Мила Дрим - Любовь Султана

А Айгуль за последнее прибавила в груди. Я довольно усмехнулся, вспоминая ощущения от прикосновения к ней. Ах, потискать бы сейчас! В голове моей тикали часики. Оставалось меньше двух недель.

Всю неделю я провела в режиме ожидания. Мое и без того разбитое настроение окончательно было испорчено отсутствием Султана. Умом понимала, что, соглашаясь быть с ним, автоматически подписывалась на такую жизнь. Но что доводы разума для сердца, тоскующего по своему любимому? К тому же, переживания относительно скорого переезда никуда не подевались, да и с мамой, толком, поговорить у нас не получалось. Она старательно делала вид, что ничего не случилось, будто и не было той встречи в торговом центре, словно я никуда и не собиралась переезжать. И только в её глазах иногда читалась тщательно спрятанная тревога.

Сама же я не решалась начать разговор первой. Что сказать? Казалось, все уже было озвучено. Да и чего таить, не только это останавливало меня, но и возможная реакция мамы. Никогда прежде мы с ней не ссорились, и мучительно больно было вступать в конфликт и говорить что-то против.

В общем, целую неделю я провела самым безобразно-ленивым образом. Спала до 11, потом ела, убиралась, и снова падала в кровать, надевала наушники и лежала, уставившись в потолок. К вечеру старалась все-таки, что-то приготовить на ужин, но особой надобности не было в этом – морозильник был полон полуфабрикатов, приготовленных в позапрошлые выходные (пельмени, вареники и котлеты, это мы так с мамой «отчаянно» потрудились на недели вперед). А потом снова возвращалась к себе.

Мысли о том, чтобы выйти на улицу, у меня не возникало. В такую отвратительную сырость, без надобности? Нет, спасибо. К тому же, мне все еще страшно было покидать квартиру и гулять в одиночестве. Боялась, что со мной что-то случится, а Султан не узнает об этом.

Стояло субботнее утро, когда мама решила-таки заглянуть ко мне. Постучав в дверь и услышав моё «открыто», она неспешно зашла в комнату. В этот момент я сидела возле окна и рисовала в тетради. Так, глупости всякие. Цветочки, для успокоения нервов. Оторвав взгляд от нарисованной ромашки, я посмотрела на маму. В глаза сразу бросилась её бледность. Сердце моё тот час отреагировало на это – оно сжалось и тревожно забилось.

– Айгуль, – мама присела на край кровати и провела ладонью по светлому покрывалу, словно разглаживая на нем несуществующие складки.

– Да, мам? – я отложила тетрадь и ручки в сторону.

– Доченька, – мама глянула мне прямо в глаза, – ты что-то дома все эти дни. Не случилось ли чего?

– Не случилось, мам, – я мягко улыбнулась ей.

– А где твой Султан? Что-то не видно и не слышно его.

– Он уехал по работе, скоро должен вернуться, – я поправила подушку за своей спиной.

– Вы не поссорились? – мама окинула меня внимательным взглядом.

– Нет, все хорошо. Работа у него.

– Работа, – мама чуть свела на переносице свои красивые, изогнутые брови, – хорошо, если так.

– О чем это ты? – настороженно поинтересовалась.

– Ох, Айгуль, боюсь, чтобы однажды он вот так просто не пропал навсегда! – глаза мамы заблестели.

– Он не пропадет, мам, – чувствуя, что еще чуть-чуть и назреет ссора, я вцепилась в свою тетрадь и принялась в ней снова рисовать. Только в этот раз вместо плавных линий и очертаний цветов получались какие-то ломанные.

– Мужчины могут давать много обещаний, доченька. Но не каждый мужчина способен сдержать их, – мама тяжело вздохнула. – Знай. Я просто хочу сберечь тебя. И я хочу тебе счастья.

Я, закусив нижнюю губу, чтобы не расплакаться от проникновенных слов мамы, качнула головой.

