Элина Солманская - Серебряные крылья любви

– А вы планируете уходить?

– Пока нет. Но всё может быть. Мне уже сорок пять. Поэтому и начинаю готовить себе замену заранее. Знаешь, в нашей профессии случайные люди долго не задерживаются. В начале трудового стажа все приходят с огромным азартом и желанием работать, но очень быстро перегорают и уходят, а остаются только фанатики своего дела, кому действительно в небе комфортнее, чем на земле.

– Простите, а вы замужем?

– Конечно. Уже двадцать пять лет. Он тоже летает. Командир экипажа авиалайнера, только в другой авиакомпании.

– Наверное, удобно, когда вы оба занимаетесь одним и тем же делом?

– Не знаю. Не задумывались никогда над этим. Наши выходные не часто совпадают, видимся крайне редко, но мы привыкли. И когда бываем дома вместе, в редкие совместные выходные, наш дом превращается в абсолютный островок счастья. Мы познакомились, когда ещё были студентами. Я училась в медицинском институте, а он в своём лётном училище. Встретились на дискотеке, полюбили. И я как то, не задумываясь, влилась в его работу, окончила школу стюардесс, пришла работать в его авиакомпанию и осталась в этой профессии навсегда.

– А как же врачебная практика?

– Её не было ни дня, хотя знаешь, навыки, полученные в институте, иногда пригождаются по жизни.

У женщины зазвонил телефон, и она сосредоточенно взглянула на экран.

– Извини, – она обратилась к Алине. – Да, Вероника. Что значит, не сможет полететь? Я сейчас подойду. Будьте там, на месте, – она отключила телефон и, поднявшись из-за стола, взглянула на Алину. – Пойдём, дорогая, тебе тоже нужно зайти к врачу перед вылетом. Там у девчонок какие-то проблемы. Сейчас во всём разберёмся.

Алина вытерла губы салфеткой и, поднявшись, направилась вслед за женщиной.

Спустя полчаса она стояла у стены, ожидая остальных бортпроводников. Она получила у врача разрешение на полёт и стояла в сторонке, ожидая команды отправляться к самолёту.

Галина Андреевна появилась в дверном проёме и, взглянув на неё, направилась к ней.

– Послушай Алина, я знаю, тебя допустили к полёту. Мне нужно, чтобы ты в обратный рейс поработала в бизнес-классе. Маша Калугина только что улетела домой другим самолётом. У неё муж попал в аварию. Ты поработаешь сегодня на её месте.

– Но, я ведь не знаю, как там работать. Там же особое обслуживание, особые пассажиры. Я не смогу. У меня не получится.

– Не говори глупостей. Ты всё сможешь. Этим классом летают такие же пассажиры, как и все остальные. Да, уровень обслуживания для них, разумеется, несколько выше, но Вероника тебе поможет, да и я буду рядом. Если что, обратишься ко мне. Ну, давай, без паники и без истерики. Соберись. Там летают вполне адекватные и понимающие люди. За работу!

Алина тяжело вздохнула и направилась вслед за остальными членами экипажа к микроавтобусу. Спустя пятнадцать минут, она осторожно, из-за приоткрытой занавески, изучала своих новых пассажиров.

– Ты чего тут? – Вероника обняла её руками за плечи.

– Может, я вообще не буду выходить в салон?

– Чего ты выдумываешь? Нормальные обыкновенные люди. И их немного сегодня. Десять человек всего. Два престарелых мужичка, одна бизнес-леди лет сорока, несколько молодых бизнесменов и вон тот, видишь, молодой ловелас у иллюминатора, – Вероника показала пальцем.

Алина с любопытством взглянула на симпатичного молодого человека лет тридцати, сидящего в первом ряду.

– А почему ловелас? Мне кажется очень приятный молодой человек.

– Не смеши меня. Смазливая физиономия. Наверняка бабник и гуляка.

– Откуда ты это всё знаешь?

– Да это всё, у него на лице написано. Ладно, хватит болтать. Взлетаем скоро. Давай работать.

Первый час полёта прошёл относительно спокойно. У пассажиров не было особых пожеланий. Обедом все остались довольны, и у стюардесс образовалась небольшая пауза для того, чтобы передохнуть.

Олег Разумовский сидел в первом ряду бизнес-класса. Он задумчиво посмотрел в иллюминатор и перевёл взгляд на портфолио своей последней выставки. Он держал в руках глянцевый альбом, аккуратно переворачивая страницы. Его новые работы получились необыкновенно живыми и завораживающими. Лица на портретах были одухотворёнными, словно в моменты исповеди, и отображали истинный внутренний мир каждого из своих владельцев.

Олег задумался.

К нынешнему успеху всемирно известного фотографа, он шёл довольно долго. Он появился на свет двадцать восемь лет назад в Москве, в результате случайного романа его матери, ведущей балерины Большого театра и респектабельного бизнесмена. Их кратковременная связь была красивой и скоропалительной. Они познакомились на какой-то богемной вечеринке, и как рассказывала мама, она влюбилась в его отца с первого взгляда, как только увидела. Он очень красиво ухаживал за ней. Бросал к её ногам горы цветов, украшений, возил заграницу, купил квартиру и автомобиль. Её незапланированную беременность воспринял весьма спокойно, хотя не поспешил, дать свою фамилию сыну при рождении.

Олег появился на свет ранним утром в декабре, и своим рождением, лишил мать всей дальнейшей карьеры и статуса прима-балерины Большого театра. Все последующие годы, женщина была вынуждена перебиваться временными заработками, преподавая хореографию. Она хотела заниматься сыном сама, не перекладывая свою ответственность на приходящих нянек, потому что безумно любила мальчика. Он был её маленькой ниточкой, связывающей её с человеком, которого она очень любила. Малыш был в детстве точной копией своего отца.

Наталья Разумовская дала ему имя своего деда и свою фамилию. От отца ему досталось отчество и пять лет после рождения, его повышенного внимания. Он помогал им финансово, часто приезжал в Москву и старался окружать сына кратковременным, но всё-таки таким нужным отцовским вниманием.

Олег любил этого мужчину, как только может любить сын, своего родного отца. Он с нетерпением отрывал листки календаря, отсчитывая дни до момента его приезда. Всегда выбегал на улицу, как только видел его в окно, и каждый раз после отъезда отца, прятался в своей комнате, скрывая свои мальчишеские слёзы от матери.

Отец перестал появляться в их жизни, когда Олегу исполнилось шесть. Он словно пропал, исчез, умер. Мальчишка постоянно спрашивал о нём у матери. Но всё, что она могла сказать, это, что отец сильно занят. У него расширение бизнеса и приехать он просто не может. Мужчина по прежнему присылал им деньги, и они ни в чём не нуждались, но Олегу было мало его материальной помощи. Он хотел, чтобы отец радовался вместе с ним его первым успехам в школе, его первым жизненным победам и помогал справляться с неудачами. Но отец был далеко и его телефон, когда Олег пытался ему звонить сам, всё время обдавал его слух ледяным холодом молчания. Или редкими ответами, что он ему непременно перезвонит. Но он так и не перезвонил, ни через год, ни через два.