Константин Кудрев - «Тяжёлая» вода

– На новой ГАС установлена новая система нескольких режимов работы станции как в круговом, так и в узкополосном или секторальном режиме. Кроме того, применен широкий диапазон используемых частот – от низких (от 4 Гц) до 20 000 ГЦ. Это позволяет не только контролировать гидроакустическую обстановку вокруг лодки или в узком «коридоре», но и позволяет определить толщину льда для возможности всплытия или контроль над надводной обстановкой или слежение за подводным объектом, идущем на небольшой глубине? – это уже Игнатьев негромким и спокойным голосом практически дал пояснения, более напоминающие энциклопедическую справку. Краешком глаза Французов увидел, как у Крайнова вытянулось лицо, и открылся рот от удивления – для старпома информация гидроакустиков явно была в новинку. Капе ранг улыбнулся сей реакции своего старшего «зама»… Крайнов, увидев усмешку Французова, смутился и рот закрыл.

– Алексей Алексеевич, а что обозначает «зона акустической тени»? – казалось, что сей научный «диспут» проходит не в ЦКП подводной лодки, а на каком – то научно – техническом симпозиуме по вопросам гидроакустики и гидромеханики. Однако сей вопрос оказался отнюдь не «крепким орешком», а вполне «по зубам» командиру БЧ-7, который «академически» «просветил» отцов – командиров и по этому, по мнению Крайнова, «сложному» вопросу:

– Гидроакустическая тень возникает из-за так называемого эффекта рефракции, когда луч от ГАС как бы преломляется или рассеивается от глубины к поверхности из-за разности температур различных слоев воды и плотности этих слоев (изотермы и изобары) в зависимости от глубины погружения объекта. В широких широтах, где мы сейчас находимся и в данных гидра и метеоусловиях при глубине погружения ниже четырехсот метров мы практически окажемся в «тени», то есть станем «невидимкой»!?

– А если и они нырнут поглубже и там попытаются нас обнаружить? – это уже не смог скрыть своего любопытства старпом.

– Эффективность их станции в активном режиме при глубине в триста – триста пятьдесят метров снизится практически на порядок – луч устремится к поверхности по параболе, то есть это будет напоминать, как на автомобиле ехать с ярко включенными фарами в густом тумане! Глупо и не безопасно!

– Понятно?! – капитан второго ранга Крайнов был больше смущен столь простым, но эффектным объяснением главного гидроакустика, но действительно ли ему все было понятно, этого, похоже, и он не знал. Поэтому старпом спросил уже Французова, они смогут «нырнуть» на предельные четыреста метров или нет?

– Сергей Васильевич! Не четыреста, а четыреста двадцать или даже четыреста пятьдесят глубины нужно «нырнуть»! Вот в чем фокус – эта наша предельная глубина!?

– А лодка выдержит? – старпом даже побледнел, на лбу и висках выступили капельки пота.

– Должна, ведь это советская лодка, а значит, самая лучшая в мире! Я так думаю! – командир ракетного крейсера усмехнулся, адреналин начинал «закипать» в крови в предчувствии драки, как буревестник в преддверии бури. И, тем не менее, желая все же как-то участвовать «в процессе» старпом «взял инициативу по организации борьбы за живучесть» в «свои руки»:

– Внимание командиров отсеков и личного состава – «По местам стоять, на случай аварийного поступления воды в отсек немедленно докладывать на ЦКП и незамедлительно принять меры по локализации аварии! О готовности выполнения доложить!»

– Первый отсек – ЦКП! Есть – «по местам стоять!»… «Второй отсек …, Третий …, пятый …! – по внутри корабельной связи быстро и четко поступали доклады командиров отсеков о готовности к глубоководному погружению лодки.

– Товарищ капитан первого ранга! Корабль готов к погружению! – старпом доложил по уставному четко, однако в интонации капитана второго ранга Крайнова чувствовалось волнение, нотки сомнения в правильности такого решения Французова: «Стоит ли нырять так глубоко, может быть резко поменять курс и уйти в сторону, пока нас не заметили»? Но командир только усмехнулся в ответ – Крайнову даже показалось, что Французов почитал или просчитал его тайные мысли – сомнения, ибо прямо ответил старпому на мучавший его вопрос:

– Уклониться мы уже не успеем, и они нас заметят и начнут нас гонять по морю – океану, как волки оленя? Поэтому рискнем и нырнем эдак на метров четыреста двадцать – четыреста пятьдесят!

– Почему так глубоко, Александр Андреевич? Не дай бог, клюнем носом как «Трешер»?

– Не клюнем! У нас, в отличие от американцев запас плавучести в четыре раза больше! Мы вообще можем остановиться (застопорить ход) и стоять на месте, то есть «лечь на мягкий грунт»! А «Трешер» потерял под водой ход и электричество, не смог «продуться» и пошел камнем на дно – на километре его раздавило! Вот так – то, Сергей Васильевич! Лучше узнайте в ПЭЖе, все ли у нас в порядке с ВВД и аварийной продувкой ЦГБ (цистерн главного балласта)!

– ПЭЖ – ЦКП! Владимир Владимирович, у нас с системой воздуха высокого давления все в порядке? Компрессора работают? Доложите о готовности систем экстренного всплытия и водоотлива!

– ЦКП – ПЭЖу! Система ВВД и водоотливная система в рабочем состоянии, готовы к работе при возникновении аварийной ситуации: в системе воздуха высокого давления… атмосфер (МПа), на водоотливные насосы один, два, три и четыре подано напряжение, носовая и кормовая аварийные партии переодеты в ИДА-59, средства борьбы с аварийным поступлением водой сняты со своих штатных мест и приготовлены на случай их применения для устранения аварии! Доложил командир БЧ-5, капитан второго ранга Барановский. Желтая лампочка на пульте внутренней связи отключилась со звуком из динамика.

– Добро, Владимир Владимирович! – Крайнов несколько раздраженно и запоздало принял доклад, его явно задело такое «независимое» поведение механика. «Отключается, будто я ему мальчишка какой – то?».

– Внимание на рулях! Приготовиться к погружению!.. Рули «товсь»!

– Есть рули «товсь»! – главный боцман стал предельно строгим и внимательным к командам командира, сам момент обязывал – напряжение возрастало с каждой новой минутой, секундой…

– Дифферент на нос пять градусов! – Французов сознательно дал старпому «порулить» в столь ответственный и тревожный момент, дабы Крайнов мог бы «набить руку» в управлении кораблем, «с прицелом на будущее командирство».

– Есть, дифферент на нос пять градусов! – старший мичман был точен, серьезен и строг.

– Скорость… э …? – старший помощник немного растерялся, не зная, как «срочно» нужно погружаться. Командир быстро нашелся – выручил училищного друга:

– Четыре узла!

– Скорость хода – четыре узла! – мгновенно среагировал «дублер» кэпа, так что никто и не успел заметить эту «неловкость» – заминку в действиях капитана второго ранга.