– Все в порядке? – мама, подавшись вперед, провела рукой по моим растрёпанным волосам. Тепло её ладони проникало мне в душу. Я, нежно взяв маму за руку, посмотрела ей в глаза. Стараясь передать свои чувства через взгляд, я произнесла:

– Мам, я очень люблю Султана. И тебя очень люблю. И прошу – не надо переживаний, не надо нам мешать. Не надо думать о нем плохо. Не надо думать, что все будет плохо.

Мама замерла. В глазах её мелькнула уязвимость и смятение. Она ничего не ответила. У меня запиликал сотовый, и я едва не закричала от радости. Звонил Султан.

– Да, Султан, – оживленно выдохнула я.

Мама, поднявшись, подошла к двери и чуть помедлила возле неё.

– Я возле твоего дома. У тебя есть пять минут на сборы. Одевайся как удобно. Поедем ко мне.

– Хорошо! – я счастливо рассмеялась и тут же поймала грустный взгляд матери…

– Привет, – выдохнула я, размещаясь на сиденье.

– Привет, – Султан подался вперед и, обхватив мой затылок пальцами, дразняще скользнул по губам своими губами.

Мой нос защекотало от мускусно-пряного аромата парфюма, исходящего от Султана.

– Ты сменил духи? – прошептала, а Султан в это время легонько поцеловал меня в скулу.

– Да. Нравится? – теперь его теплые губы спустились на шею, туда, где бился пульс.

– Да, – одновременно отвечая и на поцелуй Султана, едва не застонала я. Жар поднялся от шеи к лицу, щеки загорели огнем.

– Ну все, хватит нам пока дразниться, – Султан отпрянул от меня, и я разочарованно вздохнула. Он покосился на меня:

– Терпение, кукла. Все будет. Но не сегодня.

Я уже более уверенной походкой, чем в первый раз, прошла по коридору. Смотрела по сторонам, взглядом, если уж не хозяйки, то человека, который совсем скоро намеревался жить в этой квартире.

Султан, скрывшись в ванной, крикнул мне оттуда:

– Перекусить что-нибудь организуешь?

Я, подойдя к ванной комнате, заглянула в отрытую дверь. Султан, сняв свитер, остался в одних джинсах. Мои глаза заскользили по его тренированному, без сомнения, сильному телу.

– Так да или нет? – Султан, включив воду, умылся.

– А ты очень голодный? – с легким волнением в голосе, поинтересовалась я.

Он, вскинув голову, пристально посмотрел на меня. Капельки воды повисли на его густых, темных ресницах. По лицу поползла плотоядная улыбка.

– Очень, – наверняка имея совсем другое, ответил Султан.

– Кофе сварю? – начиная нервничать, спросила я.

– Свари. И с холодильника что-нибудь нарежь.

– Хорошо, – отводя взор в сторону, я поспешила на кухню.

Варить кофе я умела. Вернее, уже научилась. У меня имелось достаточно времени для этого. Для такого дела я скупила несколько разных сортов кофе и пару турок. И честно пыталась понять всю прелесть горького кофе. Когда особенно скучала по Султану – этот напиток особо меня. Пила кофе, ощущала его тепло в своем рту, и представляла, что это мой любимый целует меня.

Вот такая, наверное, странная я.

Здесь тоже имелась турка. Блестящая, объемная, как раз на три-четыре чашечки точно хватит. Без труда обнаружив на полке пакет с молотым кофе, я принялась за дело. Совсем скоро на столе дымели две чашечки с горячим напитком. Его волнующий, терпкий аромат наполнял кухню особенным уютом. Теперь оставалось заняться бутербродами. Открыв холодильник, застыла на время. Еды здесь было много. Колбасы, сыры – плавленый, твердый и еще какой-то, непонятного цвета. Свежие овощи занимали всю полку. Молочные продукты – молоко в бутылке, йогурты, творог, все выстроились в ровные ряды. Не обошлось и без фруктов – бананы, ананас, мандарины и апельсин. Вот последнее я и взяла. Сыр тоже отправился со мной.