Марина Беляйкина - 365 дней до приказа. Или чем я занималась, пока он был в армии

Мой брат в сегодняшнем диалоге со мной, назвал людей расходным материалом. И если задуматься, то это действительно так. Впрочем, диалогов сегодня было не мало, в том числе звонила бабушка Димы, где взяла мой номер вообще неизвестно, уточнять я не стала, понимаю, что все волнуются и ждут вестей. А между тем вести действительно появились: выдана форма, транзит с «девятки» в 3:00, отправление с вокзала в 5:00. Можно выдохнуть. Появилась конкретика, которой мне, человеку не терпеливому, так не хватало. Осталось дождаться назначенного времени и выехать на вокзал: уверена, Диме очень идет форма!

До встречи остались считанные часы. Я собрала необходимые вещи, которые Дима просил, в том числе и тетрадь, на последней странице которой, написала о своих крепких чувствах, намерении ждать, а также пожелание об интересной службе. Да, именно интересной, потому что считаю, что в любом занятии необходимо найти хоть песчинку того, что может вызвать интерес и придать этому необходимую для принятия форму. Принятие это сложный термин. И речь не о принятии на службу, не о принятии присяги, не о принятии какой-нибудь резолюции. Принятие, без каких-либо ограничений, всецело, решительно и окончательно. Это способность сильного и умного человека, знающего, чего он хочет.

А Вы верите в знаки, приметы? Пару недель назад мы с Алисой ходили на шоу «Стрижей» в летное училище. На само шоу мы, естественно опоздали, преодолевая тем самым в бесконечный поток из людей, идущих на встречу, однако с самолетом мне все же удалось сфотографироваться. На самолете красовались три огромные буквы «ВКС» (Военно-космические силы). Спустя энное время, стало известно, что Дима будет служить именно в «ВКС». А сегодня, меня посетила, казалось бы, абсурдная идея, по возвращению из ванной в комнату, сделать звук на колонках громче, чтобы слова в играющей песне отразили происходящее и возможно приоткрыли завесу будущего. Из колонок пел Петкун одну из своих песен под названием «Цветы», и, пожалуй, более точного попадания невозможно придумать: «считая дни, я должен ждать!»

День 4.

Странно устроен наш организм, находясь на работе, он категорически отказывался от любых, даже самых минимальных движений: трудно было даже сомкнуть веки, чтобы увлажнить бессонные уставшие глаза. Эта ночь, впрочем, как и предыдущие три, была незабываемой. Пару дней назад, мама сообщила мне, что мой двоюродный брат, к слову, тоже Дима, проходил срочную службу в Ростове и, отыскав его номер, я, естественно написала сообщение, с просьбой рассказать, что к чему. Ответ я дожидалась весь день, и очень надеялась, что мне удастся поделиться с Димой хоть какой-то информацией, когда он выйдет на связь. К сожалению, мой брат отключил уведомления, «чтобы не надоедали», поэтому с Димой мы просто поговорили об окружающей его обстановке на «девятке», о теплой форме, которую, на удивление он оценил, о необходимых вещах, которые стоит довезти на вокзал и немного о моем унылом дне.

Лечь спать мне необходимо было пораньше, учитывая ночные проводы и последующий рабочий день, отгул я сознательно решила не брать, чтобы находится при деле и меньше выдумывать то, чего нет. Как назло, в начале одиннадцатого, «очнулся» мой брат. Тема армии его, как ни странно воодушевила, и он стал рассказывать армейский байки. Про то, как комиссуют на третьем месяце службы по состоянию здоровья, ещё и денег дают, как тяжело было в первые недели без привычной обстановки, без телефона, которого он лишился на весьма продолжительное время, как приятны и дороги были, увы не частые, визиты мамы, как нашел новых кентов, знакомился с местными девушками, и как тяжело было в финале уходить на гражданку, мол, отвык от всего там. Признаться, всё, что он говорил, не особо меня вдохновляло, как по содержанию, так и по манере исполнения, уж слишком медленная и монотонная у него речь. В итоге выяснилось, что служил он не в той части, куда отправляется мой Ди, а какие войска он и вовсе не помнит, сказал, найдет военный билет – рапортует. На том наша переписка была окончена, я попрощалась и пожелала ему доброй ночи.

