Теона Прохазка - Птица по имени Мама

– Отлично выглядите!

Девушка обернулась на восхищенный возглас.

– Снова Вы, – сдержанно улыбнулась она. – Снова с кружкой.

– Кофе, – мужчина приподнял кружку темно – синего цвета над перилами крыльца. – Обожаю натуральный кофе.

– Особенно на свежем воздухе, да?

– Отгадали, – улыбнулся мужчина.

Божена вежливо улыбнулась. Он понял ее улыбку.

– Снова спешите?

– Да, – кивнула девушка. – Планирую сходить в кино.

– Одна? – слегка удивленно спросил он.

Девушка окинула мужчину внимательным взглядом. В прошлую их случайную встречу, когда она танцевала под дождем, ей не удалось рассмотреть мужчину, пьющего кофе под вывеской ритуальных услуг. Высокого роста, сухощавый, темно-русые с проседью волосы, выразительные черты лица, прямой нос, под широкими густыми бровями голубые глаза, пристальные, холодные. На вид ему было чуть более тридцати лет.

– Вы здесь работаете? – вместо ответа спросила Божена.

– Да, – он кивнул.

– Продаете венки? – поинтересовалась девушка.

Мужчина засмеялся.

– Почти. Памятники.

– Увлекательно, – одобрила Божена.

– Прибыльно, – подмигнул ей мужчина.

Девушка пожала плечами. Чужие деньги ее не интересовали. Повисла небольшая пауза. Мужчина изучающее рассматривал Божену.

– Я пойду, – прервала молчание девушка.

– Может, дадите номер телефона? – решился мужчина.

Она чуть помедлила.

– Извините, я не привыкла раздавать свой номер, – как можно вежливее ответила девушка.

– Понимаю, – снова кивнул мужчина. – Тогда хорошего Вам вечера!

– Спасибо! – Божена слегка махнула ему рукой и отправилась дальше.

Шагая по брусчатке, девушка невольно размышляла о новом знакомом. Хотя его сложно было так назвать – она даже не знала его имени. Божена думала, что он ассоциируется у нее с озером, блестящая водная гладь которого притягивает взгляд, но никогда не знаешь, что скрывается в его глубине… Такая у нее была привычка – она всех людей, окружающих ее, сравнивала с явлениями погоды, природы или чем-нибудь еще. Сестра Ружена казалась ей огнем – то спокойным, теплым, ласковым, то диким и решительным. Рядом с Ружкой ей никогда не было страшно. Она знала, что сестра всегда защитит ее, поможет и поддержит. Порой под опекой Ружены девушка чувствовала себя маленькой девочкой. Сестра часто говорила, что Божена слишком мечтательная, доверчивая. Несмотря на сложности в жизни, она сохранила в сердце искренность и некоторую детскую наивность. Душа Божены стремилась к творчеству, побегу от реальности в мир иллюзий. С детства всем было привычно видеть ее с книгой в руках или с кисточкой над альбомом для рисования. Если бы Божену спросили, с кем она ассоциирует саму себя, девушка не раздумывая ответила бы – с бабочкой. Хрупкая, нежная, трогательная – она была так беззащитна перед окружающим миром, но не осознавала этого…

Божена дошла до светофора, и уже через несколько минут недавняя встреча затерлась в ее памяти. Если бы она только могла догадаться, насколько близко подобралась к ней опасность… Но откуда девушке было знать, что сероглазый мужчина под мрачной вывеской ритуальных услуг сыграет самую зловещую роль в ее жизни, что не единожды она сама отдаст печальную дань памяти, проклиная случайные встречи в этот хмурый ноябрь…

Я сидел на подоконнике. После отъезда мамы он стал моим любимым местом. Я часто проводил время, укутавшись тонким пледом и прижавшись носом к прохладному стеклу. Ружена сначала сгоняла меня, но затем оставила в покое. Она понимала, что я очень скучаю по маме. Глядя в окно, я вспоминал моменты, когда моя мама еще была рядом со мной. Я ждал ее, каждый вечер ждал. И от этого мне становилось немного легче.

Вот и сейчас я забрался на подоконник, затащил на него любимый синий плед с мелкими желтыми звездочками и считал падающие с неба пушистые снежинки. Считал… В свои четыре года я умел считать до десяти и ужасно этим гордился.

– Одна, две, три…, – я доходил до десяти и начинал сначала.

Ружена заглянула ко мне в комнату.

– Антошка, пойдешь чай пить?

– Нет, тетя, мне не хочется, – я не отводил взгляда от темнеющего неба и легких, светло-серых на его фоне снежинок.

Тетя едва слышно вздохнула и аккуратно прикрыла дверь. Стояла середина декабря. Мама уехала почти два месяца назад, и я очень верил, что у нее получится приехать на Новый год. Мама обещала мне. Но я так боялся, что у нее появятся неотложные дела, и Новый год, самый волшебный праздник, я проведу без мамы.

Я слез с подоконника и побежал к тете.

– Ружена! – крикнул я так громко, что она испуганно выскочила ко мне в коридор из своей комнаты.

– Что случилось, Антошка? – обеспокоенно воскликнула она.

Я прижался к ее ногам.

– Ружена, а мама точно приедет? – чуть дыша спросил я.

Она улыбнулась. Мягкой, светлой улыбкой, присела передо мной.

– Конечно, приедет, – успокоила меня тетя. – Она уже купила билеты и ждет заветного дня, когда отправится в путь.

– Точно-точно? – я подозрительно прищурился, не обманывает ли меня Ружена?

Она засмеялась и обняла меня.

– Точно-точно, хороший мой! Лучше давай подумаем, какие салаты сделаем на Новый год?

– Салаты! – я зажмурился от удовольствия, будто только что отправил в рот ложку вкусного, сочного салата. Наверное, я представлял, как с удовольствием жую кубики свежего, хрустящего огурчика, кусочки упругой вареной колбасы, зеленые горошинки, и все это – приправленное ароматным, слегка кисловатым майонезом с лимонным соком.

– Мама любит оливье, – я задумался. – И винегрет. И греческий. И я тоже их люблю. А ты, Ружена, какие салаты любишь?

– Я люблю все! – мечтательно закатила глаза тетя.

– Как нам повезло, что в нашей семье все любят салаты! – серьезным тоном сказал я.

Ружена засмеялась.

– Более того, в нашей семье все просто любят хорошо покушать!

– Да, – важно согласился я. – Кстати, Ружена, от разговоров о салатах у меня в животе мешок пустой появился!

– А мы сейчас его наполним! – тетя подмигнула мне, взяла меня за руку, и мы направились на кухню – готовить что-нибудь вкусненькое, чтобы наши мешки в животах забились под завязку, как со смехом выразилась Ружена.

За три дня до Нового года я проснулся посреди ночи. Я чувствовал, как билось мое сердечко, понимал, что уже не сплю, но никак не мог открыть глаза. Словно плотная тряпка лежала на моем лице, только подрагивали ресницы. Мне казалось, что я еду в поезде – меня слегка покачивало и трясло. Сиплый вздох вырвался из моей груди.

– Ружена! – пытался крикнуть я, но онемевший язык не слушался. Я тихонько застонал.

– Антошка, – на лоб мне легла легкая, прохладная рука. – Антошенька, проснись!