Леонид Подольский - Инвестком

– Пирамиду? – удивился Игорь.

– Вот смотрите, – продолжил Малышев, – инвестиционные варианты… Сами понимаете… что это такое. Ну, год-два, пойдут суды, пересуды… Придётся возвращать деньги. Он думает только о сегодняшнем дне, хочет отличиться перед Козлецким… Перещеголять старшего брата… А завтра – хоть потоп.

– А вы думаете о репутации? – удивился Игорь. – О репутации думают, когда строят дело надолго. А тут неизвестно, что будет завтра. А по-существу… на его век хватит, Москва ведь очень велика, даже больше, чем Одесса… Потом, вы ведь сами говорили, что выкупаете квартиры на «Рога и копыта», а «Инвестком» в стороне. И договор на оказание услуг у клиентов после сделок забирают.

– Вот это не всегда. Дураков много… да не все. Когда-нибудь обязательно нарвёмся… Тот же Димон…

– Но это не пирамида. Да, отдельные эксцессы возможны. Система выстроена хитрая, «Инвестком» защищён со всех сторон. В крайнем случае принесёт в жертву какого-нибудь риэлтора. Так тут же придут другие на его место. Вы, Валерий Александрович, думаете, что в ваших сделках всё чисто?

Теперь настало время удивляться Малышеву.

– Вот, смотрите, – стал объяснять Игорь, – этот жилец, у которого вы выкупаете комнату, живёт тут всего полгода. А что было до него? Куда делся прежний?

– Выписался в Костромскую область.

– Вы уверены, что добровольно? Одно счастье, неприватки выстреливают редко. А с приватизированными комнатами вы просто не знаете, что там наверчено. Одни нотариусы оформляют продажу, только если получат отказ от соседей, другие, если в течение месяца нет ответа.

– Я отвечаю за своё, – недовольно сказал Малышев.

– На самом деле никто ни за что не отвечает. Или очень редко. Поэтому Разбойский ничего не боится. Единственным тормозом могла бы быть совесть. Но вы сами знаете, с этим у нас обстоит плохо.

– Поэтому я и послал дочку учиться в Англию, – сказал Малышев.

– «Сколько же он зарабатывает? – с завистью подумал Игорь. – Действительно, золотое дно».

После долгих раздумий Игорь решил отказаться от метода Малышева. Валерий знал что-то такое, чего он не знал. Сколько Игорь ни размышлял, оставалось непонятным, как искать квартиры для перевода в нежилой фонд и, главное, как правильно сделать расчёт. Но даже если найти, очень вероятно было ошибиться: выкупать квартиру, расселять, переводить в нежилой фонд, искать покупателей – и всё под кредитной бомбой. Риск был огромный. Любая задержка – взрыв. «Инвестком» – просто монстр. Попытаться обойтись без инвесткомовских денег? Но это почти безнадёжно. Можно месяцами, а то и годами искать покупателей – подобных объявлений полно – люди в квартире не станут ждать, да и у Игоря терпение не бесконечно. К тому же всю прибыль захочет съесть инвестор [87] Инвестор – в данном случае инвестором является покупатель помещения, на чьи деньги производится расселение. . Оставалось попытаться найти подходящую квартиру и поделиться с Малышевым, чтобы посмотреть весь процесс. Игорь действительно относительно быстро нашёл две вроде бы перспективных квартиры – в обеих, казалось, можно устроить парикмахерскую, – но Малышев, что-то посчитав, отказался. Возможно, в самом деле было невыгодно, но могло быть и так, что Валерий Александрович не захотел делиться секретом. Несколько лет он оставался единственным в своём роде и очень берёг свое ноу-хау.

Игорь выбрал иной метод. Он принялся обзванивать знакомых риэлторов. У тех не было денег на выкуп квартир, из-за этого они очень часто теряли варианты. Знакомых у Игоря было не так уж много, однако ему повезло почти сразу. Первая откликнулась Настя. У неё имелась в продаже неприватизированная двушка. Чтобы не возиться Настя согласилась продать квартиру за сорок две тысячи долларов [88] Цены 2003 года. .

«За свободную квартиру можно будет взять пятьдесят, – тут же прикинул Игорь, – а если приватизировать, то и того больше».

– Эти тупыри мне осатанели, – призналась Настя. – Побыстрее бы с ними развязаться. Эта дура, Люся, из-за своей глупости утратила право на приватизацию. Нагулялась, наплодила детей-уродов из-за пьянства, одна глухонемая, другой дебил, от третьего отказалась в роддоме, теперь уезжает в Нижегородскую область в деревню. Материну квартиру продали, купили дом, а эта пойдёт им на пропой. Я из-за неё по судам избегалась.

– Из-за чего суд? – забеспокоился Игорь.

– Из-за третьего ребёнка. Эта дура Люся лет двадцать назад отбила мужа у нынешней начальницы ДЕЗа. Теперь та ей мстит. Не хотела давать документы. Нарочно зарегистрировала третьего.

– И что суд?

– Суд признал, что его не было.

– Так он был, или его не было? – не понял Игорь.

– Был. Но суд признал, что не было.

– Взятка?

– Ой, какая там взятка с этой паршивой овцы. Я подговорила свидетелей. Судья такая же дура.

– Ладно, суд всему голова. Раз суд решил, что не было, значит, не было, – подвёл итог Игорь.

Барзани была в восторге.

– Игорь Григорьевич, квартира маленькая, не стоит тратить деньги на приватизацию. Продадим неприватизированную? Вы в этом понимаете лучше меня.

– Вполне, – пообещал Игорь.

Дальше следовало согласовать вариант с Разбойским и с главным менеджером «Инвесткома» Куликом. Те, как и Барзани, одобрили сразу.

– Будем чистить Москву, – торжественно сказал Разбойский. – Кулику так и пишите в проекте: «маргинальный вариант».

Подписывать договор пришли Настя, Люся-дура с глухонемой дочкой и Люсина невестка Ольга.

– Игорь Григорьевич, я вас отблагодарю, отдам пятьсот долларов из своей доли, только ради Бога отправьте эту дуру с дочкой к матери, – с места в карьер принялась умолять Ольга. Игорю стало смешно. Он сразу сообразил, что над простодушной Ольгой рьяно поработала Настя – внушила, что продать квартиру-неприватку практически невозможно и надо благодарить Бога, что Игорь Григорьевич согласился выкупить квартиру на свой страх и риск исключительно ради неё, Насти. Судя по всему, Настя давно занималась их психологической обработкой, Ольга с Люсей-дурой смотрели на неё благоговейно, как на спасительницу.

– Это же надо, какие дураки, – продолжала Ольга. – Люська всю жизнь дура. А её сынок, Ваня, тот вообще что отчебучил. Его поймали на вокзале и заставили переписать комнату. Несколько месяцев ночевал по подвалам, пока Володя, мой муж, не отловил его и не отвёз к бабушке в Нижегородскую область. Это полный кретин.

– Можно комнату отыграть через суд обратно, – предложил Игорь. Вариант был хлопотный, но интересный, на нём можно было очень прилично заработать.

– Ой, да не связывайтесь вы с ним. Это такое фуфло. Всем растрепал в деревне, сколько мы взяли за бабушкину квартиру. В деревне про такие деньги даже не слышали. Их там чуть не ограбили. Там полно стало азербайджанцев, цыган и всякой разной нечисти.