Виталий Савилов - Четвертое измерение. О природе человека и о смысле жизни

Через какое-то мгновение возникло ощущение, что как бы, каким-то образом он вдруг стал приподниматься вверх. Резкий вой и невообразимые душераздирающие визги пронзили его слух и с большим удивлением он увидел, как серые тени резко, с невероятной мгновенностью, как чем-то ужаленные, отпрянули от него, расступились, образовав над ним довольно большое круглое пространство открытого неба. Он вновь почувствовал, что поднимается вверх медленно, но уверенно и, невольно стал каким-то образом осознавать, что подъем этот будет длиться и длиться. Увидел внизу, на поверхности каменистой площадке, превращенный в сито санер и в кабине изуродованное человеческое тело или все, что осталось от него, испещренное множественными рваными углублениями. Не сразу осознал, что внизу – это его санер и что в кабине – это его тело. Понял вдруг, когда серые тени вновь сомкнулись над своей жертвой. Увидел своим вдруг необыкновенным зрением все вокруг и сразу, и что мир на этой планете необыкновенно красив и ярок, и увидел недалеко, можно сказать почти рядом, висевший невысоко над санером Грея, покачивающийся из стороны в сторону и медленно, с какой-то неуверенностью, парящий и медленно подымающийся вверх огромный огненный шар, ярко светящийся, переливающийся в невыразимой красоте всевозможными цветами, но в своей основе сохранявший желто-белый свет, который пульсировал изнутри в каком-то очень знакомом ритмичном рисунке. – Что это? – Подумал Рич. И тут же в его сознании ответом – молнией блеснула мысль: – Это Грэй.

Как только Серые дымные образования перекрыли собой возможность сверху вести наблюдение за своими разведывательными планетолетами и пилотами, оставшийся на орбите экипаж охватило нехорошее предчувствие.

– Срочно возвращайтесь! Рич и Грэй немедленно возвращайтесь! – Требовательными жесткими интонациями, в звучании которых было предостережение о возможной опасности, несколько раз произнёс командир, но ответа не последовало. В рубке управления со стороны обратной связи стояла полная тишина.

Вскоре космолетчики увидели вдруг, как Серый Дым очень быстро расступился, образовав два круглых пространства над планетолётами и из середины кругов выплыли огромные огненные шары, которые на какое-то мгновение зависли и, как показалось, пребывали они в какой-то нерешительности, покачиваясь из стороны в сторону и, потом, медленно и, уже более уверенно, поплыли вверх и, поднявшись на значительную высоту, вдруг исчезли, как будто растаяли.

Три человека на орбите наблюдая за поверхностью планеты пристально, не отрывая глаз всматривались в место, где находились санеры. Вскоре их взору предстала картина: Серый Дым, словно нехотя, расширяясь и расползаясь в разные стороны, вяло, заторможено перемещаясь, стал сжиматься, вытягиваясь в длину и, совершив несколько импульсивных резких телодвижений, медленно пополз в сторону Черных скал.

– Так могут вести себя только живые сущности. Вполне, что это живые существа, – такая мысль одновременно пришла в голову всем троим членам экипажа.

Там, где прежде стояли планетолёты – было пусто. Ни санеров, ни пилотов. Остались только на поверхности каменистой почвы хорошо различимые неглубокие шесть вмятин от треног. Куда они исчезли? Никакой связи! И откуда возникли эти два ярких ослепительных шара? Не вполне ещё осознавая, что же всё-таки произошло, возникло вдруг страшное предположение: – Они уже, вероятно, погибли!?

В большом зале управления, в мягких глубоких с высокими спинками креслах, перед длинным широким пультом сидели три человека. Их лица выражали скорбь и страдание. Между ними два кресла стояли пустыми. Три человека – оставшийся экипаж корабля. Обследуя вокруг скал и на многие километры от них каждую пядь поверхность планеты, не осознавая еще в полной степени трагичность развернувшихся событий, они стали свидетелями, как на их глазах, вероятно, только что погибли два их товарища.

Приборы наружного наблюдения вывели на экран бокового дисплея изображение возникших вдруг из ниоткуда два огненных ослепительно ярких шара, поражающие невероятной красотой своими цветными переливами. Они находились почти рядом, едва не касаясь внешней поверхности корабля, медленно перемещались вдоль корпуса, огибая его, не спеша совершали облет, описывая круги.

Командир корабля, склонившись над пультом, неторопливо передвигал правую руку над панелью, прикасался пальцами и нажимал одну или другую кнопку, периодически вскидывал голову, внимательно всматривался в голубое ровное свечение большого экрана и, порой, подолгу задерживал взгляд на изображении поверхности планеты в ожидании обнадеживающей какой-либо информации. Через одно пустое кресло справа от командира сидел молодой человек, расположившись близко к пульту, изредка притрагивался пальцами к кнопочной и тумблёрной панели, подолгу всматривался в периодически сменяющиеся изображения секторных зон на правостороннем боковом экране. В кресле слева возле командира, отодвинувшись от пульта и иногда вскидывая глаза на левосторонний большой дисплей, сидел пожилой мужчина с приятными благообразными чертами лица. Светло русые, густые с сединой слегка вьющиеся волосы красиво обрамляли его высокий лоб и лицо, опускаясь до середины ушей. Небольшая волнистая светло-русая с проседью борода делало его сходство с людьми, которых возникает желание называть мыслителями, или философами. Не очень тонкий, прямой крупный нос, широкие, густые темные красиво изогнутые брови – все его лицо выражало болезненное напряжение. У всех лица были напряжены, которые выражали чувство тревоги, боль и надежду.

– Это Рич и Грэй, – проговорил пожилой с благообразными чертами мужчина. Он пристально смотрел на экран с задумчивой отрешенностью, с скорбным взглядом.

Командир, занятый обследованием черных скал и своими мыслями, не сразу заметил появление огненных шаров на боковом дисплее и тотчас спросил: – Где? – И увидав яркие, переливающие всеми цветами шары, сказал с недоумением: – Это что? Ты о чём говоришь? Это что, это они? – и повернулся, вскидывая выражающий сомнение строгий, горестный, вопросительный взгляд в сторону пожилого коллеги. Молодой человек справа от произнесенных слов невольно вздрогнул, совершил короткое резкое движение всем телом, отстранился от пульта и уставился на левосторонний экран, а затем перевёл недоверчивый взгляд в сторону своего всезнающего товарища.

– Эти два огненных шара – это Рич и Грэй, уверено произнес пожилой мужчина.

Командир, не спеша откинулся на спинку кресла с лицом, выражающее скорбь и удивление и, всё еще не отрывая глаза от экрана, спросил не сразу голосом, в котором звучали нотки сомнения: – Аристотель, это что, правда, что ты сейчас сказал? – И повернувшись всем телом в сторону своего компетентного коллеги, остановил болезненный взгляд на знатоке эзотерических истин.