Я поставила будильник на 02:40 в надежде поспать хоть пару часов, но проклятый телефон, очевидно, был против, и продолжал разрываться оповещениями с различных приложений до полуночи. Долго ворочаясь в пустой холодной и неуютной постели, мне, наконец, удалось найти более ли менее удобное положение и уснуть.

Звонок будильника. Сообщение от Димы в 2:50: «выехали». Чай, душ, такси, вокзал.

Расположившись на втором этаже северного крыла и просто ждала. Выбрав место у окна, спустя некоторое время, я поняла, что ошиблась с рассадкой, ведь было ещё слишком темно, что бы что-то в нем рассмотреть, да и стекло отчетливее показывало моё собственное отражение, чем улицу. Недолго думая, я пересела так, чтобы просматривался вход. Мгновение спустя какой-то парень в форме зашел и направился в сторону кассы. Что он говорил, я не разобрала, но услышала слово «офицерам». Да, без сомнения, этот парень точно что-то знает. Он вышел и вернулся через несколько минут с каким-то списком в руках. На самом деле, я не знаю, что за листок это был, но я решила, что это список фамилий, и, раз он вернулся с ним откуда-то, значит, я сижу не там. Я спустилась, вышла на улицу, а затем направилась к южному крылу вокзала.

Вы можете подумать, что я сейчас приукрашу свой рассказ, если скажу, что зайдя во внутрь почувствовала присутствие Димы. Да, Вы вправе так думать, но я действительно его почувствовала. Окинув взглядом второй этаж, я увидела некоторое скопление людей, одетых в одинаковую форму и начала искать лестницу. Я не знала, что она находится прямо за моей спиной и ушла влево.

Мне пришлось миновать длинный зал ожидания, мимо толстых людей, жующих еду из своих заблаговременно наполненных судочков, с каким-то абсолютно не ароматным содержимым, мимо уставших, умиротворенно спящих пассажиров, мимо небрежно одетых бичей с недружелюбными глазами, но не о них речь. Я поднялась на второй этаж и попала в еще один зал ожидания, затем, по ходу моего следования, возникла детская площадка, о существовании которой я даже не подозревала, и, лишь пробравшись сквозь неё, я оказалась в начале длинного коридора, ведущего в зал, в котором и нашла Диму.

Хорошо, что хоть у кого-то из нас стопроцентное зрение, и, формально, нашел меня он. Признаться, я стесняюсь своей близорукости и считаю, что никому и никогда очки не придавали особой привлекательности и всегда ассоциировались у меня с преклонным возрастом, поэтому надевать их я не стала, а стоять, щурится на людей в одинаковой одежде в поисках знакомого лица, согласитесь, выглядело бы странно и подозрительно. Долгожданное сообщение о том, что он меня увидел. Я села за красный холодильник с прохладительными напитками и ждала, что он подойдет, ведь один из числа ребят уже уплетал бутерброд с чаем в окружении родителей в паре метров от меня. Дима на время потерял меня из виду и прислал сообщение с просьбой подойти. Сообщениями мы обменивались потому, что не хотели светить его телефон и лишиться связи вовсе. Я решительно встала и двинулась в их сторону. Наконец-то Дима возник передо мной! Не скрою своего неистового желания увидеть его в форме, и, вот он, во всей своей красе! Не принимавший душ уже третьи сутки, вымотанный, печальный и сонный, но такой родной, такой любимый. Он что-то промямлил командиру и мы неуверенно и осторожно присели на свободные кресла. Фух, кажется, мы ничего не нарушили.