Дмитрий Татаринов - Ни вензелей, ни китайца

– Ну ладно, Эля. – сказала Марина. – Теперь нам надо перетащить туда диван и освободить шкаф.

– Хорошо, мама, давай. – ответила Эля.

Боря приехал в субботу. Чтобы встретить его на вокзале, Марине пришлось отменить и пробежку, и плавание. По выходным её водитель отдыхал, и, нажимая на педали своего БМВ, Марина сожалела о том, что это её единственная физическая нагрузка за день. Всё шло наперекосяк из-за приезда племянника, и Марина никак не могла найти в себе сил порадоваться его появлению. Раньше времени зайдя на платформу, она тоскливо сидела на лавочке, думая о том, как, несмотря на отсутствие всякого интереса, продемонстрировать Борису приязнь и расположение. Родственные связи не вызывали – сами по себе – в Марине особых чувств, и она пыталась понять, почему. Мысль её двигалась очень вяло тем утром, и ответа ни на один из вопросов она так и не нашла. Поезд прибыл по расписанию, и Марина заглядывала в проплывавшие мимо неё окна состава с волнением, вызванным боязнью обнаружить в Борисе кого-то уж совсем непотребного. Но ей пришлось отыскать нужный вагон, чтобы встретить племянника, и Марина имела десяток секунд, чтобы оценить Борю, пока он суетился под тяжестью чемодана. Ей почему-то бросились в глаза его уши – огромные, оттопыренные, рельефные, на них будто не хватало кожи. Такого же размера глаза, казалось, пожирали чемодан, а увеличенные зрачки выдавали в Боре то ли наркомана, то ли безумца. И самое неприятное, чудовищная асимметрия лица, правый уголок его губ вздымался едва ли не до уровня носа. Движения Бори иначе, как нервными, было не назвать. Впрочем, всё это производило скорее комичное впечатление. Преодолевая сильное сопротивление, Марина подошла к нему.

– Боря, привет! – сказала она. – Это я, твоя тётя Марина!

– О, приветствую, приветствую! – ответил Боря.

– Как ты добрался?

– Нормально, но дико скучно. Только плеер спасал.

– Ну ничего. – сказала Марина. – В Москве ведь у тебя будет много дел?

– Это точно. – ответил Боря. – А сейчас я бы перекусил.

Ну конечно, ей следовало этого ожидать. Ведь Надя сделала из еды целый культ, и если этот ребёнок ещё не растолстел, то только благодаря исключительному обмену веществ. Но привычки его уже подчинены животу и, главное, лишены всякого вкуса. Есть на вокзале – сколько она уже такое не практиковала? Сидя за безыскусным столиком в приглянувшейся Борису пельменной, поставив ноги на его грязненький чемодан, она предалась воспоминаниям. Кажется, когда они с её первым ухажёром ездили на дачу, он притащил её в похожее место. Но тогда она была даже рада – и чему только? Марине стало не по себе от того, как бывают наивны молодые девушки. Борис съест такую и не подавится. Вот и пельмени он поглощал с каким-то остервенением. Хорошо, подумала Марина, назовём это «аппетит». Но как же отвыкла она от этих естественных и, главное, неотёсанно-мужских проявлений. Марина почувствовала себя будто бы на экскурсии в зоопарк. И ей стало стыдно из-за таких сравнений.

По дороге домой они немного поговорили. Всё Борино любопытство сконцентрировалось в вопросе тётиного автомобиля. Она объяснила ему, что для города это нормально, никакой роскоши, каждый, кто имеет голову на плечах и силы, чтобы трудиться, заработает себе на такую. Но Борису было сложно себе такое представить. Он, похоже, ещё не созрел для понимания того, что значит двигаться к цели. В его мире машина появлялась у человека сразу, как только он этого пожелает. Или не появлялась. Поэтому Марина казалась ему существом какого-то волшебного – или воровского, может, – свойства. В его голосе слышались и обида, и недоверие. Почему его мама совсем другая, почему у неё нет не то что такого автомобиля, а даже хорошей швейной машинки? Почему эта женщина вызывает в нём уважением и зависть, пусть он от этого и злится, а его мама – только пренебрежение? И если уж бывают такие разные люди, то точно ли они могут быть родственниками, родными сёстрами? Может быть, произошла ужасная ошибка и за его тётю себя выдаёт совсем другая женщина? А если даже всё верно, то стоит ли это родство тех неприятных чувств, которые он переживает? Не лучше ли им поскорее забыть друг о друге?

– Вот скажи лучше, – решила переменить тему Марина, – ты в какой институт надумал поступать?

– Мне эти институты нахрен не сдались. – отрезал Боря. – Мама хочет, чтобы я шёл в транспортный.

– А ты почему не хочешь?

– Я почему не хочу? А нахрен нужен транспорт, если у вас тут у каждого по БМВ?

– Ты ведь можешь и другой институт выбрать? – предположила Марина.

– Да, – сказал Боря, – но они мне нахрен не нужны.

– А что тебе нужно? – примирительно уточнила Марина.

– Три «Б». – сказал Боря. – И это не потому, что я Борис. Записывайте: бабы, бабки и бухло.

Марина была довольна, по крайней мере, тем, что за рулём у нее слишком много хлопот, чтобы впасть в отчаяние от склада личности своего будущего соседа. Управляя автомобилем, она обычно чувствовала, что всё под контролем, и любой повод для волнения представал в так любимом в их семействе розовом цвете. Поэтому она лишь ухмыльнулась дерзости Бори и сказала:

– Тут, увы, мы тебе ничем не поможем.

– Я так и знал. – признался Борис.

Микрорайон класса «люкс» и того же уровня апартаменты произвели на мальчика ещё большее впечатление, чем дорогая машина. Он почему-то порывался что-нибудь разрушить, разбить или обгадить вместо того, чтобы восхищаться изыском и красотами. Однако Марина вскоре поняла, что Боря держит себя в руках и все озвучиваемые им угрозы – суть лишь фантазии, смелые, но далёкие от осуществимости. С этой минуты он даже начал вызывать в ней симпатию – эдакий буйный, но в общем-то безобидный малый. Тем более она обрадовалась, что при встрече с Элей он не обратил на девочку никакого внимания. Его умом полностью завладели панорамные окна с видом на набережную, бронзовые люстры, просторные, уставленные дорогой мебелью комнаты и само количество их. Его жадный взгляд блуждал от одной примечательной детали к другой и ни на чём не мог остановиться. Мальчик, казалось, потерялся и утратил дар речи в этом царстве роскоши. Он переходил из комнаты в комнату и в каждой отыскивал диван, чтобы плюхнуться на него, испытав действие пружин, а потом сидел и глазел по сторонам. Марина и Эля с пониманием отнеслись к шоку провинциала. Но настал момент, когда тётя решила привести племянника в чувство.

– Боря, твоя комната – вон там. – сказала она. – Рядом комната Эли. Если тебе что-нибудь будет нужно, обращайся к ней или ко мне.

– Да, Боря, располагайся. – продолжила мысль мамы дочь. – Мы не будем тебе мешать.

Мальчик встал с дивана как ни в чём ни бывало. Эмоция потрясения мигом сошла с его лица. Кажется, Боря решил, что не должен демонстрировать родственникам свою бескрайнюю зависть. Ему тоже есть чем гордиться. Он сильный, смелый, в Кирове он член большой компании. Может быть, они станут бандой.