Константин Кудрев - «Тяжёлая» вода

– Есть, скорость четыре узла! – телеграф замер на стрелке «самый малый ход». Лодка медленно, но уверенно управляемо скользнула в тяжелые глубины океана. Точно клеть кабины лифта опускается в глубокую шахту подземелья…

– Глубина погружения – четыреста метров! – на этот раз старпом уже скомандовал более уверенно, нежели мгновением назад.

– Четыреста пятьдесят! – снова вмешался командир, как инструктор по вождению, строго следящий, чтобы экзаменуемый курсант выполнил «правильно» тот или иной элемент вождения.

– Глубина погружения – четыреста пятьдесят метров! – продублировал приказ командира старпом, досадуя на себя, что не сообразил высоту лодки «от киля до клотика – 54 метра», которые нужно ведь тоже учитывать. Такая вот арифметика – каждые десять метров дают одну атмосферу давления от тяжести воды?

– Есть, глубина погружения – 450 метров! – все внимание к глубиномеру. По мере спуска лодки напряжение на лицах нарастало, и сама атмосфера на ЦКП наэлектризовывалась, будто природа перед грозой.

– Контроль глубины – каждые двадцать метров! – на этот раз Крайнов «рулил» уже самостоятельно, без напоминаний и наставлений командира крейсера.

– Есть, контроль глубины – каждые двадцать метров! – Сафронов, казалось, уже освоился, действовал уверенно и четко, выполняя приказы «врио» командира. – Глубина двести,… двести двадцать,… двести восемьдесят, триста метров!

На отметке «300 метров» Французов резко вмешался в управление:

– Дифферент на нос – два градуса!

Еще не успел Крайнов среагировать на эту «новую» вводную Французова, как боцман уже «отработал» на рулях:

– Есть, дифферент на нос два градуса!

«Командир «тормозит» лодку, хочет спускаться помедленнее, ступеньками. Все правильно, Бельмондо молодец, а вот я – то почему «торможу»?» – снова неприязненно то ли к себе, то ли из зависти к Французову подумал Крайнов, однако смолчал.

– Триста шестьдесят, триста восемьдесят, четыреста метров,… четыреста двадцать метров!

– На рулях – дифферент ноль! – снова вмешался в процесс «руления» командир лодки.

– Есть, дифферент ноль! – снова синхронно с вводной отработал старший мичман. Лодка, клюнув еще на метров двадцать – двадцать пять по инерции, оказалось на нужной глубине. Стрелка глубиномера замерла на отметке между «440» и «450» метров.

– Глубина – четыреста пятьдесят метров! – стараясь не выдать своего волнения, доложил старший боцман.

– Добро! – и хотя Крайнов видел, что лодка чуть – чуть не достигла заданной глубины, однако и достигнутого «результата» было вполне достаточно. – Внимание личного состава – Осмотреться в отсеках на предмет аварийного поступления воды! О всех… авариях немедленно докладывать на ЦКП и принимать незамедлительные меры к устранению неисправностей и аварийных ситуаций!

– Алексей Алексеевич! – это уже Французов обратился к главному акустику корабля. – Что там у нас «наверху»? Что слышно?

– Пока все без изменений – неопознанная лодка продолжает идти прежним курсом и с прежней скоростью. Их гидроакустический комплекс продолжает работать в «активном» режиме. Примерно через два часа должны встретиться, тогда и узнаем, что это за зверь такой?

– Добро, Алексей Алексеевич, будем ждать! Но только и вы не плошайте, не проспите этого вашего «диковинного зверя»?

Лампочка на пульте корабельной связи с надписью «Гидроак. рубка» погасла. Потекли долгие секунды ожидания, быстро перетекающие в минуты… А минуты уже медленно перетекали в часы – один, второй, третий час ожидания «контакта»…

– ЦКП! Ответьте гидроакустической рубке! – в напряженной тишине зудящих нервов (точно звук работающего трансформатора) и клокочущей крови в головах и сердцах без преувеличения всех присутствующих на командном посту членов экипажа ПРКСН «Златоуст» этот сигнал прозвучал как выстрел в ночи – громко и гулко.

– Да, Алексей Алексеевич! – оба, и командир, и старпом, буквально одновременно бросились к микрофону. Однако, подчиняясь субординации, Крайнов уступил Французову, от волнения покусывая губы.

– Товарищ командир – цель классифицирована! Это ПЛАРБ класса «Огайо» USS “FLORIDA”, бортовой номер 728, приписан к базе ВМС США Кингс – Бей. [21] ПЛАРБ «Огайо», оснащенные МБР «Трайдент-1» и «Трайдент-2», ПКР «Томагавк», торпедами и минно – торпедами. Имеет надводное водоизмещение: 16 750 тонн, подводное – 18750 тонн; типа размеры 170,7*12,8*11,1 метров. .

– Получается, «стратег»? – изумился Французов такой беспечности или самоуверенности американцев.

– Так точно, товарищ командир, «стратег»! – Игнатьев старался выглядеть в глазах командира спокойным и невозмутимым, однако этот «контакт» и его взволновал тоже: это была огромная удача – поймать «в прицел» стратегическую подводную лодку, оснащенную двадцатью четырьмя межконтинентальными баллистическими ракетами «Трайдент 1», практически «иголку в стоге сена» в глубинах мирового океана. Шанс «один на миллион»!?

– Это точно «Флорида»? – даже опытный подводник капитан первого ранга Французов немного опешил от такой «новости» – удачи. Однако капитан третьего ранга Игнатьев, педантично дотошный и въедливый «служака» не склонен был шутить с ним:

– Имеющиеся у нас в аудиотеке записанные шумы полностью совпали с типом, соответствующим шумам от «Флориды»! Практически на 100 %! Без сомнения, это «семьсот двадцать восьмая»!

– Добро, Алексей Алексеевич, добро! – все на ЦКП повеселели, настроение явно улучшилось. Теперь можно было и чуть – чуть расслабиться: напряжение, томительное ожидание, неизвестность противника и его намерений – все это уже в прошлом… Все же богат и могуч русский язык – это счастливое ощущение называется «сладостной истомой». Как бывает, когда после интенсивной парилки в русской бане посидеть – «погонять» ароматный чаек с самоваром в кампании друзей. А лучше с любимой «боевой подругой».

– Это же, это же… ежели к ним в хвост зайти, то можно было бы и их прихлопнуть что ли? – это вдруг, откуда – то оказавшийся ЦКП замполит Синяков озвучил то, что у всех было на уме, но не на языке – рабочем «инструменте» всех политработников.

– Выходит так, если конечно мы на войне? – Французов, повернувшись к политработнику и улыбаясь, продолжил спрашивать:

– А мы разве на войне?

– Как говорится: «Если завтра – война, если завтра в поход?» – фальшиво пропел Синяков, подобострастно глядя в глаза командиру советского ракетоносца, как смотрит побитая собака в глаза своему хозяину в ожидании сладкой косточки вместо палки «за верную службу».

– Ну, «ежели в хвост зайти», да в реальном бою, то… несколько раз смогли бы их потопить своими «шквалами» (ракета – торпедами)! – теперь уже Французов явно надсмехался над своим заместителем по политической части – хозяин «так и быть» бросил кость псу. Однако Синяков либо сделал вид, что не замечает сарказма своего начальника, либо действительно в силу «недалекого» ума не заметил: