Татьяна Раевская - Пациентка

– Прорыв к Истине, высший вид внутренней экзальтации, расширение сознания называют Сатори (это по-японски), или Просветление. В миг просветления для человека в мире перестает быть что-то не-Живое. Мир вспыхивает всеми своими гранями, и ты понимаешь связи между явлениями и событиями. Он открывается тебе в постоянном развитии, в постоянном становлении. И в то же время ты осознаешь, что есть только одно мгновение, сейчас, которое равно вечности.

– Итак, можно сказать, что эзотерика – это внутреннее, духовное знание, которое помогает понять себя, разобраться с вопросами «Кто я?», «Что такое жизнь?», «Что есть смерть?» Разные традиции по-разному подают это знание. Но единый духовный закон гласит: «Путей много, Истина одна». И твой путь, – Василий Иванович снова бросил короткий взгляд на Марию, и она перестала дышать, – уникален. Он только твой.

В качестве послушания ей доверили переписывать книги, и так она познакомилась с трудами йога Рамачараки, появившимися в России в начале XX века, и с «Бхагават-гитой», которую в 70-е тайно распространяли «среди своих». В 1971 году Советский Союз посетил Свами Шрила Прабхупада, основатель международного общества Сознания Кришны, и именно с этого момента началось знакомство советских искателей с индуистской философией.

Мария научилась печатать и стала дотемна засиживаться в учительской, чтобы пользоваться машинкой школьной секретарши. Теперь она возвращалась поздно не три раза в неделю, а все пять. Мужа раздражало такое рабочее рвение, но он умолкал, когда она приходила домой радостная, с ясными глазами-фонарями.

– Опять репетировали? – мрачно уточнял он.

– Да, репетировали, – она обнимала его, напевая что-то на французском. Ее лицо сияло, она вынимала шпильки из строгого пучка и волосы волшебной волной рассыпались по спине. Никогда раньше их близость не была настолько страстной и насыщенной. Ему казалось, что от нее шли сильнейшие токи.

– Долго это еще будет продолжаться? – однажды спросил он со смешанным чувством собственничества, недовольства ее самостоятельной, отдельной от него жизнью, невозможности контролировать эту самую жизнь и желания повторения острого блаженства, которое, как он смутно ощущал, было связано с ее ежедневными «репетициями».

– Не знаю, наверное, до конца учебного года. И в следующем учебном году тоже… – она осторожно глянула на него.

Кончилось все внезапно. После летних каникул, приехав в конце августа из псковской деревни, где они отдыхали с дочкой, она первым делом побежала к школе. Три ступеньки с торца, маленькое крыльцо и заветная дверь. Постучала условным стуком. Раздался мягкий, еле слышный звон поворота ключа в замочной скважине (Василий Иванович сам обтачивал ключ, чтобы тот не слишком громко скрежетал), и на пороге возникла грузная женская фигура.

– Кого тебе? – не очень-то любезно спросила владелица тела.

– А-а-а?.. – Мария вопросительно махнула рукой, изображая нечто вроде человекообразного облака и пытаясь заглянуть в комнату через могучее плечо новой хозяйки.

– Уехал он.

– Куда?!

– Мне откуда знать? Уволился и уехал. Дурак! Место-то доброе. – Она довольно потрясла головой в мелких кудрях.

Мир рухнул. «А как же я?!» – хотелось кричать ей. Никаких контактов у нее не было. И он ничего не оставил – ни весточки, ни адреса. Просто уехал, и все. Бросил ее. Их. А где Геннадий? Найти его она тоже не могла – не знала ни фамилии, ни телефона. Василий Иванович был их связующим звеном. А вдруг… внутри похолодело. Нет-нет, с ним ничего не могло случиться. Она вспомнила его лекцию об интуиции. Он тогда все «разложил по полочкам».

– Представьте свое сознание в виде сосуда, – говорил он, привычно расхаживая по крошечной комнатке. Маша представила трехлитровую банку с хрустящими солеными огурцами и сглотнула. Она села на краешек кровати и, волевым усилием отогнав огурцы, принялась, как обычно, строчить в свой блокнот. Геннадий примостился на полу, в углу. У него тоже была тетрадь. Он ничего не записывал, не любил он это. Он рисовал, и его тетрадь была полна переплетениями каких-то крошечных кружочков и спиралей, заполнявших собой весь лист.

– Этот сосуд наполнен неоднородным содержанием. Большую часть, около восьмидесяти процентов, занимает наш инстинктивный разум – это тот уровень сознания, который мы разделяем с братьями нашими меньшими. Он отвечает в первую очередь за все неосознаваемые процессы, которые происходят в теле. Как в теле животного, так и в теле человека работа внутренних систем и органов не контролируется интеллектом, а происходит согласно некой природе, которая придумала все мудро и гармонично. Мы не контролируем, как мы дышим, как осуществляется в теле сердцебиение или процесс выделения.

Вторая сфера влияния инстинктивного разума – деятельность, которую мы производим автоматически. Нам не нужен интеллект, чтобы открывать двери, выключать свет или ездить на велосипеде. Как только мы обучились какому-то навыку сознательно, он переходит в область подсознания. Вот вы научились кататься на велосипеде один раз, и дальше всю жизнь обладаете этим навыком. Даже если долго не ездите, потом тело все вспоминает.

На данном уровне находятся все так называемые двигательные стереотипы и привычные шаблоны реагирования.

Инстинктивный разум также называют «умом привычек». В нем содержится информация, полученная путем наследственности и воспитания.

Как говорит Рамачарака, «инстинктивный ум хранит в себе все виды безумия и мудрости» 15 15 Рамачарака . Основы миросозерцания индийских йогов, СПб., 1913 . Это область ощущений и область эмоций. Как известно, на эмоции способны даже некоторые виды животных, у которых развита высшая нервная деятельность. Поэтому не будет преувеличением сказать, что человек, живущий только одними эмоциями и гоняющийся за новыми и новыми ощущениями, недалеко ушел от обезьяны. А мы еще с гордостью называем себя Homo Sapiens! – Он мягко, чуть иронично улыбнулся.

Мария тут же принялась применять на практике новые знания – училась наблюдать. Смотрела, как рождаются в ней самой неконтролируемые спонтанные реакции, как это происходит у других. «Что же, неужели мы все автоматы? А где же человек, в чем его свобода? Неужели именно на это намекал Диоген, который ходил с фонарем среди бела дня и искал «человека» в толпе людей?»

Своими наблюдениями и размышлениями она делилась с наставником. Он ее внимательно выслушивал, но эмоций не выражал.

– Идем дальше. Следующий уровень. Второе «И». Интеллектуальный разум. Он в человеке только развивается, мы еще не знаем всех его возможностей. Логика аристотелевская, которой мы оперируем и которую считаем высшим проявлением интеллекта, на самом деле лишь его часть, и уповать на нее не следует. Она очень ограничена, потому что она горизонтальна – от причины к следствию. А мир гораздо сложнее, он многомерен.