Игорь Куликов - Записки о прошлом

Ближе к завершению урока он подозвал Александра к себе и попросил подождать, пока другие ребята уйдут из кабинета. Естественно, юноше не хотелось задерживаться, потому что где-то ниже этажом его ждала Лиза, о которой он почти ничего не знал. Учитель выговаривал ему за опоздание, которое, конечно, служило только поводом для начала заготовленной заранее речи о моральной испорченности, высокомерии, излишней самоуверенности мальчика (о которой он, разумеется, не хотел говорить, долго держал в себе, как то и подобает профессиональному педагогу, но раз уж выдался ТАКОЙ случай, дальнейшее молчание не пошло бы на пользу, а потому он (естественно, руководствуясь благими намерениями и желанием сделать всех сирых и обездоленных чуть лучше путем катарсиса) просто вынужден был сказать о давно копившихся проблемах). Александр привык к тому, что некоторые взрослые слишком далеко заходят в попытках воспитать чужих детей и подростков, временами уделяя им больше внимания, чем собственной семье, так что выработал в себе привычку терпеливо ждать, не вслушиваясь особенно в смысл сказанного. Чтобы избежать лишних вопросов, нужно было понимающе кивать и менять выражение лица, заполняя этим специально отведенные рассказчиком места. В такие моменты человеческая речь приобретала свою мелодичность, так что догадаться о своевременности очередного «ДА» или «КОНЕЧНО» было не так сложно.

Если убрать из уравнения желание поскорее вернуться к Лизе, то ничего страшного сейчас не происходило, ведь учителю тоже надо готовиться, да и младший класс ждет за дверью со свойственным им нетерпением, так что он поговорил бы пару минут и успокоился, отправив Александра на все четыре стороны до следующего занятия, которое было точно не завтра, а значит, слишком далеко, чтобы о нем думать (если мы измеряем время школьной жизнью большинства ее обитателей). Сейчас же Александр прервал его, от чего мужчина даже опешил. Сказал, что не хочет больше слушать его пустую болтовню, развернулся, подошел к двери, открыл ее, растолкал младших и пошел своей дорогой. За минуты в закрытом состоянии в комнате стало очень душно, учитель вытер большие капли пота платком, а юноша – рукавом рубашки. Именно за этим занятием обоих застал звонок на урок, разочаровывающий и бьющий по мозгам, противный, заслушанный до дыр. Нельзя было поставить что-то приятное – звуки воды или пота, который спускается вниз по платку или рукаву рубашки, хотя это одно и то же в сущности (речь о воде и поте, а не о платке и рубашке). Нет. Их встречала мелодия, которая способна вывести из себя даже самого спокойного человека, если ее долго слушать, а Александр и учитель наслаждались ей по 10 и 19 лет соответственно, но как бы ни злил настоящий звонок, он исправно выполнял свою функцию, и оба решили отдаться в руки рутины в надежде забыть о неприятном впечатлении.

На первом уроке Лиза почувствовала себя плохо, из-за чего пришлось уйти домой, предварительно уведомив об этом классного руководителя, который, в свою очередь, позвонил маме девушки и уточнил, не возражает ли она. Александр узнал эту новость у дверей кабинета. Пришлось скрыть от знакомых свою печаль под маской безразличия и будничного тона. Еще одно отклонение от нормы. Раньше юноша ценил искренность.

Сегодня он больше ее не увидит. Эта мысль разрывала на части, злила. Она, подобно огню, не оставляла после себя ничего, кроме пустоты, посреди которой было страшно и одиноко. Он сбежал из школы, чтобы больше не видеть друзей, одноклассников, учителей. Юноша так мечтал узнать побольше о Лизе, а жестокий преподаватель и гораздо более безжалостная судьба не оставили такой возможности, из-за чего проживать этот день в прежнем ритме было невозможно. Пройдя несколько метров по дороге домой, он свернул на тропинку, что вела к уютной смотровой площадке. Александр перелез через забор, чтобы лучше рассмотреть расстилавшийся под ногам город. Понурив голову, люди шли друг за другом, вспоминания беззаботные моменты юности, когда рутинная жизнь старшего поколения казалось недостижимо скучной, когда думал, что на всю жизнь останешься таким же, но постепенно сгибался под грузом ответственности, чтобы в конце концов примкнуть к толпе себе подобных. Александр смотрел на тех немногих счастливцев, которые гуляли парами, тихонько прижавшись друг к другу. Ветер трепал его волосы, пробирался не только под куртку, но и в самое нутро молодого человека. В этих местах очень легко потеряться, если не знать пешеходных троп и малозаметных знаков, по которым местные находят дорогу, так что почти все старались держаться рядом с городами, что создавало простор для одиночек. Отойдите от туристических улочек всего на полкилометра и перестанете слышать даже звуки человеческой жизни. Он снова пришел домой поздно. Выкинул оставленный ужин и пошел в спальню.

