Николай Кетов - Закат. Re_Animation

Конечно, после комы приятно узнавать что-то новое, но когда в тебя резко пытаются запихнуть целую библиотеку или даже библиотеки – становится как-то не по себе. Любую информацию приятно принимать условными порциями, как и пищу. Да, порции раз от раза и от человека к человеку могут отличаться. Но почему кто-то решил, что я должен принять его слова просто так, без объяснений? Я вижу человека в первый раз и он сходу мне что-то рассказывает. Один благодарит непонятно за что, другой обижается? Кто вообще я и в какие игры со мной играет память? Судя по всему, по тому как я рассуждаю, какими категориями я оперирую я- врач. Хотя могли ли мне дать память врача?

Нет, всё же человек более комплексно устроен нежели птица. Но какие-то отрывки знаний у меня действительно сохранны, а какие-то словно выпали. Я читал про такие случаи, но пережить их самому… Хотя, ради своего сохранения организм действительно способен отказываться от многого как осьминог, пожирающий свои щупальца чтобы не умереть от голода в плохой сезон. Насколько же приятно быть…

Марс открыл глаза, он лежал на кушетке, а рядом, спиной к нему стоял Крон.

– Что со мной произошло? Как я здесь оказался?

– А! вы проснулись.

– Я точно помню, что сидел на том стуле. Вы меня перенесли?

– Вам нужно поработать с вашей паранойей, вы сами себя перенесли. Мне не нравится ваш тон – это первое. В состоянии сомнамбулизма человек может ходить и совершать действия. Вы в состоянии «автопилота» доставили себя на кушетку, как на наиболее привычное место сна. Хотите чего-нибудь поесть?

– Нет, я бы хотел посмотреть в зеркало.

– Всегда пожалуйста.

От стены на вытянутых поршнях выехал блок, перевернулся зеркальной стороной и остановился напротив сидящего на кушетке Марса.

Он стал всматриваться на свои исписанные узором руки и лысую голову.

– Я себя не узнаю. Это последствия?

– Скорее, это причина. Вам нужно было изменить облик, чтобы жить.

– Вы сделали мне пластическую операцию?

– Вы сами сделали, ваше мозг способен заботится о выживании тела, это как инстинкт избегание негативной среды. А когда мозг обладает доступом к самому себе, это вообще превосходит все ожидания.

– Сам к себе, это как?

– Слышали про йог? Принцип тот же. Если вам ничего не нужно, предлагаю пройтись. – сказал Крон, при этом фраза выглядела не как предложение.

Одевшись, они вышли на улицу. Дождь со снегом размыл деревенскую дорогу, по которой свободно шатаясь шел вдалеке мужик в резиновых рыбацких сапогах по пояс.

– Все эти люди, всё происходящее со мной, то как строится общение абсолютно нереалистично, будто я герой какой-то компьютерной игры, причем не главный персонаж, который движет сюжет, а рядовой NPC, от которого игроки получают какие-то задания в стиле «поговорите с …».-Думал Марс.

Свет редких оконцев освещал изрытую ямами дорогу, по которой можно проехать только на УАЗиках или на Мародере. Из-за туч вышел обгрызенный круг луны, сильный ветер разгонял тучи. Звезды на небе появлялись и исчезали, далеко на высоте летел самолет, помигивая сигнальными огнями.

Крон шел молча, как-будто давая Марсу время подумать над чем то. Они вышли на дорогу, которая шла через поле, покрытое неровными сугробами. Поле в ближайшие месяцы должны были облагородить и засеять.

– Кстати говоря, у меня для вас есть сюрприз. – сказал Крон, выдержав паузу.

– Какой? – взволнованно произнес Марс.

Ответа не последовало. Они шли, обступая лужи и колдобины. Дорога была скользкой и был шанс упасть лицом в грязь, но они оба шли уверенным и твердым шагом.

– Какой сюрприз? – повторил вопрос Марс и сам тут же понял, что ответа не последует.

Заместо ответа Крон свернул с дороги в поле. Они шли в кирзовых сапогах, проваливаясь в рыхлый снег, смачиваемый дождём.

В темноте стало еле отличимо какое-то движение. По мере приближения стало заметно, что человек танцует в темноте. По тонкости и отточенности движений стало понятно, что это девушка. Под светом луны в темноте, в руках блеснула сталь. Девушка танцевала с шашками. Марс не испугался, он понимал, что на смерть его вряд ли поведут.

Девушка, похоже заметила их. Она остановилась, убрав шашки в ножны, которые располагались по бокам её шинели, обтянутой поясом. Волосы были светлые, точно цвет узнать было нельзя из-за недостатка освещения. Во время танца волосы кружились вокруг головы, сейчас они были намокшими, из-за погоды, но очень пышными и живыми. Чёрные брови поблескивали от капелек воды. Она улыбалась, даже почти смеялась.

– Значит это правда! – радостно вскрикнула она. На ногах у нее были красивые сапоги, похожие на те, что носили казачки.

Крон остановился. Марс встал, рассматривая девушку, которая очаровала его своим видом, он вглядывался в её милое, светящееся лицо. Она сорвалась с места и обняв его, припала к его щеке.

– Спасибо, спасибо, спасибо… – шептала она. Марс почувствовал как по его щекам потекли её теплые слезы. Давно забытое ощущение мягкой, упругой, тёплой кожи с каким-то едва уловимым особенным ароматом пьянили его. Он стоял как вкопанный, внутри него что-то происходило. Мысли путались. Он обнял девушку и она еще сильнее вжалась в его объятия.

Незнакомка казалась ему очень знакомой, но он её не помнил. Хотя он чувствовал , что должен помнить. Это состояние вводило его в смятение. Он как немощный старик, прикованный к кровати, к которому пришли родственники и, получив наказ от врачей говорят с ним хоть о чём-то. Он уже не может говорить и с трудом понимает о чём пытаются ему рассказать, но он слышит отдельные слова из предложения и понимает, что они что-то должны значить. Он чувствует , что слова «паровоз», «огород», «Мурка», которые его сознание выцепляет из разных предложений должны ему что-то напомнить, должны донести до него что-то. Скорее всего нечто приятное, чем любящие родные хотят его порадовать в последние моменты. Это ужасно, когда не можешь узнать близких тебе людей и когда они понимают это. Но они могут видеть огонёк в твоих туманных глазах, который теплиться, когда они произносят слова, которые когда-то тебе были очень близки. Вспомнив тёплые подушечки на лапках любимой кошки из деревни ты улыбаешься. Они плачут. Собрав свои силы ты смог вспомнить то, что почувствовал. И ты радуешься даже не приятному воспоминаю, а тому, что смог вспомнить.

– Ты меня узнаешь? – спросила она, смахнув с бровей влагу и улыбаясь. Она произнесла это с какой то надеждой в голосе.

– Я тебя знаю, но память моя… А ты узнаешь меня? – неловко спросил он, заметив, что Крон отошел, чтобы не портить интимный момент.

– Конечно ты изменился, но твои глаза… Я вижу их как в тот вечер. Эти самые глаза я представляла каждый день перед сном. Я ждала… – слезы опять потекли по её щекам, я ему верила как Гробовому, который обещал воскресить детей Беслана, но что мне было делать? Я не могу без тебя. Я буду с тобой.