубашкой и тёмно-синим галстуком.

– Хочешь, поглажу тебе одежду? – спросила Герда, возникшая в дверном проёме с чашкой, из которой кофе должен был пить я.

– Нет, спасибо. Не думаю, что её кто-то будет разглядывать.

– Папа не любит неопрятность, – как бы невзначай бросила жена.

Я сжал зубы и ничего не ответил.

Ни к чему нам ещё одна ссора. Надел пальто, обмотался шарфом, чмокнул Герду в щёку и вышел из дому. До департамента можно было доехать на монорельсе всего за пару минут. Но я решил пройтись.

На улице почти совсем рассвело. Солнечные лучики разогнали тучи и отблёскивали от небоскрёбов и свежего снега. Ночью была буря, зато сейчас погода радовала. Второй день подряд, что было совсем не типично для февраля. Множество прохожих торопились на работу, несмотря на раннее время. Я шёл неспеша, времени было ещё много. По дороге зашёл в любимую чайную.

Меня ждал сложный день. И, по правде говоря, на работу идти совсем не хотелось. В полвосьмого позвонил Макс.

– Ты скоро?

– Да, уже подхожу.

– Хорошо, встретимся на площади через двадцать минут.

И я, сделав последний глоток, направился в сторону Департамента. Напарник, как всегда, широко мне улыбнулся, затем хлопнул меня по плечу и спросил:

– Как дела у Чилитты?

Я скривил губы и бросил на него едкий взгляд. Макс хохотнул.