В. Верещагин - Что делать? О чём говорят земляне

Единственное, что мне удалось найти, это ограничения для условий существования человека. И не только человека, но всех автоматических аппаратов, и даже просто вещества.

Человек нескоро может столкнуться с этими ограничениями. Технологии пока находятся, можно сказать, в зачаточном состоянии.

– Вот ты говоришь о первичных элементах. Прямо как Платон когда-то о воде, земле, воздухе и огне. Не слишком ли это идеалистично? – Андрей с искренней заинтересованностью смотрел на меня.

– Абсолютного знания нет. Всегда что-то остаётся за кругом реального знания. В науке всегда будут понятия, которые граничат с идеализмом. Если эти понятия вытеснены из основного пространства прикладной науки на уровень каких-то первичных понятий, и из практики идеализм исключён, то ничего страшного не произойдёт.

В нашем случае первичные элементы, их даже можно назвать стихиями или средами, следующие.

Стихия космологическая,

Стихия метрическая,

Стихия гравитационная,

Стихия электрическая,

Стихия кинетическая.

Количественно стихии не определены. Но уже их плотность оказывается достаточно определённой с материалистической точки зрения. Плотность стихий определяет потенциалы.

Космологический потенциал определяет максимально возможную скорость света и максимально возможную энергию. Метрический потенциал определяет метрику пространства, относительные масштабные коэффициенты при различных скоростях и гравитационных потенциалах.

Между всеми потенциалами существует строгая взаимосвязь, из которой выводятся все известные закономерности в физике.

Вот на это я и потратил последние шесть лет.

Каждая новая гипотеза, если она рассматривает мир глубже, чем существующие до неё, должна предсказывать явления, которые не могли предсказать её предшественницы.

И физика Медиосо, как я назвал свою модель, действительно делает такие предсказания. Но пока предсказания касаются ситуаций в которых человек или его автоматы смогут оказаться через тысячи лет. Сейчас у человечества нет таких ресурсов, чтобы проверить эти предсказания.

Но из этих предсказаний следуют и такие выводы, которые напрямую к физике отношения не имеют.

Человек никогда не сможет исследовать ближайшие звёзды, и сообщить своей цивилизации на землю о результатах своей работы.

С очень большой вероятностью человек единственный разумный вид во Вселенной.

Вселенная имеет историю значительно превышающую те миллиарды лет, о которых говорят сегодня физики. Если точнее, то для Вселенной в целом нельзя говорить о времени её существования. Понятие время применимо только для относительно коротких процессов и в однородных условиях. Жизнь Вселенной изобилует ситуациями с существенно неоднородными условиями. История вселенной может рассматриваться только в контексте причинно-следственной связи событий.

С учётом того, что в модели запрещены какие-либо варианты сингулярностей, началом жизни Вселенной не может быть большой взрыв. Объекты называемые сегодня чёрными дырами, имеют свойства не такие, как описывают учёные и популяризаторы. Я не буду углубляться в эту теорию, поскольку человек практически никогда не сможет изучить эти объекты.

Пожалуй, закончу предсказания самым интересным. Если когда-нибудь землю посетят пришельцы из других миров, то это будут потомки землян прошлого. На земле было много цивилизаций. Каждая следующая практически ничего не знала о предыдущей. Первые земные цивилизации существовали сотни миллионов лет назад, если не миллиарды.

– Ну ты дал, Максим, – ехидно произнёс Илья.

– А я думаю, что в этом что-то есть, – серьёзно произнёс Андрей, – можешь дать почитать свою работу?

– Без проблем. Только в электронном виде. Краткий обзор на девяносто страниц с выводом основных формул механики, гравитации, электродинамики и квантовой механики. Если понравится, и захочешь заняться этой темой, можешь даже не упоминать моего имени. Я всё равно не смогу эту работу опубликовать при своей жизни.

– А что за слово такое, Медиосо?

– Долго искал как назвать модель, и решил из эсперанто подобрать слово.

Илья встал из-за стола. – Чай ещё будет кто-нибудь? Если нет, давайте чашки, я помою. А почему из эсперанто, Максим?

– Потому что в словообразование в этом языке продолжается, и есть определённая свобода для этого. Ну и потому, что моя гипотеза для всех, вне зависимости от принадлежности к каким-нибудь национальным и политическим группам.

– Слушай, Максим, – обратился к нему Илья, раскладывая варенье по блюдцам, – ты вот всё рассказывал, что начальником был и всё больше в сфере IT. Сколько я знаю людей твоего возраста, не слишком они прониклись компьютеризацией. А ты даже книги писал по этой теме. Как тебя угораздило в твои годы оказаться в этой струе цифровизации?

– Да, Илья, я тоже обращал внимание на то, что мои сверстники не слишком довольны компьютеризацией. Для многих из них компьютер стал олицетворением распада общественного интеллекта.

Но сам я всю жизнь занимался только тем, что мне приносило удовлетворение, к чему именно в то время был интерес. Некоторые из знакомых даже ругали меня, когда я в очередной раз менял место работы, обзывали авантюристом. Но позднее эти люди спрашивали меня, почему они работают на одном месте сорок лет, и никто никуда их не приглашает, и даже наоборот намерены их сократить. А ты, говорят они, прыгаешь с места на место, всю жизнь, а тебя приглашают в серьёзные компании, даже в крупные государственные организации.

Да вот, потому и приглашают, что пока я прыгал самостоятельно, многие меня узнали.

И с компьютерами сложилось подобным образом.

В те далёкие времена я заинтересовался новыми тогда устройствами – программируемыми калькуляторами. Я приобрёл тогда МК—61. В то время это была продукция отечественной разработки и отечественного производства.

«Наука и жизнь» публиковала программы разработанные читателями журнала для таких устройств.

Я увлекался разными задачками из геометрии. На МК—61 я стал проводить вычисления с помощью собственных программ, и вычисления эти могли занимать до нескольких дней. Приходилось только иногда посматривать за работой программы и отвечать на её вопросы, чтобы вычисление продолжалось.

Но однажды меня пригласил в гости один художник. Он был не бедным человеком и купил себе персональный компьютер работавший под управлением новой тогда Windows 95.

Ему требовалось сделать репродукцию с чьей-то работы и подобрать цвет так, чтобы из-под принтера выходила картинка трудно отличимая от оригинала.