Александр Куприянов - О! Как ты дерзок, Автандил!

Ты трогаешь сам себя в постели, спросил Дими сына.

Что ты имеешь в виду, покраснел Иван.

Ну, ты занимаешься самоудовлетворением, как занимаются все подростки в твоем возрасте, и я занимался, ничего тут нет постыдного.

Понимаешь, папа, у меня не очень получается с девушками.

Что не получается, ты с ними целуешься?

Да, все происходит, и уже довольно часто, но когда доходит до главного – ну, ты понимаешь, я не знаю, что делать дальше, у меня все начинает болеть.

Может, попробовать их уговаривать, а не действовать грубо? Например, целовать не только в губы…

Я так делал, сказал Иван.

Он не боялся откровенно говорить с отцом о своих проблемах. В их семье так было принято – с самого детства.

Все, чего ты так боишься и стесняешься, должно произойти само собой, или девушка может помочь тебе, объяснял Дими.

Но она, как правило, такая же неопытная, как и я. И она от страха стучит зубами.

Уверяю тебя – все получится. На земле нет ни одного мужчины, у которого не получилось бы. Только у больных – у импотентов. У них не получается. У них этот перепел просто не щебечет.

Он подумал об охраннике, муже Катрин.

Или щебечет? Скрип-скрип. Заунывная пластинка.

Между тем прилетел вертолет, и Минигул – так звали пилота, по национальности он был, кажется, татарин, но так же, как и Катрин, и ее муж-охранник, из местных, крепыш низенького роста, с серебристой головой-шаром, – помог грузить вещи в грузовой отсек, находящийся за стеклянной кабиной пилота.

Перед отлетом Катрин успела позвонить няньке и спросить, чем занимается ее маленькая дочка.

Она играет в швои нитяные куклы, отвечала Шушанна.

Поцелуй ее, попросила Катрин, и скажи, что завтра я вернусь.

Обязательно, ответила старуха, не волнуйся, она знает, что ты всегда возвращаешься.

Минигул был пилотом экстра-класса, он служил с Димичелом в одном десантном батальоне, там они и познакомились, и сошлись – молоденький лейтенант и опытный «дед», сержант-татарин. А потом Минигул выучился на вертолетчика и работал с Димичелом – еще в те времена, когда они месяцами жили в тундре, в ярангах у чукчей на берегу океана, разыскивая нефть.

Они так и не стали друзьями, соблюдая субординацию начальника и подчиненного, но приятельствовали. Когда Димичел ушел из компании, Минигул уволился тоже и некоторое время, пока не была построена площадка на крыше дома и не был куплен вертолет, работал диспетчером в местном аэропорту. Минигул был человеком самолюбивым и гордым, порой вредничал, и он полностью соответствовал поговорке «упрямый, как татарин», но вернее и надежнее напарника в таежных странствиях у Дими не было.

Димичелу нравилось, что они оба из лимана и оба хорошо знают реки, где водятся таймени. Минигул всегда «облавливал» Димичела, «облавливал» – так говорили местные рыбаки. То есть по длине и весу пойманные им рыбы были больше тех, которых добывал Дими, но Минигул никогда не бахвалился, и он мог в экстремальных ситуациях варить суп из полусгнивших тундровых грибов, растирать кедровый орех в муку и замешивать его на речной воде, и добывать съедобные коренья и луковицы каких-то сладких трав, и заваривать хвою стланика от цинги. Однажды они вдвоем целый месяц жгли костры и ели тушенку с ножа – по полбанки на брата – в яме под корневищем вывороченного ураганом дерева, пока люди с большой земли искали их не взлетевший вертолетик. Когда тушенка быстро закончилась, им пришлось убить и съесть охотничью собаку, которую они всегда брали с собой в таежные вылазки.

Минигул грузил сумки с продуктами и рюкзаки с вещами, ящики и коробки со льдом, инструментом и медикаментами и неодобрительно поглядывал в сторону Димичела, прикладывающегося к походной фляжке с виски. Однако скоро стало ясно, что осуждает он своего хозяина отнюдь не за виски. Наконец он не выдержал и пробурчал как бы для себя, под нос.

Лучше бы вы отдали ее мне, так-то оно было бы лучше, эту вашу Адель.

Вот что пробурчал пилот с короткими и кривыми ногами Димичелу.

А вы помните, как мы сожрали с вами лайку по кличке Найда, сердито и как бы тоже в пространство ответил Дими – за долгие годы они, в знак особого уважения друг к другу, так и не перешли на ты, предпочитая оставаться на вы, – и вы знаете, мы с вами даже не поморщились от собачьего мяса и нас не затошнило.

Мы бы умерли с голода, возразил Минигул, да и охотники нас не осудили тогда, ведь возникла такая жизненная необходимость: грибы уже кончились и ручьи замерзли. Не надо было убивать Адель, доказывал пилот, она бы обрела во мне нового хозяина, ведь собака не виновата в том, что она собака и ей не дают охотиться. Когда собакам не дают охотиться, они нападает на куриц и откусывает им головы.

Все-то вы всегда знаете, сказал Димичел, не успеют приземлиться, как все всё уже знают. Она же напала на меня, и вы лучше меня знаете, что таких собак убивают сразу. Я передумал ее убивать, пришел мириться, а собака снова бросилась на меня. К тому же, говорю вам по чести, карабин выстрелил случайно. Я отшатнулся и стукнул прикладом о пол.

А предохранитель? – спросил Минигул, на секунду остановившись и посмотрев прямо в глаза человеку, с которым падал в вертолете, тонул в болотных окнах, спал в снежной яме, прижимаясь спина к спине.

В том-то все и дело. Предохранитель… Я забыл поставить винтовку на предохранитель.

Так-то оно так, пробурчал Минигул, отводя взгляд – не поверил, но только теперь будете себя корить, я же вас преотлично знаю!

Ладно, примирительно сказал Димичел, что сделано – то сделано, оставим ненужный спор.

И еще он сказал, что полетят они знакомым маршрутом на косу в Большом каньоне, а забрать их надо будет… да, забрать нас надо будет на третий день, ближе к вечеру.

На последних словах Димичела пилот Минигул в потертой кожанке и брюках-камуфляж, заправленных в высокие, со шнуровкой, десантные ботинки, словно споткнулся и внимательно посмотрел в сторону Катрин, которая возилась, подбирая противопростудные лекарства в баллончиках-спреях.

Они всегда всё знают, подумал Димичел, и про дочку Юлу, оставшуюся со старухой Шушаной, и про куклу Китю, и про охранника, который завтра вечером вернется с дежурства, и про Катрин, которая не придет домой к назначенному часу.

Я расставлю в нашей истории все точки над «и», думал Дими, и никто мне теперь не указ, даже такие нравственные пилоты, как Минигул, который получает у меня зарплату. Очень высокую зарплату. В несколько тысяч долларов. Здесь он не отягощается муками совести.

Но пилот произнес совсем другое. Он сказал, что таймени, по его расчетам, должны уходить из Большого каньона, и ничего там не поймаешь, потому что рыба пошла на икромет. Надо лететь в Малый каньон, ближе к протоке Манома.