Ему вдруг показалось, что девушка заболела серьезно, а потому следует оставить надежду увидеть ее на следующий день. В голову прокрались мысли придумать головную боль и не пойти самому, но теснота четырех стен давила на него, еще больше сжимая опечаленное сердце, так что Александр поспешил собрать по памяти набор учебников на сегодняшний день и направиться по знакомой дороге. Зашел в школу и увидел ее, стоящую слишком далеко, чтобы заметить его появление. Ее окружала большая компания, по большей части знакомые Александра. Он почувствовал острую боль, когда увидел, как Лиза улыбается им и смеется над только что прозвучавшей шуткой. Казалось, что столь обворожительная улыбка может принадлежать только им двоим. Теперь Александр – один из многих, просто дежурный знакомый, не вызывающий негативных чувств, а поэтому достойный улыбки. Он подошел к ним, все поздоровались и продолжили общение с прежнего места. Юноша хотел вслушаться в разговор, уловить его смысл, чтобы стать полноценным участником беседы, но никак не получалось. Здесь он был лишним, хотя каждый из присутствовавших с уверенностью сказал бы что Александр – желанный гость и отличный собеседник, потому что они действительно так думали, а юноша просто не мог подобрать нужных слов, ведь стеснялся Лизы и не хотел говорить глупостей. Пришлось насочинять глупостей про ожидавшие дела и удалиться восвояси. Он отошел в туалет, включил воду, попытался вслушаться в ее течение и унять головную боль, с которой он в обнимку прошагал до этого момента. Она ударялась о стенки раковины и медленно стекала в отверстие посередине, чтобы начать свое бесконечно долгое (и немногим менее бессмысленное) путешествие. Поднимаясь от раковины, он задел емкость для жидкого мыла. Голова закружилась еще больше. Александр постарался вытереть кровь, но ничего не получилось. Зашел другой ученик. Пришлось отказываться от помощи и самостоятельно идти в медицинский кабинет, где вечно недовольная медсестра смазала рану йодом и приклеила пластырь. Думали о драке, после которой последовали бы бесконечные разбирательства с родителями, за которые никто не платил дополнительно, но слова «просто упал» подействовали подобно волшебному заклинанию, и все успокоились. В сущности, они бы поверили им при любых обстоятельствах, но репутация Александра только добавила шансов на успех. Его заставили подождать немного, чтобы окончательно удостовериться в том, что ничего страшного не произошло, заполнили пару бумажек и отпусти по делам. Юноша вышел из кабинета. По пути на урок он заметил, как к нему подходит директор школы, женщина приятной наружности, слишком молодая для заведения, что выжимает из человека жизненную энергию, как выжимает учитель тряпку над раковиной перед началом очередного урока. Со временем чувство глубокой ненависти к собственной работе находит отражение во внешности человека, что можно заметить по учителям старшего возраста. Они как будто покрыты пылью, согнулись под тяжестью разрушенных надежд и всеобщего неуважения, в атмосфере которого приходилось проводить каждые сутки. Она быстро продвигалась в преподавательской среде под патронажем уважаемого всеми отца, а оттого место директора провинциальной школы казалось лишь неприятностью на пути к столичной жизни. Мужчина, ее отец, отвратительно относился ко всем окружающим его людям, но копил свой негатив до самого вечера, когда можно будет вдоволь отыграться на жене и детях, которые быстро поняли бесперспективность попыток пробиться куда-то самостоятельно и с подросткового возраста начали бороться за место под солнцем. Его характер становился грубее, ей приходилось выворачивать себя наизнанку в услужливости, чтобы сейчас оказаться в собственном кабинете и управлять этим заведением. У каждого свой жизненный путь, а ради хорошей зарплаты можно пожертвовать многим, включая собственные взгляды и интересы. У нее были дети, которым она каждый вечер читала вслух, чтобы те засыпали спокойно, задумываясь о высоком лишь в те моменты, когда окрестные горы становились особенно прекрасны. Она никогда не спешила, каждый ее шаг отдавался стуком каблуков о кафельный пол, чтобы человек успел подумать о причинах ее появления и подготовиться к началу разговора. Естественно, сейчас дело было в жалобе учителя, который вчера посетовал на «выходящее за рамки» поведение Александра. Тогда он не стал следовать своей обычной манере повествования, на минуту сам превратился в робкого школьника во время монологического высказывания. Во время стрессовой ситуации человек вжимает шею. Подобно черепахе, он хочет спрятаться от угрозы в свой панцирь, чеховский футляр.