Роман Карпинский - Эпюра. Том 1

– За твою ставку, – поднял бутылку Декарт, – чтоб прошла!

Дзынь. Как всегда, на удачу.

Прошло тридцать минут матча. Ничего путнего: одни ауты да недоугловые. Ни одного попадания в створ, ни одного нарушения. Сушат игру и только.

Так прошел весь первый тайм. Алкоголь закончился еще на тридцать пятой минуте. На кону – Хабаровск и два Ярославля.

– Не в этот тайм, так в следующий забьют. Пошли лучше покурим, – дарил надежду Декарт.

С красного дивана на улицу. Я на нервах. Азарт берет, не деньги. Закуриваю еще в трех метрах от выхода из конторы.

Пока следили за игрой улицу как ни странно замело. Правда после машин оставалась лишь зимняя слякоть. На выходе попаны тоже, как и мы курили из-за своих трехста рублей.

– Вип-зал додумались под сдачу толкать, а на вип-курилку мозгов не хватило, – покачал головой я из стороны в сторону, – со всеми, дескать, курите…

В толпе стоял мужик с дрожащими руками, лет сорока с виду, но по факту, наверное, и тридцати пяти не наберется. Стоял близко. Все услышал.

– Мужики, – затянул он, – глядите-ка, молодняку с нами на одной площадке пыхтеть не с руки.

Попаны остальные повернулась. Тот продолжил:

– Мать тебе вообще курить разрешает? Хипстер богатый. Деньги у предков выпросил, да мужиком себя возомнил на вечер?

Декарта как отрезало от сигареты. Он перестал кликать зажигалкой, выплюнул табачный сверток.

Я выдохнул сигаретный дым:

– На заводе батрачишь? С гулькин хуй зарплата, да-а? – обратился я ко всей толпе, – Вы кто, блять? Мужики что ли?

– Ты че, сука? В рожу свою сытую давно не получал? – крикнул рядом его товарищ по статусу.

Нутро закипело.

– Да, сытую. Но жизнь свою так устроил, да и друг мой тоже, – смел с себя сказанное от толпы дерьмо, – могли бы как вы тоже, на жопе ровно просидеть, да на один завод проходить, ничего не меняя.

– А ну, кулаком по хипстерам!

Пятнадцать разъяренных долбоебов – сила. Пора сматываться обратно в заведение. Дверь открыта. Преимущество за нами – они внизу, мы на крыльце. Срыв с места. Всего несколько секунд, и из враждебной улицы тебя встречают внутри конторы дружелюбные сотрудники безопасности. Хоть за деньги, но дружелюбные.

Забежали. Двое охранников преградили тем путь преследования.

– Стоять всем, – ладонь поднял один цербер, – поспокойней. Без драк и насилия здесь.

Виновник движа остыл, отдернул преграждающую ладонь вниз. Туда же свой пыл.

– Как скажете, уважаемая администрация.

Остальные повстанцы облепили один несчастный диван, вместе с зачинщиком. Все как один: смотрели яростью, руки собраны, все кисти с выступающими сухожилиями.

Сейчас что угодно можно сказать. Безопасно.

– Вы все три копейки в дом несете, а остальное здесь проигрываете… И даже не пытаетесь что-то изменить. Вас все устраивает, – выступил я с манифестом, – а мы меняем жизнь… Хер что нам за это можно предъявить…

Оскал с них не спадал. Мои слова – пули. Не попали в цель, только пролетели мимо.

– Судья дает свисток о начале, а я напоминаю, что это второй тайм после нулевой ничьи первого… – телевизор заговорил звонким голосом.

Все смотрели на нас – девушка с ресепшена, два плосколобых охранника, игроки, делающие ставки за компьютером и на диванах. Центр внимания – два черных человека по середине. А к ним делать движение никто не смел. Все пятнадцать поджали свои хвосты.

– Пошли уже, Рам. Там комната ждет.

Может кто и задумался о моих словах? Кто-нибудь, ну хоть один. Покажись! Скажи, что я прав!

Никто не встал. Значит не дошло. А могло?

С надеждой мы отошли от входа смотреть второй тайм.

– Сколько им вдалбливали престиж работы на заводе? На практически бесплатном рабстве? – шагал по коридору Декарт со мной к комнате, – ты то что, Рамиль? За словесную перепалку хотел все изменить? Дурак.

– Дурак?! – очередной мой бес. – Это я-то дурак? Да посмотри на них – смолоду всех богачей ненавидят, презирают. В говне своем мажутся и других мажут. Дурак?

Декарт повернулся ко мне, только зашли в комнату. Посмотрел без остервенения и какой либо злобы. Тихо меня слушал, не препятствовал.

– А ты подумал, хоть подумал, что с тобой стало бы, если ты не шныкал с работы на работу, с объекта на объект? Ты бы таким же стал как они. Это нормально, что они еще по тотализаторам ходят, а не по притонам за дозами…

Я что-то почувствовал сквозь разговор. Маленькое и значимое. Мой друг защищает неудачников?

Оба сели на диван. Шла шестидесятая минута на табло. Назначили штрафной в сторону вражеских ворот.

– Опасный навес, удар… Гоол! Да это гол, чистый и в самую девятку. «Барос» открывает счет в этом поединке. Один ноль…

Комментатор отговорил только что забитый мяч. Замолчал после, надолго. Затихли и мы уже как несколько минут. Момент не праздновали, я вообще забыл про свою ставку на победу. Сидели безмолвно. Ни звука.

– Ты можешь и быть уверенным, что всего добился сам, – оборвал тишину Декарт, – но знай, удача тоже свою лепту внесла в успех. Хоть и не с первого раза все получалось.

– Удача, как и успех, тоже не дается просто так. Упорство, – продолжал я, – все что помогло. Это главное. И не нужно тех жалеть, что они плохо живут и ничего не меняют.

Голоса померкли. Минуту отмерило.

– Твои забили сейчас, – безразлично кивнул в сторону экрана друг, – практически победил. Какой там коэффициент давали?

Ожил. Все значит, проехали. Хоть так, гордые же все. Непеременимые.

– Два сорок семь. Почти восемнадцать получишь на выходе.

Глупо смотрели оба в плазму. Меня как будто не было в комнате.

За стенкой у других обладателей вип комнат шел чемпионат по пляжному волейболу. Стены легкие, гипсоплитные, даже без шумоизоляции – все слышно. Пошлость с добавлением игрового азарта.

Рев с нашего цифрового стадиона.

– Забили. Нашим забили. Один-один.

Я вернулся в реальность, посмотрел в телевизор, и не поверил своим глазам. Как быстро они успели сыграть тридцать минут.

– Не очень большая сумма, – отвернул голову рядом сидящий со мной, – для тебя особенно.

Почему так? Всего три минуты оставалось до победы. Только выдержать время! – думалось мне, когда пропускал Декарта на выход.

– Рамиль, идем! За назначенное дополнительное не забьют.

Не услышал. Я верил, что произойдет чудо. Выигрыш был мысленно уже потрачен.

Вдруг свет, плазма в секунду погасли. Что еще за… ?

– Уважаемые посетители, просим прощения за техническую неисправность, -монотонно говорил женский голос с ресепшена. – Информация для вип: деньги будут возращены по остаточному временному промежутку от аренды.

В темноте светилась щель между дверью и полом. Лудоманские фонарики от Nokia 3310 прожекторами на военных складах ходили из стороны в сторону. Дороже такого гаджета вряд ли могли позволить себе те люди.