Лорен Миракл - Пусть идет снег

Каждый шаг становился крошечным испытанием. Снег был очень глубоким и липким: приходилось каждый раз прилагать усилие, чтобы выдернуть ступню из собственного следа. Мои ноги замерзли настолько, что им снова стало тепло. Пакеты на голове и руках оказались эффективной штукой. Когда мы взяли комфортный темп, Стюарт заговорил.

– А где на самом деле твои родители? – начал он.

– В тюрьме.

– Ага. Ты уже говорила в кафе. Но я спросил, где они на самом деле …

– Они в тюрьме , – ответила я в третий раз.

Мне хотелось закрыть тему. У него было достаточно причин не задавать вопрос снова, но ему явно пришлось поломать голову над моим ответом.

– За что? – спросил он наконец.

– Эм, они участвовали в… беспорядках.

– Они что, протестующие?

– Нет, покупатели, – сказала я. – Их арестовали после беспорядков в магазине.

Стюарт встал как вкопанный.

– Только не говори, что они участвовали в драке за «Счастливую деревню».

– Именно в ней.

– О боги! Так твои родители – в «Счастливой Пятерке Санты»!

– «Счастливой Пятерке Санты»? – тихо переспросила я.

– Сегодня на работе они были главной темой. Думаю, об этом говорил каждый посетитель. Кадры беспорядков весь день крутили в новостях…

Новости? Кадры беспорядков? Весь день? О боже. Класс, класс, класс! Знаменитые родители – мечта любой девчонки.

– Все обожают «Счастливую Пятерку», – продолжил Стюарт. – Ну, очень многие. По крайней мере, люди считают происходящее забавным.

Потом он, видимо, понял: мне так не кажется, и именно поэтому я бреду через незнакомый город в канун Рождества с пакетом на голове.

– Ты не представляешь, какая ты теперь крутая, – произнес он, совершая гигантский прыжок, чтобы оказаться передо мной. – Сто процентов CNN захочет взять у тебя интервью. Дочь «Счастливчиков»! Но не переживай. Я разгоню их!

Он начал исполнять сложные па, изображая, как сдерживает репортеров и мутузит фотографов. Это немного подняло мне настроение. Я тоже вжилась в роль, прикрывая лицо от вспышек, и мы развлекались так какое-то время. Это был отличный способ ненадолго спрятаться от реальности.

– Это нелепо, – наконец сказала я, чуть не упав в попытке уклониться от воображаемого папарацци. – Мои родители в тюрьме из-за керамического домика Санты.

– Ну это лучше, чем за продажу запрещенных веществ, правда? – ответил Стюарт, становясь за мной. – Точно ведь.

– Ты всегда такой жизнерадостный?

– Да. Это условие принятия на работу в «Таргет». Я как Капитан Смайли.

– Твоей девушке это наверняка очень нравится!

Я сказала это, только чтобы показаться умной и наблюдательной, и в ответ ожидала услышать: «Откуда ты знаешь про мою девушку?» И тогда я бы упомянула фото в его кошельке. А он бы решил, что я прямо Шерлок Холмс и вовсе не невменяема, как ему показалось при первой встрече в «Ваффл Хаузе». (Иногда такого вознаграждения приходится подождать, но оно того стоит.)

Однако вместо этого он быстро обернулся ко мне, моргнул, а затем решительно зашагал к дороге. Игривость исчезла: Стюарт был полностью сосредоточен на ходьбе.

– Уже недалеко. Но здесь нам надо принять решение. Отсюда к дому ведут два пути. Можно пойти по дороге, и в этом темпе мы доберемся до места минут через 45. Или напрямик.

– Конечно, напрямик, – тут же ответила я.

– Путь действительно короткий: дорога петляет, а он ведет напрямую. Я бы точно выбрал его, если бы был один, как полчаса назад…

– Пойдем коротким путем, – повторила я.

Стоя посреди бури, пока снег и ветер выжигали кожу на моем лице, а мои руки и голова были обмотаны целлофановыми пакетами, я чувствовала: мне не нужна дополнительная информация. Каким бы ни был этот короткий путь, он не мог быть значительно хуже того, что мы уже прошли. Раз Стюарт и так собирался его выбрать, нет никаких причин отказываться от него из-за меня.

– Хорошо, – ответил он. – В общем, короткий путь пролегает за теми строениями. Мой дом вон там, метрах в двухстах. Я так думаю. Что-то около того.

Мы покинули путь мигающих желтых огней и стали пробираться по совершенно темной дорожке между домами. Я достала из кармана телефон, чтобы проверить его на ходу. Ни одного звонка от Ноа. Хотела сохранить это в тайне, но Стюарт заметил мое разочарование.

– Звонков нет?

– Пока нет. Наверняка он еще занят.

– Он знает о твоих родителях?

– Да, – ответила я. – Я рассказываю ему всё.

– А он тоже?

– Что тоже?

– Ты сказала, что говоришь ему всё, – повторил Стюарт. – Ты не сказала мы всё рассказываем друг другу .

Что это вообще за вопрос?

– Конечно, – быстро ответила я.

– Какой он, кроме того, что «косвенно швед»?

– Умный. Но он не один из тех зубрил, которым постоянно нужно хвастаться средним баллом, намекать на отличные результаты экзаменов, статус в классе или что-то еще. Это просто его черта. Он не очень-то работает на оценки и не очень-то заботится о них. Но он по-настоящему хорош. Играет в футбол. Участвует в соревнованиях по математике. Очень популярный.

Да, я правда это сказала. Да, это звучало, как какая-то продающая речь. Да, Стюарт снова наградил меня ухмылкой из разряда «я очень стараюсь не смеяться над тобой». Но как еще я могла ответить на этот вопрос? Все, кого я знала, были знакомы с Ноа. Они понимали, кто он и что из себя представляет. Мне никогда не приходилось объяснять.

– Отличное резюме. – Стюарт не выглядел впечатленным. – Но каков он?

О боже, у этого разговора было продолжение.

– Он такой… как я только что описала.

– Как человек. Пишет ли он тайком стихи? Танцует ли в своей комнате, когда никто не видит? Он такой же шутник, как ты? Каков он на самом деле ?

Стюарт, похоже, просто морочил мне голову этим разговором. Но было что-то в вопросе, шутник ли Ноа. Прозвучало достаточно мило. А ответ был «нет». У Ноа много черт, но чувство юмора – не одна из них. Обычно я вроде бы его развлекала, но, как вы уже заметили, порой я просто не могу заткнуться. В такие минуты в его лице читалась усталость.

– Он сильный, – подобрала я слово. – На самом деле он сильная личность.

– Это добрая сила?

– Стала бы я с ним встречаться, если нет? Далеко еще?

На этот раз до Стюарта дошло, и он замолчал. Мы молча двинулись дальше, пока не оказались на голом пространстве, где торчало всего несколько деревьев. Вдалеке, на вершине холма, я увидела еще несколько домов. Различила даже мерцание праздничных гирлянд, но сильный снегопад размывал все очертания. Сказала бы даже, что было красиво, если бы меня так сильно не жалили снежинки. Тут я заметила: мои руки настолько замерзли, что непроизвольно согнулись и почти горели. Ноги были не в лучшем состоянии.